Первое, что бросается в глаза при входе в храм Воскресения Христова (Спас на крови) в Санкт-Петербурге – удивительный мозаичный ковер его икон и орнаментов, покрывающий все внутреннее пространство, от цоколя до главного купола. Это единственный православный собор, мозаичное убранство которого составляет 7 065 квадратных метров, – одна из крупнейших мозаичных коллекций в Европе.

Создание убранства Спаса на крови стало новым этапом в развитии русского монументального мозаичного искусства.

Мозаичные орнаменты храма гармонично переходят в мозаичные иконы, и в обрамлении цветного поделочного камня стен, иконостаса и киотов, а также мозаичного мраморного пола представляют собой редкое по красоте, незабываемое зрелище.

В 1895 году Комиссия по строительству объявила конкурс на исполнение мозаик для этого храма. В нем участвовали мозаичное отделение Академии художеств, немецкая фирма Пуль и Вагнер, итальянские фирмы Сальвиати и Societa Musiva и первая частная мозаичная мастерская А.Фролова, которая и стала победителем. Представленные ее мастерами образцы устроили членов комиссии, как по техническим , так и по художественным достоинствам, и особенно по срокам изготовления мозаик.

В мастерской Фролова мозаики набирали обратным, или венецианским способом. Этот метод был рассчитан на исполнение масштабных композиций, воспринимаемых с большого расстояния. Живописный оригинал калькировался на плотную бумагу в зеркальном отображении.

Рисунок разделялся на части, на каждую из которых наклеивали лицевой стороной кусочки смальты. Готовую мозаику окружали рамой и заливали цементным раствором. Мозаичные блоки крепились к стене. Швы между ними заполнялись мастикой, по которой композиция добиралась уже прямым способом набора.

Основу художественного метода составляли упрощение живописного рисунка, лаконизм цветового решения и четкость светотеневых ограничений. Декоративность такой мозаики в большей степени, чем мозаики, выполненной “прямым способом”, зависела от оригинала, предоставленного художником. Прототипом подобного письма служила фресковая живопись новгородских и ярославских храмов XVII века.

 

Живописные эскизы для мозаик Спаса на крови создавали 32 художника, отличавшихся как степенью своего дарования, так и художественной направленностью. Лучше других восприняли специфику монументального искусства Н.Н.Харламов, В.В.Беляев, отчасти А.П.Рябушкин и В.М.Васнецов.Диапазон их творческой манеры весьма разнообразен: от византийских традиций и канонов академизма до стилистических приемов модерна.

Наиболее удачно проявилась взаимосвязь мозаики с архитектурными формами в наружном оформлении. Большинство этих мозаик набрано упрощенным способом, подчас кубики смальты повторяют кладку стены.

На южном фасаде храма привлекает внимание мозаика большого кокошника по эскизу Н.А.Кошелева Христос во славе. Центральное место в композиции занимает четко вписавшийся в академический треугольник образ Христа. Все пространство мозаики пронизывает золотой поток лучей, исходящий от мандорлы. Обычный для этого сюжета сонм предстоящих ограничен двумя фигурами. Справа – св. Николай Мирликийский, соименный императору Николаю II, при котором храм был освящен. Слева – св. Александр Невский, покровитель города и императора Александра II. Модель Спаса в его руке указывает на причину возведения храма.

Композиция этой мозаики достаточно трафаретна, отличается пестротой колорита, однако она органично вписалась в тимпан кокошника, что позволило А.Фролову назвать Христа во славе в числе лучших работ.

Главная утверждающая тема – надежда и спасение – нашла отражение в мозаике М.В.Нестерова Воскресение Христа на северном фасаде храма.

На золотом фоне проема гробницы возвышается воздушная фигура Спасителя в белой погребальной плащанице, с тонким красным крестом в левой руке. Несмотря на смиренное выражение лица Господа весь Он – воплощение торжества жизни над смертью.

Справа – бесплотная фигура ангела с развернутыми крыльями. Неяркий, сдержанный колорит, некоторая внешняя вялость помешали созданию яркого монументального образа Иисуса Христа.

Наиболее насыщена мозаичным декором колокольня, возведенная над местом смертельного ранения царя. Ее отличительная особенность – собрание 134 мозаичных гербов областей, губерний, уездов, городов Российской империи, внесших пожертвования на возведение храма Воскресения Христова.

На фасаде колокольни с трех сторон большого окна помещена трехчастная композиция по эскизам М.В.Нестерова. В центре изображен плат со Спасом Нерукотворным, несомый ангелами. К нему обращены взоры предстоящих, молящихся об искуплении греха за содеянное убийство. Справа – исполненный благоговения Иоанн Богослов. Слева – Богоматерь с молитвенно поднятыми руками, на фоне холмистого умбрийского пейзажа. Колористическое решение композиции – насыщенные локальные цветовые пятна – подходит для монументального характера произведения. Однако умиротворенная покорность образов нарушает это впечатление.

