[показать]stridmann

Конунг встал и ответил:

— Правильно ты догадываешься. Никогда ты не выйдешь замуж за конунга Хельги, тем более что ты этого страстно желаешь.

Затем он встретился с конунгом Хельги и сказал ему, что обсудил это дело со своей дочерью, и сделал это с большой осторожностью, но чем дольше продолжалась беседа, тем её ответ оказывался всё глупее: она сказала, что ни один сын конунга не кажется ей достойным, столь велико её высокомерие. Однако он ещё замолвит за него словечко:

— Но в данное время это не принесёт пользы.

Хельги уехал домой, и об этом узнал Хрёрек, его брат. И поскольку он оставался дома в государстве, друзья Хрёрека подговаривали его жениться. Ему это понравилось. Ему сказали, чтобы он посватался к дочери конунга Ивара, который тогда был самым знаменитым конунгом. Он мало возлагал надежд, что преуспеет в том деле, где не получилось у его брата, который во всём был гораздо лучше него. Ему сказали, что он не достигнет высокого положения, если не посватается, но и позора для него никакого не будет, если ему откажут в женитьбе. Тогда он объявил про это дело своему брату и спросил у него совета, а тот сказал, что будет великой удачей, если он женится, и хоть он не знает, у кого это получится, но этого человека можно назвать счастливчиком.

Теперь Хрёрек попросил, чтобы Хельги поехал сватать ему жену. Тот ответил, что поедет, но скорее всего это принесёт пользы не больше, чем раньше. Хельги отправился в Швецию к конунгу Ивару, который хорошо принял его, как и раньше. Побыв там короткое время, он изложил дело и теперь посватал Унн для своего брата.

Сурово ответил конунг, назвал эту попытку неразумной и сказал, что на то нет никакой надежды:

— И я дивлюсь тому, что ты занимаешься этим делом, когда ей не понравилось выйти за тебя. Отчего же ей захотеть того, кто гораздо хуже?

Хельги ответил, что считает брата ничуть не менее достойным, чем он сам, но тот не столь знаменит по той причине, что постоянно сидит дома в своём государстве, и потому о нём меньше рассказов, и попросил его поведать об этом деле Унн. Конунг ответил, что не желал бы этого и что ожидает от неё плохого ответа, как и раньше.

На следующий день он позвал к себе свою дочь, потребовал оставить их наедине и сказал, что пришёл конунг Хельги и сватает её для своего брата:

— И он хотел бы узнать ваш ответ на это предложение.

Она ответила и сказала, что теперь не должно быть, как раньше, когда она так непочтительно отнеслась к приезду Хельги, и не ответит согласием на то, чтобы её выдали за Хрёрека.

Конунг ответил:

— Неразумным мне кажется твой ответ, и я не знаю, за кого ты намерена выйти замуж, раз отказываешь всякому конунгу, который тебя сватает. Я полагаю, что ты скоро станешь нам непокорна, раз не хочешь послушаться нашего совета.

Она ответила:

— Как и раньше, от разговоров со мной опять ничего не изменится, потому что ты уже твёрдо решил, за кого я выйду замуж, и потому нет никакой разницы, буду ли я отдана в жёны Хрёреку или другому мужчине, ибо ты выберешь для меня лишь плохое замужество.

Конунг ушёл прочь и встретился с Хельги. Он спросил, как продвигается его дело.

Конунг ответил, что для него всё резко изменилось.

— Ходит молва, что моя дочь мудрейшая из женщин, но она очень глупа, иначе она не поступила бы так, не отказала бы тебе, такому конунгу, которого я уважаю гораздо больше, чем Хрёрека. Но мне кажется, лучше будет, если она получит то, чего просит.

И они закончили свой разговор тем, что он пообещал Хрёреку свою дочь, и её приготовили к путешествию вместе с Хельги.

Вот они отправились своим путём и, покинув Свиавельд, заговорили между собой о том, что случилось, и что конунг Ивар пересказывал каждому из них. Они пришли домой в государство на Селунде. Хрёрек узнал об этом, велел послать им навстречу верховых лошадей и большое войско, велел готовить пир, и на этом пиру он женился на Унн. Той зимой Хельги оставался на Селунде, и следующим летом он отправился в поход, как обычно.

У Хрёрека с женой родился сын, которого назвали Харальдом. У него была отметина — выступающие зубы, большие и золотого цвета. Он был высокий и красивой внешности. И когда ему исполнилось три года, он был крупный, как десятилетний мальчик.