[333x500]

Начало 60-х. Перемены…

Перемены в семье.

Всё чаще и чаще я слышала по вечерам разговоры о том, что папу военкомат направляет на учёбу в Москву, в академию. Все чаще и чаще я видела его озабоченным, с тетрадями и книгами. Он подолгу сидел поздним вечером за столом, прикрыв настольную лампу-грибок платком так, чтобы свет не мешал мне спать (мой диванчик стоял в этой же комнате) и занимался, занимался… Мама обдумывала его багаж, складывала в стопки его одежду и была очень задумчива – какое-то время им с папой придётся побыть врозь… Бабушка с дедом тоже бодрились, но всё больше молчали – дома поселилась тревога: как мы тут без него? Как он там без нас?.. Бабушка успокаивала маму – «Может, еще и не сдаст он эти экзамены, не переживай раньше времени!» Вскоре папа уехал в Москву. Проучившись положенное время на подготовительных курсах, он отлично сдал экзамены и был зачислен. Всё решилось. Мама продолжала работать в школе, сестренки ходили в садик, и мы все дружно этой осенью  болели – коклюш, ветрянка и прочие детские болезни следовали чередой – это первая долгая разлука сказывалась на микроклимате семьи… Сосредоточенность, тревога и грусть… Дед категорически отказался ехать в Москву – интересная работа, я на хорошем счету, не за горами пенсия - и так объездил весь Союз, нет, не поеду за вами… да и квартиру нам с Маней отдельную обещали, вот-вот дадут… У бабушки все валилось из рук – да как же это?.. Куда же вы?... И что теперь будет?.. Но бабушка – в который раз! – быстро успокоилась, внутренне собралась и всё для всех придумала! Маришку посреди школьного года срывать с места не годится, пусть доучится здесь седьмой класс, а там – посмотрим, - сказала она маме. Ты к Толе во время школьных каникул будешь ездить, он сюда – на праздники, на выходные разок в месяц. А там общежитие какое-нибудь дадут – ведь учатся же в этой академии семейные люди! А нет – и квартиру снимать можно. Ничего, всё будет хорошо! А мы с дедом здесь останемся! Хватит нам по стране колесить – старость здесь коротать будем.  На том и порешили.
Вскоре деду дали новую квартиру!.. В новенькой «хрущевке», на втором этаже, большую светлую комнату – 20 метров! - с балконом на запад и окном на юг. Совмещенный санузел и крохотная - 6 метров! – кухонька не пугали: и худшего не боялись, а тут и газ (плита на две конфорки с духовкой!), и вода – горячая и холодная!!! Как мы отмывали – обихаживали всю квартиру! Как мы наводили в ней уют! Радости и счастью не было предела! После керогазово-печного быта на Московской бабушка нарадоваться не могла – подходила к раковине, открывала краны и улыбалась!
Квартиру на Московской требовалось поскорее освободить, сдать военкомату, и мама с малышками засобиралась в Москву… Папа снял для семьи квартиру на ул. Народная, на Таганке. Ничего, это не надолго, - сказал он – тут и школа для Маринки рядышком, в Больших каменщиках… Саму «картинку» их отъезда не вижу, не помню – было у меня обыкновение прятаться в трудные для меня моменты в «раковину»… И это был тот самый момент… Я жила, как в трансе, что-то делала, чем-то помогала, ко мне обращались – я отвечала, реагировала как-то, но цель была одна – как можно скорее это пережить… Слёзы, поцелуи, объятия были, конечно, но я их не помню. Я осталась с бабушкой и дедом! И – сейчас-то я это ясно понимаю! - тайно надеялась, что осталась с ними насовсем!

Перемены в школе.