С запада основание колокольни отмечено открытой часовней. На стене, под золоченым навесом, находится рельефный мраморный крест с распятым Христом, набранным по рисунку А.А.Парланда. По обеим сторонам Распятия – иконы святого преподобного Зосимы Соловецкого (небесного покровителя дня рождения Александра II – 17 апреля 1818 года) и святой преподобной мученицы Евдокии, поминаемой в день кончины императора 1 марта 1881 года.

В отличие от наружного убранства, где мозаики оформляют только отдельные архитектурные плоскости, в интерьере этому виду изобразительного искусства отданы все плоскости стен, пилонов и подкупольное пространство. Многочисленные иконографические сюжеты разделены мозаичными орнаментами, исполняющими роль красочного багета. Их рисунок разнообразен, но ведущее место занимает растительный орнамент, дополненный легкой византийской плетенкой. Авторы декора – А.А.Парланд и А.П.Рябушкин.

Расположение мозаик соответствует теологической концепции храма и представляет несколько циклов. На западе – сцены из Ветхого Завета и Двунадесятые праздники. В центральной части храма – земная жизнь Иисуса Христа. На востоке – явления Господа после Воскресения. В плафоне центральной главы – традиционный Пантократор. На пилонах и пилястрах стен изображены опоры Церкви – апостолы, мученики, святые, пророки и святители.

Специфика храма-памятника внесла в оформление интерьера ряд корректив. В большей степени каноны нарушены в западной части храма, включающей в себя музеефицированную зону – место смертельного ранения императора Александра II. Это определило тематическую направленность расположенных вокруг сени мозаик: Положение во гроб, Распятие, Сошествие во ад и других, исполненных по оригиналам В.В.Беляева. В них тема мученической смерти царя ассоциативно раскрывается через посмертную судьбу Спасителя.

Скорбное место – сень – освещено окном на западной стене. Венчает его композиция Яко царствие Твое, или Новозаветная Троица, с восседающем на троне Богом-Отцом, Иисусом Христом и парящим над ними голубем – символом Святого Духа.

Окно фланкируют изображения Ангела Хранителя погибшего императора и св. князя Александра Невского. Два воина – небесный и земной – застыли на карауле у места смертельного ранения царя. Образы мужественны, исполнены достоинства, выполнены в академических традициях. Профессионализм художника ощущается не только в постановке фигур в пределах ограниченной плоскости стены, но и в колористическом решении. Великолепно переданы холодный блеск доспехов князя и шитье золотом на его красном плаще.

Академические приемы использовал и В.В.Беляев в мозаике Ветхозаветная Троица, расположенной в арочном проходе на юго-западе. Сюжет – гостеприимство прародителя израильского народа старца Авраама и его жены Сарры. Под сенью Мамврийского дуба они угощают трех странников – ангелов, предрекающих им рождение сына. Художник следует варианту, где ангелы представлены равновеликими и окружены нимбами, символизирующими единство внутренней сущности вестников. Мозаика раскрывает талант Беляева, как великолепного рисовальщика. Такая декоративность живописного строя органично соотносится с характером рисунка, а его точность блестяще воплощена в мозаике мастерами Фролова.

Размеренный, спокойный ритм произведений Беляева отличается от самобытной и свободной живописной манеры А.П.Рябушкина. В его произведениях – особый дух русскости, но, вместе с тем, чувствуется и академическая школа. Это особенно заметно на примере Насыщения пятью хлебами пяти тысяч человек. Во время одной из своих проповедей Иисус Христос явил людям чудо. Благословив и преломив пять ячменных хлебов и две рыбы, Он насытил около пяти тысяч человек, и осталось еще 12 полных корзин с едой. На первом плане мозаики – Спаситель, окруженный народом. Выделяются седобородый мужчина, помогающий мальчику держать поднос с хлебом. Группы справа и слева от Христа уравновешивают композицию, придавая ей известную симметричность. Интересна трактовка лика Господа, исполненного рябушкинской доброты. Основные колористические пятна не выходят за рамки академической трехцветки. Вполне трафаретная работа Рябушкина удачно вписана в архитектуру подкупольного пространства. Сферический полукупол воспринимается как небесный свод, это впечатление усиливает голубая и темно-синяя смальта, которой выложена большая часть мозаики.

Важную роль в организации композиционного строя храмового пространства играют мозаики малых куполов. Эскизы к ним исполнил Н.Н.Харламов, возродивший такие приемы византийского письма, как обобщенность композиции, цвета, лаконизм форм. Это проявилось в плафоне Пантократор. Композиция образа схематична, решена широко и декоративно. Силуэта Спасителя выделяется на темно-синем фоне, подчеркивающем плоскостность изображения. Лик Господа с огромными темными глазами, устремленными на зрителя, необыкновенно притягателен. Цвет положен не более чем в двух оттенках. Это позволило художнику создать яркий монументальный образ.

