[показать]
Я-то сам не был за границей, так что не могу вам объяснить, что там такое происходит.Но вот недавно мой друг и приятель из--за границы прибыл, так он много чего оригинального рассказывает.Главное, говорит, там капитализм заедает. Там без денег прямо, можно сказать, дыхнуть не дадут. Там деньги у них на первом месте. Сморкнулся -- и то гони пфенниг.У нас деньги тоже сейчас довольно-таки часто требуются. Можно сказать:куда ни плюнь -- за все вытаскивай портмоне. Но все-таки у нас гораздо как-будто бы легче.У нас, например, можно на чай не дать. Ничего такого не произойдет. Ну скривит официант морду или стулом двинет -- дескать, сидел тоже, рыжий пес... И все.А некоторые, наиболее сознательные, так и стульями двигать не станут. А только вздохнут -- дескать, тоже публика.А там у них, за границей, ежели, для примеру, на чай не дать -- крупные неприятности могут произойти. Я, конечно, не был за границей -- не знаю. А вот с этим моим приятелем случилось. Он в Италии был. Хотел на Максима Горького посмотреть. Но не доехал до него. Расстроился. И назад вернулся.А все дело произошло из--за чаевых.Или у моего приятеля денег было мало, или у него убеждения хромали и недозволяли, но только он никому на чай не давал. Ни в ресторанах, ни вгостиницах -- никому.А то, думает, начнешь давать -- с голым носом домой вернешься.Там ведь служащего народу дьявольски много. Это у нас, скажем, сидит один швейцар у дверей и никого не беспокоит. Его даже не видно за газетой. Атам,может, одну дверь тридцать человек открывают. Ну те, попробуй всех одели!Так что мой приятель никому не давал.А приехал он в первую гостиницу. Приняли его там довольно аккуратно.Вежливо. Шапки сымали, когда он проходил. Прожил он в таком почете четыре дня и уехал в другой город. И на чай, конечно, никому не дал. Из принципа.Приехал в другой город. Остановился в гостинице. Смотрит -- не тот коленкор. Шапок не сымают. Говорят сухо.Нелюбезно. Лакеи морды воротят. И ничего быстро не подают.Мой приятель думает: хамская гостиница. Возьму, думает, и перееду.Взял и переехал он в другую гостиницу. Смотрит -- совсем плохо. Только что по роже не бьют. Чемоданы роняют. Подают плохо. На звонки никто не является. Грубят.Больше двух дней не мог прожить мой приятель и в страшном огорчении поехал в другой город.В этом городе, в гостинице, швейцар чуть не прищемил моего приятеля дверью -- до того быстро ее закрыл. Номер же ему отвели у помойки, рядом с кухней. Причем коридорные до того громко гремели ногами около его двери, что мой приятель прямо-таки захворал нервным расстройством. И, не доехав до Максима Горького, вернулся на родину.И только перед самым отъездом случайно встретил своего школьного товарища,которому и рассказал о своих неприятностях.Школьный товарищ говорит:
-- Очень, говорит, понятно. Ты небось чаевые давал плохо. За это они тебе,наверное, минусы на чемоданы ставили. Они завсегда отметки делают.
Которые дают -- плюс, которые хамят -- минус. Прибежал мой приятель домой. Действительно, на левом углу чемодана -- четыре черточки. Стер эти черточки мой приятель и поехал на родину.

Михаил Зощенко 1928г