Фрэнк Касио

Мой друг Майкл

Обыкновенная дружба с необыкновенным человеком



Майклу, моему учителю — спасибо за то,
  что ты отец, брат, наставник и друг ,
и за величайшее приключение,
 которое я только мог себе  представить.
Я люблю тебя, и скучаю по тебе каждый день.

Со всей любовью, Фрэнк.

Часть 1

Глава 9

Перевод Bonikid

Новоявленный отец

   Всё то время, когда я дружил с Майклом, с ним постоянно происходили какие-то внутренние перемены; ему предстояло стать отцом - роль, к которой он очень серьёзно относился.
   В качестве отца Майкл мне был гораздо понятнее, чем в качестве мужа. Возможно, жизнь с Лизой, любовь к её детям и желание иметь от неё ребёнка убедили его в том, что теперь он готов воспитывать своих собственных детей. Временами Майкл вёл себя как ребенок, но вся правда в том, что он был взрослым мужчиной, и он всегда на протяжении своей жизни, заботился о детях, как если был бы их отцом. Многие годы он получал навыки со мной, моими братьями, моей сестрой, и на протяжении нашей длительной дружбы я наблюдал, как он частично был отцом моим младшим братьям. У него было исключительное внутреннее чутьё: он умел слушать детей и был безгранично терпелив по отношению к ним. Помимо этого он учился, как воспитывать детей по книгам, которые были ещё одним его страстным увлечением. Во время наших многочисленных походов по книжным магазинам Майкл всегда закупал книги об уходе за детьми и их воспитании. У него была твёрдая решимость стать лучшим отцом, насколько это было в его силах, и попытаться понять психологию детей и суть их взаимоотношений с родителями.

