Только что появилось в "Московской правде", в приложении "Книга в Москве", эссе о "Красном роке" Бориса Евсеева. Книгу сама прочитала с большим интересом, и было приятно, что у меня есть единомышленники. 

Красное и черноепроза

 

Борис Евсеев причастен тайнам природы, он слышит музыку революции и музыку мира.

Упоминание о том факте, что Евсеев «когда-то играл на скрипке», меня явно коробит.

И, кажется, что я знаю почему.

Дело не в том, что музыканты «бывшими не бывают».

Просто человек, который играет на скрипке, не всегда музыкант.

И наоборот, музыкант - это совершенно не обязательно человек, который играет на скрипке.

«Откуда явились в наш мир музыкальные звуки? Ясно, что их извлекают из инструментов или из человеческого нутра. Но для того, чтобы нечто извлечь, надо это нечто - предслышать! Откуда берется предслышанье?».

Вот и персонаж, давший название процитированной выше повести «Черногор», летчик в отставке, «по инвалидности», пораженный инфразвуком, - от скрипки просто бежит. Почему? Потому что взошел в своих стихах однажды по лестнице познания на значительную высоту. Но Тартини взошел гораздо выше. И Черногор при всей своей духовной утонченности, по словам автора, «не более чем страж». То есть тот, кто у черты. За чертой - Тартини, написавший «Учение о звуке». Впрочем, оно до нас не дошло. Тогда почему мы читаем у Евсеева:

«Звук музыки темной - это звук музыки жизни. Звук музыки светлой - это звук музыки смерти. Но не смерти, понимаемой как уничтожение! А смерти, называемой жизнью иной, жизнью с Богом.

По земному темному звуку, как по лестнице, с черными, обросшими грязью нижними ступенями, станешь ты подниматься, выше, выше! Пока наконец - легко и светло - не перейдешь в жизнь иную, подвластную одному лишь Всевышнему... Не по мосту перебежишь, не по реке забвения переплывешь - по звуковой лесенке перейдешь!»

Просто Евсеев был там. Он причастен к тайнам природы. Потому он слышит музыку революции, равно как слышит музыку застоя, слышит музыку войны и слышит музыку мира.

И устанавливает гармонию между слышимой музыкой и музыкой своих чувств. Хотя правильнее сказать - Евсеев ищет этой гармонии, ибо она не наступает по воле автора, а рождается при попадании выстрела текста в мишень художественной правды.

Как ни вспомнить Ницше?

«Лестница моих чувств высока, и вовсе не без охоты усаживаюсь я на самых низких ее ступенях, как раз оттого, что часто слишком долго приходится мне сидеть на самых высоких: оттого, что ветер дудит там пронзительно и свет часто бывает слишком ярким».

А попадание текста в правду - это не только личная заслуга автора. Это еще и судьба. И такой судьбы писатели своим детям обычно не желают. Это опасная судьба - стоять над пропастью. И ловить... Звуки ли... Детей ли... Себя ли...

Вот и герой повести «Красный рок» (издательство Эксмо»), подхорунжий Ходынин - путешественник по вертикали и горизонтали, реальному и запредельному миру.

Однако стороны этой системы координат постоянно меняются. Не успеешь моргнуть - и минус поменялся на плюс.

Сущность образа раскрыта уже первым из создающих его предложений: «Подхорунжий Ходынин вставал-ложился поздно. А нынешней ночью - так и вовсе не спал». Ванька-встанька, для которого день - ночь, а ночь - день. Подвал (рок-клуб, вызывающий ассоциацию - андеграунд) - небо, а небо - подвал. На небе нехорошо. «Грустно и непонятно было в тот час на Небе!» На небе «Горячо и бессмысленно утюжил воздушные холмы, танк Бориса Ельцина. Танк давил тяжелыми гусеницами зевачий люд и распугивал выхлопами некрупную комариную сволочь».

И Ходынин ищет примирения между вперед и назад, между вправо и влево. Между добром и злом. Между землей и небом. Между зримым и незримым.

А если это кажется вам слишком заумным, Ходынин ищет свою песню, свою мелодию. Свою птицу.

А если и это вам так себе, Ходынин ищет свою женщину, которая на самом деле всего и всегда одна. Ищет свою любовь.

И как только находит: мелодию, песню, птицу, женщину, точку... Умирает. А если это кажется вам слишком мрачным, - перерождается и таким образом обретает бессмертие.

«- На погосте жить - всех не оплачешь».

А кругом-то... Мать честная!

Барыги, бандиты... И еще много чего на «бэ».

Парень хоть куда Олежка-Синкопа.

Бисексуал и стукач.

Пигусенок. Витя Пигусов.

Актер, Наполеончик и мелкий воришка.

Старлей Рокош.

Обыкновенный людоед.

И соединяющая «лучшие» качества клиентов - антипод (вот так вот, последовательно расшифровывая кальку) Ходынина - Симметрия. Гармония плотская без претензий на гармонию духовную. Все делает по-спортивному: и живет и поет. И грудью на стол ложится. И так же по-спортивному, вжимаясь в стол, думает о том, как ловчее сдать того, кто ее в этот стол вжимает. Не без симпатии к вжимающему.

Автор возражает мне:

- В «Красном роке» есть и «положительные» герои! Меняется на протяжении повести Витя Пигусов, есть доброе начало в некоторых музыкантах, хозяине кабачка и т. д. Ну и самые важные «положительные» герои: боярский сын Беклемишев-Берсень и Сашенька Берсень. Именно они своей жизненной позицией окупают всю дрянь и чушь, которой у нас что-то многовато собралось».

