Набоков кружил меня в водовороте мельчайших деталей- от бережно укрытых плеч и свежестью дышащего сада, разноцветными пятнами и запахом жасмина, вошедшие в память главному герою, до отвратительно жаркого купе, и похожего на бледно - рыжую крысу человека, и, наконец, до жирной бородавки от которой так тяжело отвести взгляд.
Строки лились задорным ручейком, отражая солнце желтизной бумаги, то солнце, что заставляло жмуриться и строить недовольные гримассы мраморным людям, сидящим в метро напротив.

+++
Все, что я помню о том вечере - это безумное свечение луны, озорные лучи сцены, заунывное "конь-конь", ну и, конечно, переполняющий меня восторг! От увиденного, от целой плеяды пережитых эмоций: радости, печали, негодования...

Всё-всё-всё-всё!
В тот вечер, когда небо искрилось темно - синим, а луна и фонари попрыгивали в изящном и причудливом танце, я вошла в метро дочитать книгу Набокова.

Она умерла, и в животе как будто что-то опустилось. Нелепица. Столько страстей, интриг, и радостных планов...и вдруг - смерть!
Читаю последние строки, забыв о времени и месте. Я только здесь и только...

За мгновение все переворачивается в сознании, и поезд будто едет на крыше, калесами вверх -
всё молодое, бойкое, красивое становится столь ничтожным и заслуживающим только презрения.

А то гадкое, рыжее, отвратительно -длиннорукое...
Он любил ее, всё это время ее любил!


И аккордом дня, сквозь рой мыслей и головную боль, сквозь усталость в ногах, и голодный желудок, сквозь соцветие чувств и эмоций, появляется сожаление и жалость к героини.

Она не видела. Она не ценила.
[467x700]