Каждый раз приходя на кладбище, я видел эту женщину, всю в темном, с покрытой головой, бредущую мимо надгробных плит. У часовни она останавливалась и долго и истово молилась, беззвучно шевеля губами.
В последний раз, осмелившись, я заговорил с ней.
Незнакомка вздрогнула, а затем медленно повернулась ко мне. На лице её застыл безмолвный вопрос. Женщине было не больше пятидесяти, но нездоровая бледность кожи и темные круги под глазами, указывали на испытываемые ею страдания.
Поклонившись, я сказал, что в последнее время часто вижу её на кладбище.
Она подняла на меня пепельные влажные глаза, близоруко прищурившись.
- Прихожу сюда оплакивать своих детей. Здесь так покойно, так тихо...
- Ваши дети похоронены на этом кладбище? - спросил я её, прервав затянувшееся молчание.
- У моих детей нет могилы, - тихо ответила женщина - они... не умерли.
И, посмотрев на меня с печальной улыбкой, добавила:
- Они просто не родились.