Часть первая и продолжения ЗДЕСЬ
Над головой у меня висел мешок, из которого через трубочку в вену выкапывала какая-то жидкость.
- Интересно! - подумалось - От какой болезни они меня лечат?
Спокойно лежать не получалось. Хотелось в туалет, а подняться и пойти туда я не могла - как была дома в коротенькой ночной рубашонке, так в ней меня и доставили в больницу. По коридорам в ней не погуляешь... Крикнуть, чтобы принесли халат? Я открыла рот, выдавила из себя слово "Галка", ничего не услышала и снова погрузилась в раздумья.
Я не слышу даже свой собственный голос. Мой слуховой аппарат по какой-то причине отделился от моих "ухо-горло-носа" и функционирует самостоятельно, но связан с моим сознанием. Мой мозг получает одновременно звуковую информацию из одного автономного источника, а зрительную и другие виды информации из другого источника. То есть - я живу и вижу себя, чувствую себя, у меня есть вполне ощущаемые потребности и, в тоже время, я слышу чужую жизнь, которая протекает в этом самом месте, где физически нахожусь я, но в момент, который сдвинут от сегодняшнего дня на девять месяцев, несколько дней и какое-то количество часов. Фантастика! Рассказали бы - не поверила. В сказки не верим-с, матушка! Такого не бывает!
Бывает, не бывает, а у меня есть. И надо для себя решить - то ли я просто двинулась и слышу голоса, как, скажем, алкоголики в белой горячке, то ли я попала под воздействие какого-то аппарата, который транслирует в мой мозг звуковую информацию, перекрыв проход моим собственным сигналам... Надо решить для себя, что выбрать. Что лучше. Что рассказывать окружающим. От какого лечения себя обезопасить...
Думать было трудно. Отвлекала "жизнь в ушах".
Голоса приблизились, я стала их различать и вычленять фразы. Судя по всему, впечатление от происшедшего с этими людьми было настолько сильным, что услышать подробности мне удастся еще неоднократно.
Постепенно в голове у меня сложилась картина событий.
Бригада строительных рабочих ехала из города, где они провели ночь в общежитии, на загородный объект. В автобусе было достаточно много свободных мест и некоторые разлеглись, заняв все сидение, и досматривали свои ночные сны, другие же сидели парами и обсуждали насущные проблемы. Дорогу все хорошо знали - каждый день приходилось ехать на объект и ежедневно вечером возвращаться оттуда. Первоапрельское утро пьянило солнцем, воздухом и запахами фруктового цвета. Никаких признаков предстоящих изменений ни в воздухе, ни в настроении этих бедолаг не наблюдалось. Произошло все внезапно! Днище автобуса провалилось, и пассажиры полетели на асфальт под автобус, перекатываясь по инерции, ломая руки и ноги, набивая шишки и размазывая физиономии об асфальт. Те, кто не потерял сознание от полученных травм, обнаружили себя в кромешной тьме, в завывающем ураганном ветре, под проливным дождем. Происшедшее было неосознаваемым и необъяснимым. Ночь, ураган, дождь и все это замечательным апрельским утром! Где утро? Куда исчезло солнце? Куда исчез запах цветущих яблонь? И автобус "ветром сдуло"! Вызванные по мобильной связи "скорые помощи", привезли пострадавших в приемное отделение больницы... Больница "стояла на рогах". За всю ее историю, в приемном отделении одновременно не было столько народа. ЧП городского масштаба!
Догадка ударила мне в голову!
- Они прибыли в больницу того отрезка времени, который я слышу, из того самого утра, в котором я живу!!! Моя и их проблемы вытекают из одного источника!!! Эти люди перепрыгнули через время, но, не в пример мне, целиком, со всеми своими плотью и сознанием. Люди были перенесены в другое время, а автобус остался на своем месте... То есть, автобус продолжал ехать, а люди, перенесенные в другое время остались без автобуса и попадали на асфальт... - пыталась разобраться я сама с собой.
Я перекрыла течение жидкости из капельницы в вену, выдернула иглу, схватила простыню, обмоталась ею, заткнула краешком кровоточащую от иглы ранку и решительно выдвинулась из отведенного мне пространства "на волю".
