Уж по крайней мере явно не "grandmother" - упаси меня Всевышний от ужасов в пелёнках. Я чувствую себя старой, потрёпанной, усталой, окаменевшей, инертной... Мне всего 24. Я так молода. Моя жизнь только начинается, казалось бы, полна перспектив, неизведанного, неопробованного, незнакомого... И хотя я знаю, что это будет ещё впереди - но время уже начало ускоряться. Год, что раньше для меня было неизмеримо долго, теперь так и промелькивает мимо, только и успеваешь удивляться, выкидывая очередной календарь в мусорное ведро. Я стала болеть - бывало, год ничем не заболею, разве что носом пошмыгаю в особо холодные месяцы. За этот учебный год уже второй раз болею, с раскалывающейся головой, ноющим горлом и всеми прочими радостями жизни. Организм начинает потихоньку сдаваться. Раньше царапины и ссадины заживали за пару дней. Сегодня есть, завтра еле видно, а послезавтра как рукой сняло.

Память стала настойчивей. Раньше было сегодня и завтра. Теперь осталось только вчера - это вечно голодный, бесконечно огромный ожиревший монстр, с хрустом вгрызающийся в выделенное мне время. Он сидит у меня на шее и пригибает к земле своим весом, давит так, что невозможно идти дальше. Истёрлась моя душа. Не осталось в ней сил, радости, способности удивляться, невинности. Будут впереди новые события, люди, опыты... Всё будет. Просто я уже больше не смогу воспринять это, принять это в себя. Нет больше места во мне. Нет сил. Я тонкая, высохшая, сморщенная изнутри. Хрупкая - тыкнешь пальцем, того и гляди сломаюсь. Я слишком стара для того, что затеяла. Я любила играть с чувствами, с трудом балансировать на их изменчивых волнах, ловя адреналин. Когда-то это было внове для меня - любить, влюблять, отвергать, принимать, особо не любя, играть в "кошки-мышки" - вроде ничего нет, а вроде оставляешь какую-то недоговоренность, напряжение, что-то неуловимое, но действительное, и оно само росло... Всё. Перегорела. Я слишком стара, чтобы больной гриппом ночевать в аэропорту, и даже романтическая цель полёта ничего не меняет. Внутри от сознания того, что лечу вроде как к любимому человеку - ничего. Nada. Zilch. Nothing. Mir ist kalt. Я слишком стара, чтобы знакомиться с родителями и делать умильные рожицы. Я слишком стара, чтобы чувствовать что-то, что оправдывало бы весь этот цирк. Я больше не верю - вот что страшно. Я не верю в любовь, красоту, добро. Хочу верить, но не верю. Я могу только хорошо учиться, и то всё хуже с каждым днём.

Интересно, душевная старость лечится? I took what I hated and made it a part of me. It never goes away, no, never goes away. Интересно, дальше - хуже? Наверняка, когда-то будет иначе. Но сейчас это так далеко и настолько невозможно представить, что я не буду и пытаться. Мне ещё читать Сэй Сёнагон к экзамену по восточной литературе, меньше думать о фигне, больше делать...