Меня не часто ангажируют на праздничные вечеринки. Для подобных мероприятий чаще выбирают женщин. Софи в такие дни обычно была нарасхват, а один клиент, как сейчас помню, даже захотел взять ее с собой на Рождественскую мессу.

За это она получила нехилую надбавку — хватило, чтобы успокоить совесть, возмущенную таким богохульством.

Однако случается, что и меня приглашают — и я соглашаюсь. Обычно это малочисленная компания, где все знают о склонностях моего клиента. А бывает, что хозяин или хозяйка мероприятия связываются со мной, заказывая мои услуги для любого из гостей, кто пожелает. На таких вечеринках нас обычно несколько — один мужчина и пара-тройка женщин. Собственно, никто из гостей не подозревает о нашей профессии. Мы просто курсируем из комнаты в комнату, общаемся с людьми. И уж если им захочется, так сказать, углубить знакомство, не вопрос! Для подобных случаев специально подготовлено несколько комнат.

Возможно, именно поэтому некоторые праздничные сборища оставляют просто неизгладимые воспоминания у гостей, вам так не кажется?

Сегодня как раз такой случай.

Особняк расположен в Кенсингтоне. Очень эксклюзивный прием. Хозяин дома — глава Департамента Международного Магического Сотрудничества, а его жена — глава Комитета по Экспериментальным Чарам. Я уже работал с ними раньше — не по отдельности, заметьте, хотя и не отказался бы. Но только у них на вечеринках. Я осторожен, и они это ценят.

Дзола встречает меня на пороге, целуя в обе щеки. Ее темные волосы скручены в тугой узел на затылке, темно-красное платье эффектно подчеркивает смуглую кожу. Честное слово, я на полном серьезе хотел бы индивидуально обслужить и ее, и ее мужа.

— Ты как всегда восхитительна. — Я сжимаю ее руку. — Потрясающее платье.

— Из Парижа. Помнишь, ты советовал бутик на рю дю Фобур Сен-Оноре(12). — Ну вообще-то это Софи посоветовала его моей матери, а я случайно подслушал, но не будем отвлекаться. Дзола улыбается мне, затем склоняется ближе и шепчет: — Третья спальня на втором этаже — твоя любимая.

— Ты — настоящее сокровище, — так же тихо отвечаю я. — Все необходимое на месте?

Она кивает и снова улыбается.

— Как приятно вновь видеть тебя, Тоби. — Она отворачивается, чтобы поприветствовать следующего гостя.

Беру бокал шампанского с проплывающего мимо подноса и рассекаю толпу. Я прибыл чуть позже положенного... Так удобней — больше вероятности, что клиентура будет уже тепленькой.

Делаю пару глотков — не больше. Это скорее игра на публику — я почти не пью во время работы. Хочется быть во всеоружии, не говоря уже о том, что алкоголь влияет на эрекцию.

Проверяю карман, убеждаюсь, что Приапова настойка на месте.

— Тоби! — Брюнетка в изящной темно-синей мантии с глухим воротничком и открытой спиной спускается со второго этажа и машет рукой. Бриллианты сверкают на ее запястьях.

— Шарлота. — Поднимаюсь навстречу, целую ее в щеку. Она тоже работает в моем агентстве. Интересно, сколько Кардинелла заработает за этот вечер.

— Я, кстати, надеялась, что ты сегодня появишься. — Шарлотта облокачивается на перила. Поза кажется небрежной, но на самом деле — нарочитая и тщательно выверенная, дабы несчастные жертвы смогли оценить всю красоту ее гладких белых плеч. — Как готовность?

— Как обычно. — Оглядываюсь вокруг. — Заметила приличных клиентов на горизонте?

Шарлотта элегантно поводит плечиком.

— Пара тут, пара там. — Делает глоток вина. — Жаль, что сегодня все закончится, вынуждена признать. Последний залп — и все.

— Ты уходишь из бизнеса? — Я удивлен. Шарлотта всегда была долгожителем. Как я.

— Как ни прискорбно, но это так, дорогуша, — она кривит губы. — Я низко пала и совершила самый тяжкий для шлюхи грех.

Я едва не роняю бокал. Самое худшее, что может случиться с шлюхой — это влюбиться. Самое-пресамое худшее — влюбиться в клиента. Издержки бизнеса, да уж. Жуть какая.

— И кто он?

— Не могу сказать. — Она ставит бокал на проплывающий мимо пустой поднос. — Но ему не особо нравится, что я продолжаю трахаться направо и налево. Так что он решил упрятать меня в одном месте в Кэмден Таун. Сверхсекретное такое место. — Она подхватывает канапе, предложенное домашним эльфом, щеголяющим в чистейшем кухонном полотенце, и отправляет его в рот. — Я буду содержанкой, дорогуша, так-то!

