[показать]

Думаю, что попытка понять характер Майкла будет незаконченной без осознания того типа, к которому принадлежит человек, который оказал, возможно, самое большое влияние на его жизнь. Понять его пытался и Майкл. Это его отец, Джо Джексон.
САМООЦЕНКА
Эпилептоиду присущи необычайно высокая самооценка, вера в свою исключительность, непогрешимость. Он не способен признать свои ошибки и просчеты, не может раскаяться в содеянном.
Маска
Неутоленное желание властвовать также переполняет их. Мощным потоком бьет оно из подсознания, не сдерживаемое культурой, пиететом или условностями.
Оно должно быть очевидно другим людям и может отпугивать их. Ведь каждый боится несвободы. Кто захочет, чтобы его использовали, порабощали или манипулировали им? Так у эпилептоидов появляется огромная проблема, прямо-таки проклятие этого характера —
желание неограниченной власти и стремление окружающих избежать ее.

Чтобы предотвратить отход потенциальных рабов и подданных, эпилептоиду приходится отступать в тень и там надевать на себя, обезображенного желанием власти, особую маску. Она прочно прирастает к его коже, к его истинному лицу.
И вот уже эта маска крутит нами, обманывает нас, вводит в заблуждение, делает нас беспомощными перед замыслами и интригой эпилептоида.
Она создает в глазах окружающих образ человека вроде бы внимательного, готового на уступки, готового разделить с нами влияние, власть, престол. Гениальная маска почти полностью скрывает от нас истинные мотивации и создает иллюзию готовности к диалогу и, может быть, даже компромиссу.
За обволакивающей, усыпляющей бдительность манерой общения скрыта сильнейшая нервная система, способная выжидать в течение долгого времени того момента, когда наконец можно будет сбросить маску, стать самим собой и показать миру свое истинное лицо — лицо человека, который больше всего на свете любит власть над людьми.

Из книги Ла Тойи:Так как наша семья находилась в центре внимания, нередко возникали напряженные ситуации, когда кто-то говорил: «Ваш отец так хорошо воспитал вас. Вы, наверное, гордитесь таким отцом!» Все считали нас идеальной семьей. — Если бы они только знали!— перешептывались мы с Майклом после таких разговоров. Джозеф мог быть очаровательным и разговорчивым, если хотел. Перед гостями он разыгрывал превосходный спектакль, еще больше отталкивающий нас от отца. Это было не более чем лицемерие, но я не знала, как нам удавалось выдержать это семейное шоу. Сидя во главе обеденного стола, где мы видели его только в присутствии гостей, Джозеф изображал любящего отца семейства и спрашивал, подзадоривая, меня: «Ну, Ла Тойя, как дела?» — Ничего,— бормотала я, не поднимая глаз от тарелки. — А ты как поживаешь, Майк? Майк бормотал «О’кей» и бросал на меня полный сострадания взгляд. После обеда мы все вместе собирались в чьей-нибудь комнате. — Невероятно!— восклицал Майкл.

Страсть к манипуляции. А пока идет игра, жестокость и безжалостность скрыты за мягкими чертами эпилептоидной маски, и ее обладатель с наслаждением манипулирует окружающими, жонглирует человеческими эмоциями и судьбами.
«Интрига выше таланта, из ничего она делает что-то», — говорил Ежи Лец. В руках эпилептоида интрига превращается в искусство, талант, гениальное злодейство, когда все окружающие опутаны невидимой паутиной.
Какое, должно быть, наслаждение испытывает эпилептоид, видя беспомощность других людей, их отчаяние, подчас гибель, и чувствуя себя режиссером, в руках которого сосредоточена истинная власть. Не в руках королей и их министров, а именно в его руках. Яго, образ такого великого манипулятора, вводит нас в мир человека, жаждущего власти, но не наделенного ею.