   Майкл стал думать обо всём, с чем придется столкнуться в связи с рождением ребенка, с момента зачатия сына. Ещё до рождения он придумал имя – Принц. Он сказал, что это имя передавалось в его семье из поколения в поколение. Майкл записал свой голос: «Принц, я твой отец. Я люблю тебя, Принц. Я люблю тебя, Принц. Ты удивительный. Я люблю тебя». Он также начитал на пленку детские книги и классические новеллы, такие как, "Моби Дик" и "Повесть о двух городах". У Дебби будет возможность по вечерам прикладывать наушники к своему животу или громко включать запись так, чтобы, когда родится ребенок, он узнал бы голос Майкла.
   Я был очень рад за Майкла, в немалой степени потому, что у меня была полная уверенность, что отцовство ещё больше укрепит нашу дружбу. В прошлом я переживал, что наши взаимоотношения изменятся, если Майкл осуществит свою мечту, и у него появится семья. Однажды он чуть было не усыновил ребенка. И тогда я его спросил: «Если у тебя будет семья, ты забудешь о нас?» «Вы моя семья, - сказал он мне. - Даже не думай об этом». Но также он воспользовался моментом и напомнил мне, какое счастье, что я здоров, у меня замечательные мать, отец, братья и сестра, и что у меня полное любви детство.
   Благодаря словам Майкла, я понял, что он был частью всего того, что я должен ценить и радоваться, что у меня это есть. Он был для меня вторым отцом. По мере того, как я взрослел и всё чаще принимал решения, его советы помогали мне в такой же степени, как и советы моих родителей. Вот почему я с уверенностью говорю - Майкл Джексон создан для того, чтобы быть отцом.
   После этого разговора моё чувство неуверенности, вызванное тем, что Майкл , создав свою семью, прекратит с нами отношения, улетучилось. То, что Майклу следовало бы иметь ребенка, было самой естественной вещью на свете. И все же я испытал небольшой шок, когда в ноябре 1996 года, за несколько месяцев до рождения Принца, Дебби и Майкл поженились.
   «Зачем жениться?» - спросил я Майкла. После того, что было с Лизой Мари, сложно было понять, почему Майкл снова сделал этот шаг.
   И опять-таки Майкл сказал мне, что авторитетный саудовский принц Аль-Валид бин Талал повлиял на его решение. Когда принц узнал, что Майкл собирается стать отцом, он выразил желание, чтобы тот женился. Майкл не хотел рисковать своими деловыми отношениями с бин Талалом и, таким образом, женился на Дебби. По крайней мере, он так говорил.
И точно так же, как и в случае с Лизой, Майкл недооценивал всю значимость брака, настаивая, что это всего лишь формальность.
«Дебби ничего не нужно от меня, - утверждал он. – Всё, что её заботит – это её лошади. И притом она мать Принца». Наверное, он считал это разумным. С Дебби было приятно общаться; они были движимы дружбой; казалось, он ей был глубоко небезразличен; и, пожалуй, видимость традиционной семьи, где есть отец и мать, были бы на пользу ребёнку.
   Принц родился 13 февраля 1997 года. Я был в Нью-Джерси, когда зазвонил телефон. Майкл звонил из машины в то время, как он вёз Принца из больницы в Неверленд. Сначала он разговаривал с моей матерью, потом мы передавали телефон по кругу и по очереди поздравляли его. Майкл сказал, что держать на руках ребёнка – самое удивительное чувство на свете, что в этом смысл всей его жизни. Я вспомнил все те изображения детей, которые Майкл приклеивал на стены в каких только возможно гостиничных номерах по всему миру. При всём своём таланте, при всём, что ему пришлось отдать, больше всего на свете он хотел ребёнка – растить его и любить. Казалось, до его радости можно было буквально дотронуться.
   В комнате был телевизор и во время нашего разговора я обратил внимание, как телекамеры преследовали автомобиль Майкла всю дорогу до ранчо.
