Пока все стояли в очереди за счастьем, он сидел на бордюре и кормил церковным хлебом птиц.
©

Девочка, просыпаясь утром, уже не казалась такой красивой, губы пахли стаканом дешевого джин-тоника, а шикарные волосы обещали тусклые вечера и вчера, людей, которым им одежда дороже, чем ты сам.
Осень не умеет разлетаться белыми комочками голубей, как только подходишь близко. Я проверяла. Только жжет горло, как будто кушаешь песок, зачерпывая горстями. Подсела на тебя и больше не просыпалась.

Девочки не могли мне простить, что я нравилась, а они нет. А у меня когда-то тоже были распахнутые глаза, которыми я слушала дождь. А у меня когда-то тоже было хорошо и негрустно. Но потом стали писать письма на другие адреса, расстреляли губы рассветами. Ты был с ней, а наречия с "не". Жутко от промежутков.
И никого не касается, что я тебя уже не касаюсь. Печаль носит мой свитер и пытается пить электричество. Потому что алкогольно больно.
И долбаная зима чужих взглядов, когда на улице сентябрь. Дно дней. Лучшие моменты приклеены "Моментом" к стене. Попробуй, оторви вместе с обоями кожи. Чувствуешь, это мокрые карнизы моей шеи. Чувствуешь, хрустнули хрустальные ветки метро. Астма розовых, разовых губ, а я закидываюсь болью в твоем почерке - и в постель. Девочка на утро некрасивая, некрасивая, а я... Знаю, что такое воспоминания. Это где-то в позвоночнике, когда никто не звонит. Это ловить ртом стоны из телека. Ники клиник и трава, которой травмируют любовь. Полоскало лаской. Без ног и "но". Я вспоминала, что такое воспоминания.
Хотела заплакать, да вспомнила про нарощенные ресницы.
Теперь слезятся лишь звезды.