- Есть, конечно же, есть, - отвечаю автору я. - И чаша весов кренится то в сторону красного-прекрасного, то в сторону черного-безобразного. Но уже само по себе равновесие светлых и темных сил... Разве это... не страшно? Ибо любое равновесие рано или поздно заканчивается преобладанием.

Гротескность мира людей подчеркивается параллельным миром птиц.

«Некоторые из ястребков оказались хуже ворон. Уже с утра они начинали кричать жалобными, неуместными в Кремле, голосами. Просили пищи, требовали - теперь им ненужной - свободы. А канюк - по-научному сокол Харриса - тот даже плакал навзрыд.

Плача и стеная, ястребы и балабаны (но не канюки) продолжали предаваться нехарактерному для других пернатых смертному греху: каннибализму. То есть, попросту говоря, пытались друг друга сожрать: без остатка, с когтями и перьями!

Для устранения этих и других - прозреваемых в будущем - недочетов «Школа птиц подхорунжего Ходынина» свою деятельность и осуществляла...»

Симпатия, симметрия, синкопа... И еще много чего на «эс».

Эх. Потомки скажут: «Московский Кремль давно осаждали вороны, галки, грачи и пернатые помельче».

Рок.

Русский рок.

Судьба.

Музыка.

Песня.

Птица.

Женщина.

Точка.

Как быть?

Кем быть?

Как тогда жить, дорогой автор?

Евсеев улыбается мне. Печально, задумчиво, однако в то же время как-то ободряюще.

- Утро. День. Вечер. Ночь. И снова утро. Все просто. Просто жить. Просто - жить.

«Стоит терем-теремок, он не низок, не высок, из трубы летит дымок, из окошек льется рок...»

Повесть «Юрод» отложилась в памяти как произведение диалоговое. Запомнились цитаты, выхватываемые из текста прямо физически. При этом собственные смутные очертания идей проявлялись, как фотографии в старой технологии их изготовления.

«Бесы - это люди, прошедшие спец. мед. обработку».

Это из области афоризмов, причем самодостаточных.

«Человечек только почувствовал в себе сумасшедшинку - а мы тут как тут! Только в сознании своем усумнился - к нам, к нам! Мы - поможем! Вы - лечить ведь все одно нельзя. Но есть путь иной. Мы неврозик - расширим! Мы психозик - раздуем... А что в результате, ты, дурачок, спросишь? А то! Страна сумасшедших в результате».

Нечто подобное можно увидеть в фильме С. Лобана «Пыль» (2005), где одну из ролей исполнил П. Мамонов. Повесть Евсеева написана раньше, в 1997 году. Так что здесь можно говорить либо о влиянии литературы на кино, либо об общем типе художественного мышления писателя и режиссера.

«При юродствовании христианская святость прикидывается не только безумной, но даже и безнравственной»... Попирая тщеславие... Да, именно попирая тщеславие действует Колпак. А цель? Цель ближайшая - поношение от людей... Да, поношение... А при поношении что происходит? То и происходит! Выявление противоречия между глубинной православной правдой и гадким, да к тому ж и поверхностным здравым смыслом происходит! Потому-то жизнь юрода и есть непрерывный перескок да качанье: от спасения нравственного к безнравственному глумлению над ним! - размышлял про себя Серов. - Посмеяние миру, посмеяние миру несем! И уж в дальнейшем не мир над нами ругается - мы над ним! Да, так! Ведь вся та неправда, которая царит и в мире, и в России, требует исправления, требует корректировки христианской совестью... Потому-то юродивые так на Руси и ценились. Но то давно было. А теперь...

...Юродство в нас спиралькой свернуто... Юродство, а не сумасшествие. Да и не позволят вам сверху мир так-то поганить, петухов портить...»

Этот стиль близок тем, кто читал святоотеческую литературу. Авва Дорофей, Ефим Сирин, Дмитрий Ростовский. Здесь хорошо и наглядно раскрыта идея «златой цепи» (Ю. Селезнев также об этом писал), духовного самоотречения как постижения изначального замысла Творца. Святые Отцы давали свои трактовки фундаментальных гуманитарных категорий. Именно так, в подобной стилистике, в повести «Юрод» раскрывается понятие свободы:

«Он смертельно, по-звериному устал, возбуждение ни на минуту не покидало его, и только после страшных напряжений воли или после каких-то юродских выходок голос стихал».

И какой же русский не ищет русской идеи - оптимистической или хоть дающей надежду на будущее:

«Россия - спрячется! Пока, на время! В себя уйдет. В бомжи, в нищие, в юроды! Но потом из раковины, из будки, из норки тесной, из лохмотьев юродских - выскочит! Да как пойдет плясать по заулочкам... Как пойдет цепами молотить! И скоро уже! Скоро...»

Повесть написана на границе человеколюбия и человеконенавистничества. При погружении в бездну психики меркнут на время даже Законы Божьи.

В «Юроде» живет ницшеанский дух музыки. Столкновение дионисийского и аполлонического, но не в масштабе одного человека, пусть и человека вообще, как у Манна («Смерть в Венеции»), а в масштабе человеческого общества.

«Юрод» как семиотический знак многозначен. В нем присутствует эффект басен Крылова или сказок Салтыкова-Щедрина, где антропоморфичное, памфлетное, сатирическое, становилось самодостаточным, первобытно-пантеистическим...

Словом, повести из книги Бориса Евсеева «Красный рок» могут быть интересны и ценителям музыки, и поклонникам фатума, и любителям психоделической или просто - отличной прозы.

 

Александр КИРОВ.

«Московская правда»  №28 (643) от 13 сентября 2011

http://www.mospravda.ru/downloads/Kniga-13.pdf