   «Я вижу тебя по телевизору», - сказал я ему. Было забавно видеть изображение по телевизору и одновременно разговаривать по телефону, что-то вроде обычного видео чата.
    Однако же большую часть времени первого года жизни Принца Майкл провел в туре HIStory – 82 концерта в 58 городах. С именем ребёнка попали в самую точку – он был маленьким принцем для Майкла. Все планы Майкла в этот период времени вращались вокруг ребёнка: он не считал возможным таскать за собой Принца из города в город, поэтому он устроил его в Париже, а именно Париж находился в центре с учетом маршрута его тура; были наняты две няньки, чтобы заботиться о ребенке и днём и ночью. Каждую ночь после окончания концерта Майкл возвращался в свою квартиру на Елисейских полях на частном самолёте. Когда же Майкл не выступал, он всегда был с Принцем. Это был жесткий график, и всё равно Майкл прилагал все усилия, чтобы быть и отцом и матерью для своего сына. Моя мать, мои братья Альдо и Доминик, моя сестра Мари Николь сопровождали Майкла большую часть тура HIStory, вместе с Принцем и няньками. Мне и Эдди нужно было посещать школу, но мы сбежали, чтобы повидать малыша в Парижском Диснейленде.
   В гостинице, куда бы они ни поехали, Майкл создавал все условия, чтобы избежать стрессов, создавая благоприятную обстановку для ребенка. Моей матери запомнилось, как постоянно звучала музыка в исполнении на арфе, и что она, Майкл и няньки всегда читали Принцу с первого дня его рождения. Я был счастлив держать этот недавно родившейся комочек. Он спал на моих руках, как спят всякий раз младенцы.
    Нянь звали Пиа и Грэйс. Пиа, поначалу именно она была основной няней, приходилась матерью Омеру Бхатти, «сыну» Майкла.
  Вскоре после того, как Майкл познакомил меня с Омаром, он рассказал мне правду – Омар был не его сын. Его родителями были Пиа и Риз – сначала  Майкл говорил, что они были приемными Омару. Я даже не скрывал, что удивлён. Омер был очень похож на Пию и Риза. Как объяснил мне Майкл – по этой же самой причине он женился на Лизе Марии и Дебби. Ему нужно было показать Саудовскому принцу и арабским деловым кругам, что у него есть семья. Я толком не знал, как нашедшийся давно потерянный незаконнорожденный сын улучшил впечатление о Майкле у бин Талала , но это его история. Вряд ли это было так, но я поверил, что касается Лизы Марии и Дебби, а теперь и Омара. Во всяком случае, он был последователен в своих объяснениях.
    Омар и его семья стали отмечать праздники вместе с нами, что было и понятно, поскольку Пиа работала няней у Принца. Риз, отец Амара, выполнял мелкие поручения и поддерживал автомобили в рабочем состоянии в Калифорнии. После того, как в 1993 году против Майкла были выдвинуты обвинения, Омар стал первым из детей, кто всё время проводил с ним, впрочем, Майкл полюбил всю семью и стал воспитывать и относиться к Омару как к сыну. Мне нравилось общаться с Омаром. Он был славным, единственно – он говорил так быстро, что я постоянно просил его притормозить. Я дал ему прозвище «обезьянка».
   Тем временем, казалось, Майкл и Дебби замечательно ладили. Время от времени они разговаривали по телефону. Между ними не было никаких романтических и интимных отношений, однако Майкл искренне любил Дебби как друга. Он был бесконечно благодарен ей за то, что она дала ему возможность стать отцом. И она верила в него. Когда мне было 5 лет, я обнаружил, что Майкл запросто находил контакт с детьми. У него была врожденная способность видеть мир глазами ребёнка, и ему вообще не пришлось меняться, чтобы стать таким отцом, каким он хотел быть. Всё его существо, его мысли были полностью сконцентрированы на решение этой задачи. После рождения Принца Майкл почти сразу же захотел ещё одного ребёнка с тем, чтобы они росли вместе. Через пять месяцев после того, как родился Принц, Дебби была опять беременна.