— Женой или любовницей?

Она удивленно смотрит на меня.

— Стала бы я брать на себя обязательства, вот еще! К тому же, у него уже есть жена — старая ведьма. — Она кривится. — Просто жуткая баба.

Мне нечего сказать. Молча потягиваю шампанское и изучаю толпу, высматривая свою первую на сегодня цель. Что-нибудь, чтобы развеять тоску. Я не особо люблю подобные вечеринки.

— Кардинелла вряд ли обрадовалась, — говорю я наконец. Кажется, я вычислил одного, в дальнем углу. Он постоянно поглядывает в мою сторону. Я посылаю ему улыбку и салютую бокалом, он краснеет и отводит глаза.

— Вот тот очень неплох. — Шарлотта подталкивает меня локтем. Потом вздыхает: — Ага, совсем не обрадовалась. Так всегда бывает — мы либо уходим из бизнеса, либо меняем агентство. Полагаю, ее больше огорчает второе.

— Все наладится. Праздник же, в конце концов. — Отлипаю от перил. — Так что, пожалуй, пойду-ка я отрабатывать свой гонорар.

Она смеется.

— Ага, наслаждайся, дорогуша.

Разглаживаю свой френч. Да, наслаждение входит в мои намерения.

— — — — — — — — — — — — — — — — — -

(12) Rue du Faubourg Saint-Honoré — Улица Фобур-Сен-Оноре в Париже, где располагаются государственные учреждения, антикварные магазины, художественные галереи, а также Елисейский дворец (резиденция президента Франции), министерство внутренних дел и много модных магазинов высшего уровня, включая салон Ива Сен-Лорана.

 

Прекрасный выбор, думаю я чуть позже, склонившись над Эдвином Дэвисом из Отдела Каминной Связи. Он уже бывал снизу, это очевидно — он так умолял, чтобы я связал его и заткнул рот кляпом.

Он громко стонет, когда я движусь в нем, вдавливая его в матрас.

Именно то, что нужно. Быстро, грубо, полностью контролируя процесс.

Боже, благослови этого идиота Эдвина.

Впиваюсь когтями в его бедра и засаживаю глубже...

 

Поправляя галстук, вновь принимаюсь блуждать среди гостей. Френч остался где-то наверху, но сейчас достаточно поздно, чтобы наплевать на формальности, к тому же все так накачались вином, что никому уже нет дела.

Мимо меня чинно вышагивает домовик, на подносе горка маленьких булочек. Хватаю сразу несколько и начинаю давиться. Умираю с голода.

Так всегда после секса.

Сворачиваю за угол, прохожу мимо стайки ведьм, сгрудившихся у камина, они громко и весело хохочут, слышится звон бокалов.

И тут в меня врезается какой-то тип — я впечатываюсь в стену.

— Ой, бля... простите...

Поттер, удивленно моргая, смотрит на меня. Твою мать.

— Тоби? — еле слышно выдыхает он.

Улыбайся, приказываю себе, и таки умудряюсь выдавить слабую улыбку.

— Мой Дамокл.

Слава Богам, мимо проплывает поднос с вином. Я хватаю бокал и выпиваю половину одним залпом.

Поттер вспыхивает.

— Не слишком у меня получаются маско-чары, да?

— Ага, совсем не получаются. — Верчу бокал в пальцах.

— Мог бы и сказать, — Поттер криво усмехается. — Слушай, ты же не собираешься меня...

Моя профессиональная гордость уязвлено протестует. Несмотря на то, что ведь я и впрямь мог его сдать.

— Я шлюха, а не корреспондент "Пророка".

— Да, ты прав, извини. — Поттеру хватает вежливости, чтобы выглядеть раздосадованным.

Молча допиваю вино. Просматриваю комнату в поисках следующего клиента. У меня еще есть час-два.

Поттер переминается с ноги на ногу.

— Знаешь, не ожидал тебя здесь встретить. — Он снова заливается румянцем.

А мне смешно.

— Дзола и Энтони — мои старые друзья. — И пусть думает, что хочет. Судя по широко распахнувшимся глазам, его испорченное воображение тут же нарисовало грязную картину, мало соответствующую действительности.

Прелестно.

— Ааа. — Он засовывает руки в карманы. Мантию он уже где-то потерял, что немудрено — в доме такая жарища, белая рубашка расстегнута на несколько пуговиц.

Господи, снова его проклятое горло притягивает мой взгляд.

Он замечает это, смаргивает и улыбается.

— Как жена? — резко спрашиваю. — Все еще друзья, несмотря на старания "Пророка"?

Поттер поднимает бровь.

— Пока что да.

— Очаровательно. — Отставляю бокал в сторону. — Ладно, мне пора.