По канонам византийской иконописи созданы мозаики для малых плафонов Спас Благое Молчание, Спас Эммануил, Иоанн Креститель и Богоматерь. Эти сравнительно небольшие по размеру работы отличаются ясным и точным рисунком мозаичного набора.

Так же выразительна и лаконична работа Н.Н.Харламова в алтаре Евхаристия. Художник гармонично соединил византийские традиции с особенностями академической школы. В центре образа ангелы склонили над Спасителем рипиды, а серафимы – орудия страстей. К Христу направлено движение двух групп апостолов. Совершается таинство Евхаристии, символизирующее жертву Спасителя. Оно связано с основным литургическим обрядом – причастием, когда хлеб и вино чудесным образом превращаются в плоть и кровь Господа. Мозаика построена на четком ритме следующих одна за другой фигур и повторяющейся ритмичности цветовых пятен. Линейный ритм и ритм движения персонажей нарастают к середине образа, и, переходя в молитвенное напряжение фигур апостолов Петра и Павла, замирает в центральной части. Напряжение разрешается цветовым взрывом в центре, который сосредоточен в фигуре Спасителя. Это всплеск цвета бледно-голубого хитона и желтого плаща. Психологическое состояние сцены передано посредством жестов апостолов и выразительного цветового решения. Основное впечатление, создаваемое образом, – тишина и покой. Их нарушает шум крыльев серафимов, ярким фризом завершающих мозаику.

Четыре мозаики для иконостаса и киотов были выполнены мозаичистами Академии художеств репродуктивным, или “прямым” способом. Эскизы переводились в мозаику точно подобранными по цвету и форме мелкими кусочками смальты, с тщательным соблюдением цветовых переходов.

Автор эскизов для мозаик иконостаса Богоматерь с младенцем и Христос на троне – Виктор Михайлович Васнецов. В решении образов художник придерживался византийских приемов, но при этом, в отличие от Н.Н.Харламова, передал внутреннее состояние персонажей.

Особая одухотворенность свойственна Богоматери Васнецова. В Ее глазах – материнская тревога, предчувствие грядущей утраты и скорби. Небольшая по размеру композиция уравновешена. За счет строгих контуров, спокойных локальных тонов и продуманного рисунка станковая мозаика приобретает монументальность.

Эти же приемы художник повторил при создании образа Иисуса Христа. Значимость Спасителя подчеркнута фронтальностью изображения и строгой симметрией. Господь торжественно восседает на троне. В Его левой руке – раскрытое Евангелие со словами любви к ближнему, правая застыла в благословляющем жесте. Через устремленный на зрителя взгляд Христа передается внутренняя сосредоточенность и напряженность образа. Колорит приглушен, усиливает декоративность голубой фон, создающий иллюзию глубины пространства.

Теплота, лирическая тональность и удивительная гармония отличает мозаики киотов Св. князь Александр Невский и Воскресение Христа, выполненные по оригиналам М.В.Нестерова. Тема Воскресения Спасителя как отражение ассоциативной связи с судьбой Александра II в убранстве храма повторяется дважды, и дважды исполняется Нестеровым.

Композиция мозаик киотов построена на сопоставлении вертикальных линий. На фоне мерцающего золотом проема гробницы фронтально предстает воскресший Господь с высоко поднятым крестом как знамением победы над смертью. По своей стилистике это переходная работа. Некоторая театральность позы Христа – наследие академической школы. Колорит образа излишне светел, однако великолепный рисунок смягчает шероховатости колористического решения, созвучного стилистике модерна.

Более удачна в плане цветового решения мозаика Св. князь Александр Невский. Благоверный князь представлен молящимся в домовой церкви, во власти своих дум, отрешенным от всего земного. Слева в окне виден северный пейзаж: золотой закат, главка церкви. Колорит придает образу национально-лирический настрой и этим заметно отличает его от других работ.

Безукоризненна цветовая гамма мозаики, великолепно передан блеск доспехов и оружия князя, тепло горящей в его руках свечи.

Одаренность Нестерова несомненна. Однако творческая манера художника не всегда учитывала специфику исполнения оригинала в технике мозаики, и это лишает некоторые работы мастера выразительности.

То, что в оформлении храма Воскресения Христова участвовали более 30 художников, предопределило разные стили художественного решения его убранства. Не все живописцы сумели учесть специфику воплощения своих эскизов в технике мозаики. Однако выразительность материала и высокий профессионализм мозаичистов Фролова сумели объединить разнохарактерные произведения в единый ансамбль.