   Осенью 1997 года я пошёл в последний класс. В школе я был чем-то вроде фантома – я не был преуспевающим учеником, не был «тусовщиком» - но у меня были отличные друзья. Я играл в футбол и всё так же ребячился – ничто не изменилось с тех пор, как мне исполнилось 14: я звонил Майку Пикколи а, может, ещё кой-кому. Мой прежний недруг стал одним из тех немногих, с кем я мог реально поболтать. Обычно, приодевшись, мы шли обедать в ресторан к моему отцу. Официантам удавалось  пронести нам  тайком   бокалы с вином,  у нас же был настоящий разговор. Так в идеале проходил мой вечер.
   Иногда мы с Майком сбегали из школы, и, как правило, шли на ланч в ресторан, а потом возвращались обратно. Вот так однажды мы поглощали спагетти, и наши огромные тарелки были уже наполовину опустошены, как в ресторан вошёл наш школьный тренер по футболу. Мы были пойманы с поличным.
   «Я в курсе, что сейчас мы должны быть в школе, - оправдывался я перед тренером.- Но мы хотели пополнить запасы белка перед игрой».
   «Вы спятили? – сказал он. – Вы не сможете это переварить – макароны с красным соусом». Это грозило быть самой большой неприятностью за все время. В тот год я водил Эдди в школу, и каждый раз мы оба опаздывали. В наказание учитель стал задерживать Эдди после уроков в субботу, но мне каким-то образом удавалось уклониться от взысканий. Меня никогда ни разу не оставляли после занятий.
   Я особо не волновался, как сложится моя жизнь после школы. Я умел готовить и хорошо ладил с людьми, поэтому я всегда мог пойти работать в ресторан моего отца; в планах у него было открыть ещё один, Микеланджело II, и мои родители были бы только рады предложить мне эту работу. Или же, как я думал, я мог бы заняться шоу-бизнесом, стать актером или ещё кем.
   В то Рождество мы всей семьёй вылетели на ранчо. Когда мы прибыли, Майкл был в прекраснейшем настроении. В октябре закончился его HIStory тур, и он очень радовался возможности отдохнуть в Неверленде и побыть вместе с Принцем. Я помню, мы обедали в столовой и просто болтали – мои близкие, Омер и его семья, когда появилась Дебби, она поздоровалась и пожелала всем счастливого праздника. Майкл и Дебби , может и были женаты, однако ни у кого не вызывало сомнений – этот брак был ненастоящим, иными словами, не как это общепринято, во всех смыслах. На тот момент Дебби была беременна, и этого было нельзя ни заметить, и Майкл во всеуслышание объявил, что новорожденную будут звать Пэрис, потому что она была зачата в Париже. Он дал понять, что у них с Дебби были интимные отношения, правда, мне он признался, что это не так. Людей, по всему видать, очень заботила эта тема, но Майкла это совсем не волновало. Дебби сделала ему самый восхитительный в мире подарок и вот-вот собиралась одарить снова. Только это и имело для него значение.
   Ещё до рождения Пэрис Майкл позвонил моей матери и попросил её вылететь в Неверленд. Наверное, для него было важно почувствовать присутствие семьи – он не хотел, чтобы его малыш был постоянно только с нянями, и он знал, как сильно моя мать любит детей. 3 апреля, в день, когда Пэрис появилась на свет, моя мать в вместе с Принцом в Неверленде ожидала приезда Майкла из больницы с новорожденной. Он был удивительным отцом. Можно говорить всё, что угодно – об его жизни, об его выборе, но никто не в силах отрицать – он очень сильно любил своих детей. Он кормил их, менял им пелёнки, обнимал, разговаривал с ними. Майкл не признавал сюсюканья с детьми.
   «Разговаривайте с детьми, как с взрослыми», - говорил он.- Не сомневайтесь, они всё понимают. И лучше учить их правильно говорить с самого начала».
   Майкл воспитывал своих детей, как и подобает всякому отцу, но со стороны, его методы казались странными. Его дети никогда не появлялись на публике без масок, их лица всегда были закрыты. Люди не знали, что и думать в связи с такими причудами; некоторые относили это к эксцентричности , в лучшем случае, а в худшем - возмущались: с чего бы это отцу заставлять своих детей прятать лица? Но мир, в котором жил Майкл, не был похож на мир остальных. Он чувствовал, что он должен (в связи со сложившимися обстоятельствами) оградить своих детей от СМИ, от широкой публики, от всего того балагана, который преследовал его на протяжении всей жизни. Он знал, что значит расти в центре общественного внимания, и он хотел другого для своих детей. Сверх того, что Майкл не хотел, чтобы его детей фотографировали, он также опасался, что, если бы его детей знали в лицо, то их могли бы похитить в целях выкупа. Все родители испытывают такого рода боязнь – самый ужасный кошмар для отца и матери – а в Майкле эти страхи усугублялись на фоне уникального сочетания богатства, известности и паранойи.
      Помимо этих чрезвычайных мер, которые, как чувствовал Майкл, ему необходимо предпринять, он был заботливым, внимательным, любящим родителем, и его дети росли очень интеллектуальными и самыми послушными детьми, каких я только встречал. В Питере Пене есть суждение, что счастливые мысли дают детям возможность летать. Самым большим счастьем в жизни Майкла стали его дети. Видя эту искреннюю радость, я понимал, что Майкл не знал счастья долгое время. Я не знаю точно– насколько я могу судить, это началось во время обвинений в 1993 году, но, о чём я определенно могу сказать – Майкл жил в постоянном состоянии депрессии. Если он был совсем один, он частенько забывал о еде. Иногда он спал весь день. В его комнате был всегда полумрак. Ну да, мы по-прежнему много ребячились, но в минуты уединения было видно - что-то не то.
   Майкл родился с редчайшим талантом, чем и было обусловлено его тяжелое, полное стрессов, детство в шоу бизнесе. Такого рода жизнь нанесла тяжелый урон значительной части детей, и мир наблюдал, пытаясь строить суждения, почти с пристрастием , как один за другим эти дети рано или поздно падали. Майкл по-своему боролся с «черной полосой». Он «не отрывался» очертя голову. Он не употреблял рекреационных наркотиков*. Он не разыгрывал свою боль на публике. Но это не значит, что он не страдал.
Впрочем, казалось, всё изменилось, когда Майкл стал отцом. Он весь засветился, наполнился энергией, чего не было уже много лет. Появилось воодушевление, всё это происходило прямо на наших глазах. Несмотря на все старания найти внутреннее спокойствие, превратив Неверленд в храм для счастья, при этом избавляясь от своих демонов, наилучшим утешением стали его дети. Они сделали его самым счастливым человеком на свете, и знание того, что Майкл создавал свою семью, вселяло в меня уверенность, что он будет и дальше преодолевать эти подводные течения прозы жизни.