В центре приемного отделения, вокруг стола, заседала моя персональная врачебная комиссия. При моем появлении, все ее члены заворожено уставились на меня. Первой раскрыла рот Галка. Что она говорила я не знала и, по-честному, меня это не интересовало. Все, что хотела сделать я - получить возможность говорить. Собственно, никто меня и не лишал этой возможности, просто говорить и не слышать, что я говорю, у меня не получалось. Я открывала рот и двигала челюстями беззвучно, как рыба. То есть, может быть меня кто-то и слышал, но не слыша себя саму, я не могла понять, говорю ли я вообще и что говорю. Рот, естественно, закрылся сам собой из-за своей бесполезности.
В глазах моих целителей стояли ужас и сострадание.
Мне удалось ухватить левой рукой лист бумаги и потянуться за ручкой, лежавшей на столе. По пути к ручке, своим достаточно весомым бедрышком, я катапультировала из стула, сидевшего на нем, двадцати трех летнего врача-терапевта Валерия и уселась на его место.
"На дороге в Ивановку должен стоять или валяться пустой автобус. Проверьте это" – написала я на листе.
Лица членов комиссии стали приобретать новый суровый оттенок. Всем без исключения стало понятно, что к моим проблемам, связанным с поражением головного мозга, прибавилась новая - неадекватность мышления. Скорее всего, придется обращаться еще и к помощи психиатра.
"Позвоните немедленно в ГАИ. Если там найдут автобус, это поможет мне осмыслить происходящее" – продолжала писать я.
Никто из присутствующих не пошевелился.
- Настаивать я должна очень осторожно. – подумалось мне. – Перебор грозит мне смирительной рубашкой.
Входная дверь в приемное отделение распахнулась, и в помещение проник свежий весенний пахучий порыв ветра. Присутствующие члены медицинской комиссии обратили лица к свету, выпрыгнувшему из двери. Свет шаловливо осветил помещение приемного покоя, поиграл в стеклах шкафов с медикаментами и приспособлениями и выдернул из полумрака бумагу с моей просьбой.
Сквозь открытую дверь в помещение вошел человек в форме, заслонив собою яркое весеннее солнышко...
Исходное сообщение Энзима Часть первая и продолжения ЗДЕСЬ Над головой у меня висел мешок, из которого через трубочку в вену выкапывала какая-то жидкость. - Интересно! - подумалось - От какой болезни они меня лечат? Спокойно лежать не получалось. Хотелось в туалет, а подняться и пойти туда я не могла - как была дома в коротенькой ночной рубашонке, так в ней меня и доставили в больницу. По коридорам в ней не погуляешь... Крикнуть, чтобы принесли халат? Я открыла рот, выдавила из себя слово "Галка", ничего не услышала и снова погрузилась в раздумья. Я не слышу даже свой собственный голос. Мой слуховой аппарат по какой-то причине отделился от моих "ухо-горло-носа" и функционирует самостоятельно, но связан с моим сознанием. Мой мозг получает одновременно звуковую информацию из одного автономного источника, а зрительную и другие виды информации из другого источника. То есть - я живу и вижу себя, чувствую себя, у меня есть вполне ощущаемые потребности и, в тоже время, я слышу чужую жизнь, которая протекает в этом самом месте, где физически нахожусь я, но в момент, который сдвинут от сегодняшнего дня на девять месяцев, несколько дней и какое-то количество часов. Фантастика! Рассказали бы - не поверила. В сказки не верим-с, матушка! Такого не бывает! Бывает, не бывает, а у меня есть. И надо для себя решить - то ли я просто двинулась и слышу голоса, как, скажем, алкоголики в белой горячке, то ли я попала под воздействие какого-то аппарата, который транслирует в мой мозг звуковую информацию, перекрыв проход моим собственным сигналам... Надо решить для себя, что выбрать. Что лучше. Что рассказывать окружающим. От какого лечения себя обезопасить... Думать было трудно. Отвлекала "жизнь в ушах". Голоса приблизились, я стала их различать и вычленять фразы. Судя по всему, впечатление от происшедшего с этими людьми было настолько сильным, что услышать подробности мне удастся еще неоднократно. Постепенно в голове у меня сложилась картина событий. Бригада строительных рабочих ехала из города, где