Перемены или переменки, как мы их называли, были для нас отдыхом и зарядкой-разрядкой, а для наших учителей – сущим наказанием! Засидевшаяся, уставшая на уроке детвора как с цепи срывалась! Носились с воплями по коридорам, мальчишки азартно валтузили друг друга с упоением, дрались и в шутку, и в серьез, валялись-катались по полу, а девочки, сбившись в группки, тоненько повизгивали и умоляюще сжимали ручки перед грудью – «Ну, хватит, ну, перестаньте! Иванов! Сидоров! Петров! Сейчас МарьИванне скажем!» Но это – малышня. Класса с 6 – 7 – го перемены наблюдались и в сознании, и в поведении. Мальчики занимали места на подоконниках, готовые соскочить на пол при появлении в конце коридора кого-нибудь из учителей. Девочки же чинно прохаживались вдоль окон, по двое или трое, держа друг друга под руку. Они «тянули носочек», гордо несли свои хорошенькие головки, исподволь кося глазами в сторону мальчишек, жадно ловя их взгляды и пытаясь угадать производимое ими впечатление. Сдувались со лба челочки, ручки взлетали вверх и поправляли бантики в прическах, теребили воротнички, поправляли крылья фартуков… Ах, эти школьные прелестницы! Ах, эта просыпающаяся женственность! В любом классе найдется парочка-тройка таких вот юных кокеток, испытывающие на прочность мальчишеские сердца просто из любопытства, чтобы поймать восхищенный взгляд, услышать перешептывания, изведать вкус первых женских побед!.. Я таковой не была. Во мне было слишком мало уверенности в себе и кокетства, чтобы быть предметом преклонения или тайных вздохов. Друг, товарищ и брат – как-то вот так.
Но однажды произошла долгожданная перемена. Уже было объявлено, что это моя последняя весна в школе № 9, что на улице Московская. На меня смотрели с интересом – в Москву уезжает! Но вокруг меня образовалась «полоса отчуждения» - я стала временным явлением, почти миражом. Меня словно пережидали… Я тоже в волнении чего-то ждала. И вот на уроке литературы – он был последним, прощальным! – уже объявлено, что осенью я в наш класс не вернусь, и неплохо бы мне было что-нибудь оставить на память одноклассникам, что-нибудь запоминающееся сказать… Что я говорила – не помню. Волновалась так, что в голове звенело от напряжения… Прощалась с друзьями… Но вдруг волнение улеглось и я услышала свой голос: «… и на прощание я хочу подарить вам всем на память своё любимое стихотворение!» (Голова стала легкой, обострились все чувства, открылись зрение и слух, во мне словно вибрировала и пела тонкая струна!..) Михаил Юрьевич Лермонтов. «Мцыри». Читала вдохновенно, прочувствованно…


Немного лет тому назад,
Там, где, сливаяся, шумят,
Обнявшись, будто две сестры,
Струи Арагвы и Куры,
Был монастырь...

До сих пор помню свои ощущения! В классе изменилось не только настроение – в нём изменилась даже тишина!.. Она стала внимающей, сопереживающей! Я видела глаза – впитывающие, запоминающие!.. Это было моё первое художественное чтение на такой пронзительной, вдохновенной ноте!.. И, пожалуй, последнее – такой полноты обладания душами и сердцами своих слушателей я больше никогда не испытывала…

Старик! я слышал много раз,
Что ты меня от смерти спас -
Зачем? .. Угрюм и одинок,
Грозой оторванный листок,
Я вырос в сумрачных стенах
Душой дитя, судьбой монах...

Отзвучали последние слова поэмы, я закрыла лицо руками и постыдно разревелась! От напряжения, от горя предстоящей разлуки, оттого, что мне предстояло покинуть не только друзей, класс, школу и город, в котором прошло моё детство, но и бабушку с дедушкой!.. Они вняли-таки маминым уговорам и увещеваниям, что в трудный переходный период от отрочества к юности девочке лучше быть рядом со строгой мамой-педагогом, чем с балующими её и потакающими ей во всём стариками!..

Очень много лет спустя, когда я вернулась в Саранск, оставив в Москве мою юность, и осталась здесь навсегда, мне пришлось однажды встретиться с воспоминаниями о том прощальном выступлении в школе. В наш отдел кадров по объявлению о вакансии пришел наниматься на работу мой бывший одноклассник тех лет. Я была радостно узнана, расспрошена и одобрена, а одноклассник вскоре прошел все проверки и был принят на работу. В одной из наших бесед - летом, в обеденный перерыв, если позволяла погода, мои коллеги любили собираться на лавочках под яблонями - он вдруг сказал: «Друзья мои, если бы вы знали, как Мариантольна стихи читает! Я слышал один раз… На всю жизнь запомнил!» Со всех сторон зашумели – что-то типа «Просим! Просим!» Я смущенно отнекивалась, и тогда мой бывший одноклассник сказал со значением: «Нет, друзья! То был особый момент! Был момент!..»
Да. Был момент. Был…
 

Серия сообщений "Как я была маленькой":
Часть 1 - Как я была маленькой
Часть 2 - Как я была маленькой (продолжение)
...
Часть 20 - Из личного архива. Фото-иллюстрации к повести о детстве... (Часть I)
Часть 21 - Как я была маленькой - 15 (продолжение)
Часть 22 - Как я была маленькой. Заключительная глава.
Часть 23 - О воспоминаниях...
Часть 24 - Бабушкин сундук...