Волнуюсь, как перед экзаменом. Но чувствую, что ангелы со мной. В субботу мы начали развеску и понавешали супершедевров в два ряда по стенам, чуть выше, чуть ниже. Оглядывая результат труда, я удивилась: "Как же светофорят картины-то!" Неужели я такими попугайными цветами пишу?!" И тут вошёл Алексей. Увидев всё это, он сказал, что всё это необходимо перевесить, потому что так картины совершенно не смотрятся и не по уровню повешены. Мы все приуныли. В результате пришлось в понедельник заново начинать развеску. Сначала пришёл Пётр Иванович Грошев и составил экспозицию. Какой же он кудесник! Работы сразу же заиграли, как драгоценности. Знала бы, как надо, организовала бы это в субботу, а то уже стали приходить люди и спрашивать: "А что, выставка уже кончилась?" (Афиша-то уже висела). Потом пришёл Алексей, и мы провозились до закрытия. Однако, всё успели. Красота! Вошла дама с дитём и стала показывать ребёнку картины и рассказывать, что там: "Вот это бомжик с собачкой. Мы такого видели с тобой в метро". Потом они подошли к другой картине: "А этот бомжик уже умер и собачка у него тоже умерла". Приходили художники маститые, высказывали свои замечания, но не ругали. А я жадно глотала всякую информацию, так как сейчас стала реже общаться с коллегами по цеху. Как же я переволновалась и устала! А когда я волнуюсь, начинаю много болтать. Пока мы вешали картины, я так много болтала, что охрипла. Домой приволоклась никакая. Катенька уже заснула к тому времени. Самое удивительное, что она спит до сих пор и сегодня, а не проснулась в полседьмого, как обычно. Как-то странно. Пойду её будить.