они провели ночь в общежитии, на загородный объект. В автобусе было достаточно много свободных мест и некоторые разлеглись, заняв все сидение, и досматривали свои ночные сны, другие же сидели парами и обсуждали насущные проблемы. Дорогу все хорошо знали - каждый день приходилось ехать на объект и ежедневно вечером возвращаться оттуда. Первоапрельское утро пьянило солнцем, воздухом и запахами фруктового цвета. Никаких признаков предстоящих изменений ни в воздухе, ни в настроении этих бедолаг не наблюдалось. Произошло все внезапно! Днище автобуса провалилось, и пассажиры полетели на асфальт под автобус, перекатываясь по инерции, ломая руки и ноги, набивая шишки и размазывая физиономии об асфальт. Те, кто не потерял сознание от полученных травм, обнаружили себя в кромешной тьме, в завывающем ураганном ветре, под проливным дождем. Происшедшее было неосознаваемым и необъяснимым. Ночь, ураган, дождь и все это замечательным апрельским утром! Где утро? Куда исчезло солнце? Куда исчез запах цветущих яблонь? И автобус "ветром сдуло"! Вызванные по мобильной связи "скорые помощи", привезли пострадавших в приемное отделение больницы... Больница "стояла на рогах". За всю ее историю, в приемном отделении одновременно не было столько народа. ЧП городского масштаба! Догадка ударила мне в голову! - Они прибыли в больницу того отрезка времени, который я слышу, из того самого утра, в котором я живу!!! Моя и их проблемы вытекают из одного источника!!! Эти люди перепрыгнули через время, но, не в пример мне, целиком, со всеми своими плотью и сознанием. Люди были перенесены в другое время, а автобус остался на своем месте... То есть, автобус продолжал ехать, а люди, перенесенные в другое время остались без автобуса и попадали на асфальт... - пыталась разобраться я сама с собой. Я перекрыла течение жидкости из капельницы в вену, выдернула иглу, схватила простыню, обмоталась ею, заткнула краешком кровоточащую от иглы ранку и решительно выдвинулась из отведенного мне пространства "на волю". В центре приемного отделения, вокруг стола, заседала моя персональная врачебная комиссия. При моем появлении, все ее члены заворожено уставились на меня. Первой раскрыла рот Галка. Что она говорила я не знала и, по-честному, меня это не интересовало. Все, что хотела сделать я - получить возможность говорить. Собственно, никто меня и не лишал этой возможности, просто говорить и не слышать, что я говорю, у меня не получалось. Я открывала рот и двигала челюстями беззвучно, как рыба. То есть, может быть меня кто-то и слышал, но не слыша себя саму, я не могла понять, говорю ли я вообще и что говорю. Рот, естественно, закрылся сам собой из-за своей бесполезности. В глазах моих целителей стояли ужас и сострадание. Мне удалось ухватить левой рукой лист бумаги и потянуться за ручкой, лежавшей на столе. По пути к ручке, своим достаточно весомым бедрышком, я катапультировала из стула, сидевшего на нем, двадцати трех летнего врача-терапевта Валерия и уселась на его место. "На дороге в Ивановку должен стоять или валяться пустой автобус. Проверьте это" – написала я на листе. Лица членов комиссии стали приобретать новый суровый оттенок. Всем без исключения стало понятно, что к моим проблемам, связанным с поражением головного мозга, прибавилась новая - неадекватность мышления. Скорее всего, придется обращаться еще и к помощи психиатра. "Позвоните немедленно в ГАИ. Если там найдут автобус, это поможет мне осмыслить происходящее" – продолжала писать я. Никто из присутствующих не пошевелился. - Настаивать я должна очень осторожно. – подумалось мне. – Перебор грозит мне смирительной рубашкой. Входная дверь в приемное отделение распахнулась, и в помещение проник свежий весенний пахучий порыв ветра. Присутствующие члены медицинской комиссии обратили лица к свету, выпрыгнувшему из двери. Свет шаловливо осветил помещение приемного покоя, поиграл в стеклах шкафов с медикаментами и приспособлениями и выдернул из полумрака бумагу с моей просьбой. Сквозь открытую дверь в помещение вошел человек в форме, заслонив собою яркое весеннее солнышко...
[700x437]