источник

Немного истории…

1 марта 1881 года И. Н. Гриневицкий, террорист из “Народной воли”, взрывом бомбы смертельно ранил на набережной Екатерининского канала Императора Александра II, возвращавшегося с парада в Михайловском манеже. Уже через полмесяца на месте убийства была освящена передвижная временная часовня, автором которой был Л. Н. Бенуа, а вскоре объявлен конкурс на проект храма-памятника.

Победителем конкурса стала во втором туре совместная работа А. А. Парланда и архим. Игнатия (Малышева), настоятеля Троице-Сергиевой пустыни, окончившего Академию художеств. В процессе доработки и упрощения архитектор, положив в основу “исконно русские начала”, по желанию заказчика еще больше приблизил проект к памятникам московского зодчества, прежде всего к храму Василия Блаженного.

Девятиглавый однопресгольный храм на 1600 человек был заложен 6.Х.1883 в высочайшем присутствии, еще до окончательного утверждения проекта, ибо первые три года пришлось вести работы по укреплению грунта и сооружению фундамента. В 1888 были начаты гранитный цоколь и стены, облицованные зигерсдорфским кирпичом десяти тонов. Колонки, карнизики, тяги и наличники делались из эстляндского мрамора. На двадцати темно-красных досках, укрепленных на цоколе, были высечены главные события и указы царствования Александра II. В 1894 закончилось возведение сводов и парусов, а в следующем году на столичном металлическом заводе изготовлены конструкции глав, пять из которых на фабрике А. М. Постникова покрыли особой разноцветной эмалью. 6.VII.1897 на главном шатре высотой 81 м. был водружен крест.

Еще раньше, в 1895, известная мастерская Фроловых приступила – сперва снаружи, а затем внутри – к мозаичному убранству, которое обошлось в полмиллиона рублей. М. В. Нестеров создал эскизы для Нерукотворного Спаса на западном и Воскресения на северном, Н. А. Кошелев – для Христа во славе на южном, Парланд – для Благословляющего Спаса на восточном фасаде, В. М. Васнецов – для мозаик над входами. В храм вели двери, обитые красной медью с серебряными изображениями святых царствующего дома работы костромского мастера Савельева.

Снаружи, под колокольней, на месте смертельного ранения, возвышается “Распятие с предстоящими” с крестом из мрамора и гранита, перед которым горела неугасимая лампада. По сторонам размещаются иконы святых, празднуемых в день рождения и кончины убитого Императора, а также сделанные по рисункам акад. П. А. Черкасова медные гербы губерний и областей России. Под золоченым куполом колокольни была написана в мозаике часть молитвы св. Василия Великого, воплощающая покаянную идеюхрама.

Мозаика почти сплошь покрывает и внутренность храма, что делает его единственным в мире примером этого искусства в новое время. Мозаичные работы на целых десять лет задержали освящение, которое свершил 19.VIII.1907 митрополит Антоний в высочайшем присутствии. По этому случаю на Монетном дворе была выбита особая медаль. Все строительство обошлось в 4,6 млн. руб.

Рисунки для мозаик интерьера выполнили В. В. Беляев, Н. Н. Харламов, А. П. Рябушкин, Н. А. Кошелев, Н. П. Шаховской, А. Н. Новоскольцев и др. В главном нефе представлена, согласно канонам, земная жизнь Спасителя, в западной части – Страсти, Распятие и Воскресение, в восточной – сцены после Воскресения. Все мозаики выполнены на высочайшем уровне и поражают своим художественным единством.

Мастерская Дж. Нови в Генуе изготовила из разноцветного мрамора по рисунку Парланда невысокий иконостас, увенчанный тремя крестами из горного хрусталя. Четыре иконы в нем написал Нестеров, местные образа – В. М. Васнецов. Иконы в царских вратах, отчеканенные из серебра на фабрике Хлебникова, исполнила из мозаики по эскизам Н. А. Бруни мастерская Фроловых.

Богатейшую утварь поставили фирмы Хлебникова и Фролова, работавшие по рисункам С. Ф. Комарова, в мастерской известного ювелира П. Овчинникова сделан двухпудовый оклад из серебра с эмалевыми вставками для напрестольного Евангелия. Серебряную дарохранительницу – уменьшенную копию храма, привезли из Костромы, а другую, из яшмы и орлеца, – с гранильной фабрики в Екатеринбурге.

После алтаря главное место в храме занимала великолепная сень, которую поддерживали колонны из серо-фиолетовой яшмы, венчал крест из топаза и окружала ажурная кованая решетка. Она стояла над сохраненным фрагментом булыжной мостовой, где произошло цареубийство. С сени свисали разноцветные неугасимые лампады, создававшие особое настроение печали и умиротворения. В день убийства здесь служили панихиду, а ежедневно – литию.

Известный знаток прот. Аристарх Израилев руководил изготовлением в Финляндии и настройкой колоколов