— Не уходи! — Поттер хватает меня за руку, я с удивлением оборачиваюсь. Он вздыхает: — Слушай, ты единственный за сегодня, кто не стал лизать мне зад... — Я фыркаю, а он широко усмехается: — ...образно говоря. И раз уж мне приходится торчать на этой идиотской вечеринке, то хотелось бы приятно провести с кем-нибудь время. — Он откашливается. — В смысле, поговорить там, ничего больше.

Я застываю. Это очень плохая идея. Я полностью отдаю себе в этом отчет, уж будьте уверены. Но с другой стороны, я же славлюсь своими отчаянными поступками, разве нет?

— Достань мне еще бокал вина, — говорю наконец.

Поттер улыбается.

 

В конце концов, мы оказывается в кабинете Энтони, растянувшись перед камином с двумя бутылками вина, на которые Поттер развел одного из домовиков. Почему-то моя голова удобно расположилась на поттеровских коленях, его пальцы мягко перебирают мои зачарованные темные волосы.

Мне тепло и приятно, я впадаю в какое-то восхитительно-хмельное оцепенение. Глупо с моей стороны, знаю. Но мне плевать.

— Почему ты этим занимаешься? — интересуется Поттер, приканчивая вторую бутылку. Он запрокидывает голову и ловит падающие капли. Удивительно волнующее зрелище. — Я имею в виду, спишь с мужчинами. За деньги.

Отбираю у него бутылку и облизываю горлышко, вылавливаю языком тягучие остатки вина.

— Я люблю секс. И мужчин. И секс с мужчинами, — смеюсь. — И мужчин с сексом.

— Значит, любишь секс, — Поттер усмехается, глядя на меня сверху вниз, а я подымаю руку и кончиком пальца обвожу его губы.

— И деньги тоже. — Я вздрагиваю, когда Поттер облизывает мой палец, слегка покусывая. — Я очень люблю деньги.

И вот я уже на ковре, Поттер вытягивается рядом, склоняется надо мной, обхватывает кончиками пальцев мое лицо, большим пальцем поглаживает щеку.

— У меня есть деньги, — шепчет он и целует меня.

Я не знаю, может это вино. А может просто в нем сейчас нет ни капли нервозности.

Но, Господи Боже, Поттер классно целуется.

Мои руки уже потерялись где-то в его волосах, я отзываюсь на поцелуй, впуская его в свой рот, и когда он начинает посасывать мой язык, я не в силах сдержать стон.

Его руки скользят по моей груди, спускаются к брюкам.

— Черт, — выдыхает он мне в рот, накрывая ладонью мой пах.

Вжимаюсь бедрами в его руку.

Я уже возбужден, без всяких настоек, и ничего не соображаю, и хоть это невозможно, я знаю, но мне на все насрать, когда Поттер перекатывает меня на себя, покусывая меня за шею и подбородок.

— Тоби, пожалуйста, — просит он и трется о мои бедра.

— Блядь, — изрекаю я, и спустя секунду моя рука уже у него в ширинке, его член полувозбужден, но пара движений, и Поттер уже судорожно дышит мне в шею.

Я плохо соображаю, все вокруг как в тумане. К тому же это опасно — кто угодно может внезапно войти и застукать Спасителя Магического Мира, стонущего под шлюхой, но от одной этой мысли у меня темнеет в глазах.

Его руки уже у меня в брюках, оттягивают трусы.

— Хочу тебя почувствовать, — полузадушено шепчет он, покусывая мою шею.

И вот уже мой хер на свободе, упирается в поттеровский, я стискиваю их в своей руке и начинаю дрочить — Мерлиновы яйца!

— Ты этого хотел? Скажи! — дышу ему в ухо, он дергается подо мной, крепко хватая меня за плечи.

Рот приоткрыт, он задыхается, глядя на меня.

— Да, хочу. Пожалуйста. — Он выгибается подо мной, когда я ритмично сжимаю в кулаке наши члены, вдавливая их друг в друга. — О, Боже!

— Да, временами, — соглашаюсь. Я немного приподнимаюсь над ним, чтобы было лучше видно, как мои пальцы сжимают, стискивают, гладят. — Блядь, ты только посмотри!

И Поттер смотрит, глаза как галлеоны. Его член красный и блестящий, прижат моим членом к его животу. Он со стоном откидывает голову.

— Давай, Тоби, я уже близко...

Мои бедра движутся синхронно с рукой, и я уже почти на пределе. Сейчас этот Гарри чертов Поттер у меня весь на сперму изойдет, обкончает и себя. И мою руку.

И мой хер...

Блядь!

Он кричит и выгибается дугой — и вот уже мои руки влажные и липкие, и мой член в его сперме.

Еще пара движений, и я догоняю его, закусывая губу, чтобы не выкрикнуть его имя.

Чувствую вкус крови на языке...

