[146x375]
Улица имени средневекового поэта Иуды Леви насчитывает полтора десятка зданий, из которых одиннадцать жилых, а остальные – школьные корпуса. Жилые дома в этой округе почти на одно лицо, но дом №9 – наособицу. Левое крыло здания украшено панно “Еврейский народ”, а проёмы стены между окнами заняты художественными клеймами: “Молитва у Стены”, “Древние башни”, “Семисвечник” и другими.

Войдя с улицы в прихожую, я увидел на стыке угловых стен вырезанную по штукатурке композицию “Исход из Египта в Ханаан”. Сцена (условно) изображала процессию, шедшую по пустыне. Известно, что на маршруте Исхода одновременно находились в пути все 12 колен израилевых, то есть до полмиллиона человек. Однако художник счёл возможным ограничиться несколькими персонажами.

Рассмотрим панно в прихожей. В сценке фигурируют шесть персонажей. Во главе процессии два патриарха – восьмидесятилетний пророк Моисей, опиравшийся на посох, а второй его родной брат Аарон. За ними шёл мальчик в религиозном головном уборе – кипе. Судя по возрасту, ему к завершению пути должно перевалить за пятьдесят. Был он из колена Иосифа, родившийся в Египте. Звали его от рождения Осия, что означает “спасение”, но сам пророк называл его Йешуа (Иисус – с греческого), что означало «Господь как Спасение». Библия называет его Иисус Навин.

Характерная манера изображения людей и подчёркнутая лапидарность миниатюрных рисунков древних каменных башен выдавали руку Бат-Ямского мастера Рыбака (Rybak, 1978 и 1980).

[542x146]


[693x500]
Панно на улице Иуды Леви, 9 – одна картина на двух угловых стенах вестибюля.

Продолжаю описывать панно “Исход из Египта в Ханаан”. Вторая группа персонажей состояла из трёх человек: женщина несла на голове нечто похожее на мех с водой. За нею следовал иудейский воин, вооружённый копьём и щитом. В завершении шла девочка, тоже несшая, по-моему, небольшой мех с водой. Проблема питьевой воды в пустыне до сих пор актуальна.

Когда были готовы фотографии, предназначавшиеся для поста, я задумался о том, к какому художественному классу можно отнести эти настенные композиции. По технике изготовления это резьба по не просохшей штукатурке с последующим тонированием и подкрашиванием. Ничего другого не придумав, я решил, что здесь мы имеем дело с наивным искусством, сдобренным солидной долей вольной стилизации.

Предлагаю также обратить особое внимание на фасад №36 на улице Ирушалаим. Крупное панно на ту же тему высотой в четыре этажа является существенным дополнением к прежней композиции, но в сравнении с рельефом, найденном на улице Поэта Иуды Леви, 9 – “такая же фабрика, как и у Гаврика, да труба пониже и дым пожиже”.

[416x655]

Здание находится в квартале от перекрёстка с бульваром Независимости. В нём шесть этажей. Он по-царски приподнят над обочиной массивными каменными ступенями. Фасад украшен многоярусным граффити (цветным рисунком), на библейскую тему Исхода евреев из египетского рабства в Землю Обетованную.

Огромная композиция фасада выполнена в технике резьбы по штукатурке и тонирована коричневой, красной, жёлтой и зелёной красками. Четырёхэтажный рисунок начинался сразу от завершения опорных столбов, поддерживавших над землёй эту жилую каменную громаду, и уходил вверх с этажа на этаж на четыре живописных яруса.
Первый ярус содержал символы быта библейских скитальцев пустыни: горсть мана (самородной крупы), шофар (сигнальный рог) и сосуд с водой.
На втором ярусе изображены два патриарха, шагавших по пустыне. Один опирался на дорожный посох – не тот ли деревянный посох, которым библейский Моисей извлёк воду ударом по скале? На местности, где проходили путники, возвышалась легендарная гора Синай. Людей в их пути поддерживал божественный ман и колодезная вода.
Рассмотрев репродукции, я понял, что в основании этих персонажей положен одним и тот же рисунок "Исхода" с незначительными отличиями от оригинала.

На третьем ярусе – иудей-охранник, вооружённый копьём и щитом, ожидал отставших в хвосте колонны: девочку и женщину с грудным ребёнком. Женщина несла на голове сосуд с водой. А в моём архиве есть ещё похожая женщина, и тот – третий вариант – тоже скроен по этой же выкройке.


[384x512]

Заинтересовавшись в своё время сюжетами деталей “Исхода”, я осмотрел в том числе и южный фасад на улице Шапиро, 17 и убедился, что типаж этой женщины заимствован из того же первоисточника. Женщина на рельефе тоже обращена к зрителю левым профилем, как и на всех трёх известных изображениях. Она несла на голове ношу, но очертания этих предметов не совпадали. На фасаде с улицы Шапиро женщина удерживала ящик, а в левой руке у неё была бутыль с водой.

Вернувшись к фасаду Ирушалаим, №36, замечу, что на верхнем ярусе сошлись сразу два сюжета. На первом плане женщина поливала на руки иудею из кувшина перед молитвой. Место действия – вершина горы Нево, не доходя до реки Иордан .

[680x447]

А на втором плане заключительного яруса видна драматичная сцена на горе Нево, откуда евреи впервые увидели Землю, обещанную Всевышним. На фоне холмистой местности назначенный преемник Моисея – Иисус Навин (полководец Израиля Йешуа бен Нун) указывал руками на близкий Ханаан за Иорданом, а пророк благословлял его.

