В больнице все казалось преувеличенным. Свет - ослепительно сверкающим и ярким. Боль - иссушающей. Голоса - резкими и грубыми. Медленно свет стал тускнеть. Боль убывала. Голоса замирали в тишине. Я почувствовала себя в темноте, мягкой, как утроба матери. Я чувствовала, как будто меня погрузили в черный, бархатный кокон.
Постепенно черный пузырь начал взрываться. Самый чистый, животрепещущий золотой свет накрыл меня. Он был таким пульсирующим, что ярчайший солнечный свет тускнеет в сравнении с ним. Везде вокруг меня был бесконечный свет. Чистая, прекрасная музыка вливалась с прозрачным изяществом в этот свет. Симфония струящегося света приливала и отходила во вселенной в полной гармонии. Поток гармонии пропитывал мое существо, пока я не соединилась со светом и звуком. Свет и звук не были отделены друг от друга. Я была светозвуком. И это окружение, вся всеобъемлющая вселенная теплоты, света и музыки казалась совершенно нормальной и совершенно знакомой.
Все казалось более реальным, чем то, что я испытывала раньше! Казалось, что моя жизнь до этого момента была сном. Так, как если бы вы проснулись утром и ваш сон начал блекнуть в \"реальности\" дня, вся жизнь до этого момента растворилась в неверном тумане, когда я вступила в \"гиперреальную\" реальность. Моя прошлая жизнь казалась не более чем иллюзией.
Время текло в продолжающемся бесконечном \"сейчас\". Не было ни прошлого, ни будущего. Все было заключено в бесконечное настоящее. Я помню, как пыталась думать о прошлом и не могла, это было невозможно. Оно буквально не существовало. Было так же невозможно представить линейную реальность там, как сейчас, когда я с вами, невозможно полностью понять нелинейную реальность.
\"Любовь\" полностью пропитывала этот мир света/звука бесконечности. Это так отличалось от того, как мы обычно представляем любовь! Представление о любви в нашей культуре включает в себя влюбленность в кого-либо или что-либо, как в отдельную сущность, отделенную от других. Любовь, которую почувствовала я, была бесконечна и безгранична. Не было ничего вокруг, что не являлось Любовью. Это Любовь была неотделима от кого-то или чего-то. Это было так же естественно, как дыхание. Все просто было Любовью, частью ее, без каких-либо границ. Это была Любовь за пределами формы, безграничная Любовь.
И я была не одна. Вы были там со мной. Каждый бы там. Нет никого, кто не был бы там. Мы были слиты в одном. Мы не были разделены. Не было ни начала, ни конца, просто бесконечный вечный свет. Больше не связанная со своим телом, я пережила момент единения со всеми вещами и существами. Я была всеми, кого я когда-либо любила и ненавидела. Я была всеми, кого я когда-либо знала и кого никогда не узнаю. Я была голодным нищим на улице Дели. Я была вором в Нью-Йорке. Я была ребенком на руках у матери в Кении. Я была послушником в горном храме в Японии. Я была каждым и каждый был мной.
Хотя этот опыт остался в моей памяти как драгоценность, к которой я могу притронуться с большой нежностью, он больше ничего не значит для моего разума. Ординарный ум слишком мал, чтобы уловить все то, что я чувствовала и знала каждой клеточкой существа в то время. Это было за пределами постижимого. Но тогда оно казалось совершенно нормальным. Это был самый обычный и реальный опыт моей жизни.

Дэнис Линн, Священное пространство