   Весной 1998 года вскоре после того, как родилась Пэрис, я окончил школу. Передо мной расстилались все дороги, и я, как всякий семнадцатилетний молодой человек, сомневался, какую же выбрать. Мой тренер по футболу полагал, что мог бы посодействовать мне получить место в команде университета штата Пенсильвания, но я не решил, хотел бы я этим заниматься. Я присматривал какой-нибудь университет в Санта-Барбаре, мечтая в душе, что мог бы жить в Неверленде и ездить оттуда на учёбу.
   Тут в Нью-Джерси, без моего ведома, агенты с телевидения пришли посмотреть на меня в игре. Я был ярким игроком – мой дриблинг меж ног противника и «радугу»** над чьей-нибудь головой не заметить было невозможно. Иногда я получал нагоняй от тренера, поскольку никогда не уступал мяч. Я считал, что мог бы сам играть за целую команду. Разумеется, я не был самым выдающимся игроком, но я забивал голы и неплохо играл на публику.
   Когда игра закончилась, ко мне подошли агенты и пригласили опробоваться в рекламе Powerade***. Мой отец повёз меня на просмотр, поскольку это было в Манхеттене, по каким-то причинам, я уже не помню, мы опаздывали. Я оказался одним из последних претендентов. Здесь было очень много людей, может быть, 300-400; наверное, это были предварительные пробы. Однако немного погодя мне позвонили и сказали, что хотели заполучить именно меня.
   Сразу же после съёмки я был в Нью-Йорке и отправился в парикмахерскую Тони Росси. В соседнем кресле сидел Дэнни Айелло III, сын актера Дэнни Айелло, кто был другом нашей семьи. Он сказал, что снимает фильм в главной роли со своим отцом под названием "18 Shades of Dust" («Пыль от пыли»).
   «В самом деле, ты идеально подошёл бы для моего фильма. Не хочешь попробовать?» - спросил Дэнни.
   Казалось, не составит никакого труда попробовать сняться и в этом фильме - за плечами были недавние съёмки в рекламе для Powerade. Я прочел кое-какие фразы и в итоге получил эту роль. Она была небольшой, я играл персонаж Дэнни Айелло в детстве. Мой младший брат Алдо, который был очень похож на меня, тоже снимался в фильме.
    Понятное дело, это была всего-навсего маленькая роль, но она досталась мне даром. Безо всякого труда у меня было два шанса, и я их успешно использовал. Занятно, что было бы, если я и в самом деле приложил усилия? Я всегда интересовался фильмами, но ничего не предпринимал, чтобы начать карьеру. Теперь же я думал: окей, я непременно должен добиться чего-нибудь. Я сообразил найти в Нью-Йорке агента – менеджера, который стал направлять меня на пробы. Я был готов тратить время и силы, чтобы построить актёрскую карьеру…но вышло так, что шанс мне так и не подвернулся.
    Однажды вечером – прошел уже почти год после того, как я окончил школу - я играл в бирпонг***** со своими друзьями Майком Пикколи, Фрэнком Барбагалло и Винни Аменом на заднем дворе нашего дома, когда зазвонил телефон. Это был Майкл. Он спросил, чем я сейчас занимаюсь. «Играю в бирпонг, и у меня три попадания из трёх», - ответил я.
   «Послушай, ты мне нужен завтра в Корее, - сказал Майкл. – Мне нужна твоя помощь».
   Я не колебался ни минуты. Майкл не уточнил, в чём заключается работа, но мне было всё равно. Я не думал об этом как о возможном заработке. Я воспринял это как шанс. Я уже был знаком с миром Майкла и был в восторге. Вслед за всеми этими книжками, глубокими раздумьями о внутреннем мире, после карт ума***** – казалось, Майкл готовил меня к роли, какой бы она ни была. Именно меня, а не кого-то другого он позвал ему помочь.
   «Конечно, я охотно бы приехал», - сказал я.
   Я отвёл родителей в сторону, и у нас состоялся разговор. Я сказал, что Майкл пригласил меня, я буду путешествовать по всему миру, и это именно то, чем я бы хотел заниматься. Они благословили меня.
   Я вернулся к игре, что греха таить, чтоб и дальше выигрывать. Но все мои мысли были уже о завтрашнем дне. Я отправлялся в Сеул. Я понятия не имел, как долго я буду добираться, но мне было почти 19, и я был готов воспользоваться представившейся мне возможностью.