Пальцами он пересчитывает мои позвонки, и только тогда я понимаю, что лежу на нем, сжимая в ладони наши обмякшие члены.

Твою мать.

Это полный пиздец.

Ни резинок, ни защитных чар.

Ничего!

Я совсем ебнулся.

Скатываюсь с него, натягиваю брюки, заправляю в них рубашку. Галстука нет — понятия не имею, куда я его засунул. Поттер поворачивается на бок, приподнимаясь на локте.

— Что случилось?

Один ботинок нахожу под креслом, другой возле камина.

— Ничего. Мне нужно идти.

— Тоби.

Поднимаюсь и смотрю на него. Рубашка вымазана в нашей сперме, член все еще снаружи, безвольно покоится на шерстяной ткани его брюк.

Волосы в беспорядке, влажный рот полуоткрыт — он охуенно выглядит.

Это плохо, это очень плохо.

— Мне нужно идти, — тупо повторяю я.

И он не останавливает меня.

 

На выходных я вкалываю как проклятый — принимаю всех клиентов, которых направляет ко мне Кардинелла. Чем больше, тем лучше. Только это и помогает сконцентрироваться. Только это и напоминает мне о том, кто я.

Мне некогда думать о Поттере.

Вот разве что воскресным вечером, когда я одиноко стою на балконе в Дрейк-ин-Брайтон, завернувшись в банный халат, вглядываясь в океан.

Черное небо нависает над водой, рокот волн, накатывающихся на берег, неожиданно успокаивает. Холодный, пропитанный солью бриз ерошит мои волосы. Я плотнее запахиваюсь в халат.

Спать не хочется. Точнее, я редко позволяю себе такую роскошь, если остаюсь с клиентом на всю ночь, разве что это годами проверенный кадр. Но даже в таких случаях мне трудно заснуть.

Мелькает мысль, а что, если бы это Поттер там сейчас спал — в спальне за моей спиной — а не безымянный клиент, который только что дважды оттрахал меня в зад и в изнеможении отрубился. Смог бы я заснуть, свернувшись у него под боком?

Я знаю ответ, и он мне определенно не нравится.

Я возвращаюсь в комнату и с легким щелчком закрываю за собой балконную дверь.

 

Утро понедельника. Мне нужно забрать Скорпиуса от Софи, я сильно опаздываю. Он уже почти справился с завтраком, когда я появляюсь из Камина, Софи тоже на кухне, приводит в порядок волосы, ее ученическая мантия нараспашку.

— Fait chier(13), Драко, — резко говорит она, вытирая овсянку с мордашки нашего сына. — Ты же знаешь, как злится Перпетуя, если я опаздываю... Скорпиус, хватит!..

— Папа! — Софи разводит руками, когда Скорпиус, извиваясь, сползает со своего стульчика и прыгает мне на руки. Я подхватываю его и получаю приправленный овсянкой смачный поцелуй. — Я ждал тебя вечность!

Я взъерошиваю его волосы и подавляю зевок.

— Прости, мелкий. — Поворачиваюсь к Софи: — За последние два дня у меня было четыре клиента на дому, а последний вообще снял меня на всю ночь.

Она убирает со стола, передавая тарелки Нэдди.

— Ага, я чувствую. — Она морщит нос и накладывает Скоблифай на скатерть. — Мог бы и душ принять.

— Тогда бы еще больше опоздал. — Переворачиваю сына вверх тормашками, он визжит и захлебывается от смеха. — Может я приму душ здесь, а потом покемарю на диване с полчасика?

Она вздыхает, ее плечи опускаются.

— Я не могу так надолго задержаться... На прошлой неделе я уже раз опоздала...

— Тогда Нэдди за ним присмотрит. — Я переворачиваю Скорпиуса обратно. Мордашка раскраснелась, глаза горят, волосы торчат во все стороны. — Да и вообще, мы же можем вместе принять ванную. Счастливый час отца и сына, ну и прочая хрень.

Софи вытирает руки, застегивает мантию.

— Ладно, договорились. — Хватает сумку, быстро целует Скорпиуса. — Мне пора. À bientôt mon bébé(14).

Софи исчезает в вихре своих одежд, а я смотрю на сына.

— Ну что, пообжимаемся в ванной?

Мой сын распахивает глаза и ладошками обхватывает мои щеки.

— Да, — торжественно отвечает он. Его пятки лупят меня по бедрам. — Я люблю воду.

Перекидываю его через плечо.

— Я знаю.

Он визжит и хохочет, ступнями колотит меня в грудь, и я несу его в ванную.

День будет длинным, очень длинным.

— — — — — — — — — — — — — — — — — -

(13) Fait chier — достало! (фр.)

(14) À bientôt mon bébé — до скорого, мой малыш (фр.)

 

 

[604x469]