Ревень – это растение из семейства гречишных. На первый взгляд – ничем не примечательное, очень похожее на щавель. У него съедобны листья и стебли, но начиная с Древней Греции главное, за чем охотились – это за корнем ревеня.
Древнегреческий врач Диоскорид в своем труде «De Materia Medica» писал, что корень способствует «укреплению желудка, улучшению его запаха, смягчению фекалий, прекращению жажды и рвоты, приносит облегчение от желтухи, регулирует сердечный ритм, улучшает самочувствие и аппетит».
Ввиду его ценности ревень пытались найти за пределами Китая. И нашли, например, в окресностях Самарканда, а в XVII веке в Сибири, даже в Турции. Но оказалось, что эффективно противодействует желудочно-кишечными расстройствами только китайский ревень. У остальных корень такими свойствами не обладает. Тем не менее в Европе был известен турецкий, индийский, китайский и русский ревень. Наиболее ценным, как ни странно, считался русский ревень.
История русского ревеня начиналась после завоевания Китая маньчжурами. Манчжурия и Дальний Восток — там собственно и был основной ареал добычи и поисков корня ревеня. Здесь в XVII веке с маньчжурами столкнулись русские землепроходцы, и именно ревень стал основным товаром для обмена с Китаем на соболиные шкуры и другую "мягкую рухлядь".
Для примера. В 1642 году на русско-китайской границе 1 пуд корня ревеня стоил 18 рублей. В Москве тот же пуд ревеня стоил 90 рублей. Но в Западной Европе, например во Флоренции, цена за пуд корня ревеня достигала 6000 сольдо или шиллингов, или 300 фунтов стерлингов (1500 рублей).
Русские начали скупать в Китае ревень и на всех этапах (закупка, транспортировка, складирование, предпродажная подготовка) отбраковка была жесточайшей. После чего ревень продавали иностранцам, выдавая его за продукт собственного производства. У индусов, турок и даже у самих китайцев такой выбраковки не было, в результате по всей Европе началась охота за "русским" ревенем.
Голландцы предприняли попытку закупать ревень в Китае напрямую. Однако плохие знания ботаники позволили китайцам продавать голландцам неликвид. Та же проблема возникла у англичан, испанцев, и португальцев. Тамошние торговые представители ничего не понимали в ботанике, не умели отличить хороший ревень от плохого, и везли в Европу товар, который не был лекарственным средством в полной мере.
Так, в начале восемнадцатого века Британская Ост-Индская компания (EIC) импортировала более 10 000 фунтов ревеня ежегодно. В следующие десятилетия лондонский импорт в среднем составлял более 18 000 фунтов. В год, достигнув пика в 1768 году и составил около 67 764 фунтов. Но уже вскоре все аптекари Лондона и Эдинбурга знали, что индийский ревень не лечит. Вот что значит нормальная и отлаженная выбраковка. Для сравнения – пуд индийского ревеня стоил в Лондоне на русские деньги 240 рублей, пуд русского ревеня – 1500-1800 рублей.
Русские, наладив выбраковку, хранение и сбыт, хранили тайну. За корень ревеня, нелегально вывезенный из России, можно было пойти на плаху. Так, в 1748 году императрица Елизавета Петровна указом «О непропуске за границу заповедных товаров, а в особенности ревеня» подтвердила существовавший уже почти столетие запрет частным лицам любых чинов и национальностей вывозить из России ревень, а также применение к нарушителям «наижесточайшего истязания».
В то же самое время всем казакам Сибири и Дальнего Востока был дан указ – найти ревень на российской территории. Вскоре нашли Сибирский ревень. Однако с ним повторилась та же ситуация, что и с любым другим «неоригиналом» - лекарственным средством он не являлся, реально помогал только ревень из Маньчжурии.
Голландцы и англичане в разное время пытались выращивать ревень в своих ботанических садах – и получалось то же самое – китайский лечит, а выращенный – нет. Вопрос – «почему?» - оставался загадкой до 19 века. Пробовали все – меняли климат, воспроизводили почву, считали количество солнечных лучей, и т.д. – безрезультатно. И наконец пришли к выводу – ревень не выносит перемещений, грубо говоря – «не живет в неволе». А в России продолжали скрывать данные о ревене от агентов Англии, Франции, Голландии, Швеции, Испании и других.
После открытий Карла Линнея началась ботаническая революция, когда натуралисты и ботаники стремились назвать, каталогизировать, воспроизвести и понять все виды флоры и фауны. Увеличение научных исследований мира природы стимулировало рост медицинских знаний, что, в свою очередь, стимулировало открытие новых методов лечения, да и коммерческие возможности не отставали.
Линней даже учредил премию тому, кто сможет начать выращивать лечебный ревень в Европе, но безуспешно. Корни из России (реально – из Китая) – лечебные, выращенные в ботанических садах – нет. До сегодняшнего времени существует убеждение, что «незаконнорожденный» ревень теряет лечебные свойства, поэтому – пишет журнал «Медицина и Наука» 1947 года – «корни настоящего ревеня мы можем найти только в Китае».
Российская монополия на ревень закончилась примерно в 1800-х годах. С одной стороны, ботаника в Западной Европе достигла большого развития, с другой — смогли наладить нормальную выбраковку товара, то есть то, что русские сделали еще в далеком XVII веке. Кроме того, у ревеня появился не один лучший или эквивалентный заменитель. Таким образом, Россия была примерно 200 лет монополистом по поставке китайского ревеня в Европу.