А на Земле всё как всегда - всё идёт своим чередом:
идут войны, выбирают глав государств, совершаются прорывы в науке и технике, и т.д., и т. п..
И в это же самое время пишутся стихи, издаются умные книги, ет цетера..
И какой же кейф - прочитать в потоке сообщений о веллерах, о скотовозах, usw -
пост-сопоставление одного стихотворения Гейне, и одного же стихотворения Пушкина.
Написано сие умницей murashov_m, и я с большим удовольствием воспроизвожу здесь евойный текст:
________________________________________________
На надгробии Хайнриха Хайне, больше известного русскоязычному читателю как Генрих Гейне, стоит следующее его стихотворение:
Wo?
Wo wird einst des Wandermüden
letzte Ruhestätte sein?
Unter Palmen in dem Süden?
Unter Linden an dem Rhein?
Werd' ich wo in einer Wüste
eingescharrt von fremder Hand?
Oder ruh' ich an der Küste
eines Meeres in dem Sand?
Immerhin mich wird umgeben
Gottes Himmel dort wie hier,
und als Totenlampen schweben
nachts die Sterne über mir.
Где?
Где скиталец беспокойный
Мир последний обретет?
В сени пальм долины знойной
Иль средь лип у рейнских вод?
Буду ль я один в пустыне
Погребен чужой рукой?
Иль в морском песке отныне
Я найду себе покой?
Все равно! Везде, я знаю,
Будет небо в вышине,
И лампады звезд, сверкая,
Обратят свой взор ко мне.
Пер. И. Елина
Таинственные стихи, о которых так мало известно — мне не удалось отыскать с точностью даже год их написания. Вероятно речь идёт о середине 1830-х гг.
Сразу вспомнились «Дорожные жалобы», но, что существеннее, «Брожу ли я вдоль улиц шумных» —
И где мне смерть пошлет судьбина?
В бою ли, в странствии, в волнах?
Или соседняя долина
Мой примет охладелый прах?
И хоть бесчувственному телу
Равно повсюду истлевать,
Но ближе к милому пределу
Мне все б хотелось почивать.
И пусть у гробового входа
Младая будет жизнь играть,
И равнодушная природа
Красою вечною сиять.
У Хайне и Пушкина первая и вторая строфы смысловó переставлены местами, когда у Пушкина говорится о милом пределе у Хайне — рейнские липы и южные пальмы (намёк на Палестину?).
Замечательно, что у обоих топос странствий и смерть в волнах, запечатленная у Хайне чуть в более позднем, финальном состоянии.
Интересен почти пантеистический финал: Хайне говорит о божьем небе, которое везде одинаково и о Totenlampen, которые в переводе просто лампады. По всей видимости речь тут идёт о поминальных свечах, которые зажигаются в доме усопшего рядом с его телом. (Некоторые комментаторы угадывают и тут иудейскую символику.)
Всё это больше, чем прекрасный романтизм, хотя наверняка многие увидят в этих строчках просто набор его штампов.
Интересно было бы отыскать другие примеры обращения к этому топосу.
_______________________________________
Хорошего дня, и хороших постов всем)..