Библия также назвала краткий “послужной список” первого главнокомандующего Израиля:
1.Он командовал отрядом израильтян, разгромивших полчища Амалека у Рефидима на пути к Синаю.
2.Находился в числе 12-ти тайных соглядатаев, избранных Моисеем и отправленных с разведывательной миссией в Ханаан.
3.Присоединился к мнению меньшинства, призвал народ завладеть Обетованной Землёй.
4.Назначен служителем Моисея, а затем и его преемником, в связи с чем ему позволено войти в Ханаан и продолжить дело Моисея.

Библия после смерти Моисея так описывает эту ситуацию: “Господь сказал Иисусу Навину, бывшему служителю Моисееву: Моисей умер. Встань и перейди через Иордан и веди весь этот народ в землю, которую я даю им, сынам Израилевым. Будь твёрд и мужествен... Только будь твёрд и очень мужествен”.

Пока никто не оставил точных сведений, кем выполнены рельефы на этих фасадах. Остаётся полагаться на удачу и на краеведческое везение, тем более, ещё не вечер. Есть, конечно, шанс размотать ниточку, протянувшуюся от фасадов дома Шапиро, 17, построенных братьями Кацав [קצב] в 1980 году. Иногда возникают и другое перспективные направление поисков, связанных с фасадами дома Крияти, 2. Сразу хочу объяснить, почему на художественном панно приколочены к стене гвоздями, эти заплаты- объявления: “Частная территория. Чужие автомобили будут увезены”. Факт наглядно показывает разницу между прежним Израилем и нынешним.

[700x510]

На панно изображена гористо-холмистая местность. На некоторых выпуклостях поверхности угадывались древние каменные постройки, а на крайней левой выпуклости – прочитывалась надпись: שטום – “ненавидь!” (редко употребляемая форма глагола “ненавидеть” – единственное число, мужской род, 2-е лицо, повелительное наклонение).

Сюжет проникнут идеей воспитания молодой израильской поросли, уже получившей от Всевышнего скрижали Завета и уже с Именем Бога продолжавшей ступать по пустыне. Нарисована здесь молодая мать с детьми. Прямо на скале перед молящимися помещена композиция, в виде двух крупных стилизованных литер שם [“Шем”], означающих “Имя”. Это слово в сочетании с определённым артиклем понимается как Имя Единого Бога . Причём, на месте левой литеры [“мэм”] изображены скрижали Завета, полученные на горе Синай. Там, на Синае, царь-кочевник Амалек, люто ненавидевший евреев, устраивал на них охоту и засады, уничтожая тысячами. Возможно, поэтому автор панно Rybak снабдил одну из гор призывом к ответной жесткой бдительности. Художник, участвовавший в строительстве дома, проставил на фасаде авторскую помету : “Rybak 1980”.


[459x700]

Считавшиеся до поры анонимными фасады (Агнон, 11 и Поэта Иуды Леви, 9) всегда имели перспективные подсказки, однако не реализованные до конца.

[700x257]

Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, кем именно украшены стены и выступы этих фасадов. Я голосую за то, что к работам причастен Rybak.

Есть в Бат-Яме фасады, украшенные сюжетными картинками, а встречаются и не тонированные орнаменты в виде абстрактных узоров. Обычно узоры наносились резцом по не просохшей штукатурке и представляли собой ленту, протянутую по фасаду снизу доверху. Оба вида орнаментальных полос встречались и в творчестве художника-оформителя Рыбака (Rybak). Обычно абстракции лишены глубоких художественных достоинств, но отдельные элементы орнамента несут общедоступный смысл. Например, часто встречается сочетание литер שם [шем] “Имя Бога”, а на данном посту есть два абстрагированных элемента – “всёвидящее око” и видоизменённое написание слова עם [ам] “народ”, в контексте понимаемый как еврейский народ. Имея дело с текстом, рассчитанным на расшифровку написанного, такой приём вполне удачно работает.

На западном фасаде дома Крияти, 2 на клеймах межэтажных оконных проёмов Rybak изобразил схематический рисунок Солнца, под ним поместил не вполне ясные геометрические фигуры, а ещё ниже – врезал в фасад уникальный рисунок с его инструментами, выполненный собственноручно. Этот фасад (как и самый пост) я ценю наравне с лучшими музейными реликвиями.

[443x700]

Клейма мастера Рыбака, вырезанные на фасаде Крияти, 2 (Rybak 1980).

Творцы израильских декорированных фасадов – в том числе и сам Рыбак – активизировались в эпоху большого наплыва из Союза в Землю Обетованную в семидесятых-восьмидесятых годах. Их автографы на фасадах за давностью стёрлись или не поддаются расшифровке. Однако со временем собралась у меня коллекция фасадов, украшенных орнаментами, и я теперь пытаюсь осмыслить это богатство. В то время в обиход входили фасадные панно, вырезанные на штукатурке. Работа сродни резьбе по дереву и даже по результату внешне похожа. Резчик обрабатывал вместо дерева слой не просохшей штукатурки, затем прорезал намеченный контур, углублял фон и окончательно отделывал законченный рельеф. Как раз этим профессионально и занимался мастер Рыбак.


[256x399]

В его левой руке зажаты рабочие инструменты – лезвие стамески и скребок (правая рука, очевидно, свободна для работы с другими инструментами). Интересно, что отсутствует малярная кисть для тонировки готового рельефа. Возможно, краски и кисти входили в круг обязанностей бригады маляров. Как бы то ни было, занятие Рыбака и его коллег было трудоёмким делом, требовавшим навыков и художественного вкуса. В наше время такого рода “граффити” почти не встречаются. Нынешняя молодёжь предпочитает яркие напылённые рисунки и надписи, выполненные спреем из разноцветных баллончиков.