На следующий день, утром, я упаковал один-единственный чемодан и отправился в путь. Это был 15-часовой перелёт из JFK****** прямо в Сеул. В салоне первого класса никого не было, только я и ещё один джентльмен. Однако стюардессы были прехорошенькие. Я научился флиртовать с ними у Майкла. У них всегда было много интересных историй. Мы с Майклом каждый раз расспрашивали об их излюбленных местах, куда им приходилось летать, о том, замужем ли они или есть ли у них бой-френд, ну и так далее. Одна очаровательная, совсем ещё молоденькая стюардесса поинтересовалась, зачем я направляюсь в Корею. Я сказал, что участвую в одном проекте, связанном с концертами. Я скрывал свои отношения с Майклом уже много лет, это вошло в привычку. Однако ответив так, я отдавал себе отчёт, что теперь нас связывает не только дружба, но и бизнес.
   В аэропорту меня подобрал охранник Майкла. Уже был вечер, около 9 часов, и мы ехали по городу. Сеул очаровывал – куда ни глянь, огни, такой вот вариант Нью-Йорка в футуристическом стиле. Я был в восторге – я на другом краю света!
   В гостинице я сразу же отправился в свой номер и не успел распаковать свои вещи, как мне позвонил Майкл: «О, замечательно, ты уже прибыл. Как долетел?»
   « Великолепно. Я так рад побывать здесь. Какая удивительная страна!»
   «Да, чудесная. Ты ел?»
   «Нет».
   «Давай ко мне в номер, мы что-нибудь закажем. Только обязательно помой свой чёрный зад и почисти зубы. Не вздумай испортить воздух». Такая у нас была прибаутка.
   Я пришел и подал сигнал стуком. Майкл открыл дверь: «Фрэнкфрэнкфрэнкфрэнк». Это ещё одно моё панибратское прозвище.
   Майкл был в пижамных штанах, белой футболке с V-образным воротом, на нём была федора******* и черные мокасины - классическая домашняя одежда Майкла. Он ходил в пижаме повсюду, даже дело дошло до суда. И у него всегда была куча шляп – полный ящик. Во время своих гастролей или поездок он был не прочь бросить шляпу из окна гостиницы поклонникам. Обычно они соревновались между собой, чтобы заполучить её, поэтому он бросал ещё одну. Таким вот образом он выбросил огромное количество шляп.
   Я крепко обнял Майкла, и он стал показывать мне свой великолепный номер. А тем временем я благодарил его за предоставленную возможность и сказал, что для меня огромная честь быть здесь рядом с ним.
   «Фрэнк, - сказал мне Майкл, - я мог бы взять на работу кого-нибудь другого, но я выбрал тебя, поскольку я доверяю тебе и люблю тебя как сына. Не забывай, ты вырос у меня на глазах. Я знаю, с чего тебе начать свое движение вперед. У тебя большой потенциал. Мне небезынтересно знать, что ты растешь».
   За  кимчи и бибимбапе******** мы поболтали. Майкл расспросил о моей семье, и пояснил, что он собирался дать два концерта – один в Корее и ещё один сразу же после этого в Германии. Эти концерты назывались «Майкл Джексон и друзья». В них участвовали Мэрайя Кэри, Андреа Бочелли и другие звёзды из мира музыки, и вся прибыль перечислялась в детские благотворительные организации.
   Майкл объяснил, в чём состоит моя роль: «Фрэнк, я не могу выйти. И мне нужно, чтобы ты кое-что делать для меня». Я знал – это правда. Ведь из-за поклонников Майклу было трудно выйти из гостиницы. В прошлом у него был помощник, который обычно и покупал футболки, фильмы, всё, что было нужно, или что хотел Майкл. Теперь я буду таким помощником, хотя мы и не говорили об этом как о работе или об оплате за неё. Изначально я отказался от денег. Я просто хотел быть частью всего этого. Но Майкл не позволил.
    «Это же труд, - сказал он мне. – В один прекрасный день у тебя будет семья. Тебе нужно начать с чего-то». Он сказал, что у меня будет водитель и личная охрана. Я не знал, чего можно ещё ожидать, но я был полон оптимизма. Это было началом моих профессиональных отношений с Майклом , и с этого момента я ни разу не усомнился в правильности сделанного выбора. Я не сожалел о том, что не поступил в университет: я был уверен в том, что то, чему я научусь у Майкла, превзойдёт любое образование. Это будет уникальный в своём роде жизненный опыт.

