Когда-то слово «танцы» в Москве звучало почти как приговор. На страницах газет — язвительные заметки, в устах моралистов — осуждение. Но за всем этим стояла совершенно иная реальность: толпы москвичей, спешащие вечером в танцевальные классы — заведения, где шум, смех и кадриль смешивались в одно пёстрое безумство...
...В середине XIX века Москва стремительно росла. Наряду с купеческими особняками и лавками стали появляться и новые формы досуга. Балы — удел знати. А что оставалось приказчикам, модисткам и горничным?
Так и родились танцевальные залы, или, как их называли в народе, классы. Первые открылись в начале 1860-х — без особых разрешений, просто по инициативе предприимчивых горожан.
Здесь звучали вальсы, мазурки и лансье, а вечер мог закончиться знаменитой «кадрилью-монстр» — своеобразным танцевальным марафоном, где движения менялись по команде дирижёра.
Публика — разношёрстная, от мастеровых до мелких чиновников. Никто не следил за этикетом — важнее было веселье.
Работали такие места с девяти вечера до трёх ночи. Вход стоил недёшево: мужчины платили рубль, дамы — в разы меньше. В залах — оркестры, буфеты, комнаты для курения и даже «дамская уборная» — почти революция по меркам того времени.
Среди самых известных заведений — «Орфеум» на Большой Дмитровке и «Сан-Суси» у Газетного переулка. Последний переводился с французского как «без забот» — и это название подходило идеально. Здесь танцевали, пели, устраивали фокусы и акробатические номера.
Газеты язвили:
"Гостеприимные двери двух пьяноскакательных учреждений вновь распахнулись..."
Но сколько бы ни ругали журналисты, зал был переполнен — публика шла валом.
Со временем за танцевальными залами закрепилась дурная слава. Танцы — лишь прикрытие: мужчины искали знакомств, женщины — заработка. Некоторые из них работали здесь по приглашению владельцев, создавая атмосферу «полусвета».
«Цена для прекрасного пола весьма доступна, трудно лишь сказать, насколько прекрасны представительницы прекрасного пола», — не унималась столичная пресса.
И хотя власти делали вид, что не замечают происходящего, в обществе классы считались неприличными. Их называли «притонами под музыку». Особенно доставалось хозяину «Сан-Суси» Кузнецову — его заведение на Нижегородской ярмарке стало нарицательным символом разврата.
К концу XIX века эпоха танцевальных залов пошла на спад. Москву захлестнула новая мода — кафешантаны, где на смену кадрилям пришли куплеты и канкан. Атмосфера осталась та же — весёлое безумие под соусом развлечений.
Танцевальные залы стали легендой эпохи — символом стремления простых горожан к радости, свободе и хоть какой-то доле «праздничной жизни».
day.ru/novaya-mos...