Примечания переводчика (мои):

*Рекреационные наркотики - наркотики, которые принимаются в целях развлечения, раз от раза, а не помедицинским показаниям или вследствие сформировавшейся зависимости.

**Радуга" - футбольный приём.

***Powerade - изотонический энергетический спортивный напиток.

****Бирпонг - своеобразная разновидность пин-понга, очень популярна в Америке. Игра для любителей пива. Играют 2 команды по 2 человека. 20 (пластиковых) стакана на одну треть заполняются пивом и раставляются по 10 с каждой стороны в форме пирамидки. Шариком необходимо попасть в стаканчик противника. Если попали, противник выпивает пиво. Если стаканчик сбит, придется отдать его сопернику. Выигрывает тот, кто первым "выбьет" все стаканы соперника.
Удивительно, что явно «пивная» игра никак не подталкивает человека к чрезмерному употреблению пива. Почему? Потому что это игра в первую очередь на координацию и ловкость, что никак не может сочетаться с алкогольным опьянением.Хотя один раунд в бирпонг – это не просто для неподготовленного игрока. Выпив несколько стаканчиков пива не так-то просто попасть не то, чтобы в стаканчик, а вообще хотя бы по столу...Азарт, хорошее настроение и море веселья гарантированы.

*****Карта ума - или карта интеллекта или карта мыслей (англ. Mind map) или ассоциативная карта, — способ изображения процесса общего системного мышления с помощью схем. Также может рассматриваться как удобная техника альтернативной записи.
Диаграмма связей реализуется в виде древовидной схемы, на которой изображены слова, идеи, задачи или другие понятия, связанные ветвями, отходящими от центрального понятия или идеи. В основе этой техники лежит принцип «радиантного мышления», относящийся к ассоциативным мыслительным процессам, отправной точкой или точкой приложения которых является центральный объект. (Радиант — точка небесной сферы, из которой как бы исходят видимые пути тел с одинаково направленными скоростями, например, метеоров одного потока). Это показывает бесконечное разнообразие возможных ассоциаций и следовательно, неисчерпаемость возможностей мозга. Подобный способ записи позволяет диаграмме связей неограниченно расти и дополняться. Диаграммы связей используются для создания, визуализации, структуризации и классификации идей, а также как средство для обучения, организации, решения задач, принятия решений, при написании статей.
Данный инструмент использовался с 1970-х годов в создании революционного прорыва в экономике Японии. Тогда это было четыре отдельных способа.

******JFK- международный аэропорт имени Джона Кеннеди в Нью-Йорке.

*******Федора - мягкая мужская шляпа с продольной вмятиной.

********Кимчи - корейское блюдо из овощей ( та же, к примеру, корейская морковка)
Бибимбап - популярное корейское блюдо, состоящее из горячей миски с рисом, мелко нарезанными овощами, ростками, водорослями, острым соусом и яйцом.

Bonikid

Декабрь 2011 г.