Из книги Ла Тойи: Отец открывал мне рот и вливал рыбий жир насильно. При этом он все время хохотал. В этот момент я чувствовала его почти садистскую радость мучить нас, детей. Он, казалось, был неспособен испытывать сострадание. После школы мы должны были незамедлительно идти домой. Нам запрещали стоять и болтать с одноклассниками или ходить в гости к друзьям. Может, это вас удивит, но когда я оглядываюсь на свое прошлое, могу честно сказать, что для меня ничего не значило отсутствие подруг. Наверное, если бы я была единственным ребенком в семье, я бы чувствовала это по-другому, но с таким количеством братьев и сестер в доме я была не одинока, потому что все время что-нибудь случалось

Моральные дефекты: Моральные дефекты эпилептоидов проявляются в неспособности уважения к человеческой личности, в отсутствии чувства благодарности, легкости использования других людей в своих целях, которых они затем без сожаления выбрасывают из своей жизни.

Из книги Ботича: Если вы парни когда-нибудь перестанете петь, я выброшу вас как порченый картофель." Это ранило меня. Только представь, он мог бы и подумать, "А ведь у этих детей есть сердца и чувства". Он не мог подумать о том, что это обидит нас? Если бы я сказал подобное Принсу и Пэрис, им было бы больно. Нельзя говорить такое своим детям! И я не забуду этого. Это влияет на мои отношения с ним даже сегодня.

Мстительность. Легко возникающая зависть, неспособность принять хотя бы незначительное ущемление собственных прав со стороны других, непереносимость неповиновения, отказ признать за другим человеком право в выборе жизненного пути, властность — все эти черты порождает мстительность.
Если эпилептоид приблизит к себе кого-нибудь из этого несовершенного мира, то отныне его избранник должен безраздельно принадлежать только ему. Он не согласен разделить власть над этим человеком с кем-либо еще: друзьями, детьми, хобби. Его власть должна быть абсолютной.
Любое противодействие безудержному желанию властвовать порождает мстительность, часто принимающую характер сверхценной идеи и полностью овладевающую поведением и мыслями эпилептоида.
Из книги Ла Тойи: И сегодня я вижу отца, стоящего с плеткой в гостиной. Если кто-то из ребят делал неправильный шаг, Джозеф бил его.

«Циклы жестокости». Важной особенностью эмоциональной жизни эпилептоида являются так называемые циклы жестокости, связанные с особенностями его аффекта.
Его постоянная раздражительность, легко возникающее чувство гнева, внутреннее напряжение, от которого он не может освободиться, делают его похожим на паровой котел, давление в котором растет до некоторой критической точки, когда происходит взрыв.
Ошибочно думать, что этот взрыв обусловлен какой-либо реальной причиной. Близкие люди хорошо знают эту грозную схему. Она включает фазу нарастания напряжения, которая сменяется фазой взрыва. Затем поведение эпилептоида меняется, следует фаза раскаяния, после чего наступает примирение с недавней жертвой и фаза «медового месяца».
Однако обманчиво думать, что инцидент исчерпан. Цикл вновь повторяется. Вновь наступает стадия нарастания напряжения, когда эпилептоид становится всем недовольным, он цепляется к каждой мелочи и изводит окружающих своими ничем не обоснованными придирками. В этот период снижается его функционирование на работе и в семье Внутреннее напряжение все нарастает, все более увеличивается количество негативных высказываний в адрес окружающих, и, наконец, какая-то ничтожная капля переполняет чашу, за которой, к изумлению окружающих,
следует взрыв.
Он может выражаться в оскорблениях и жестоких побоях, причем возможна полная потеря контроля и нанесение окружающим серьезных увечий. Аффект может принимать форму скандала, беспричинного и безобразного. Хотя эпилептоид никогда не освобождается от внутреннего напряжения полностью, все-таки частично это происходит при взрыве, после чего наступает фаза раскаяния.
Из книги Ботича: MJ - Мы слышали как подъезжает его машина. Он вёл - он всегда водил свой огромный Мерседес, и ехал очень медленно. "Джозеф дома! Джозеф дома! Быстрее." Бах, все захлопали дверями и побежали по своим комнатам

Он натирал всего тебя маслом... потом щелчок провода от утюга, которым тебя ударили...это было как - это было словно ты умираешь... от ударов плетью по лицу, по спине, по всему телу. И я всё время слышал голос мамы где-то позади: "Нет, Джо, ты убьёшь его, ты его убьёшь, нет!" И мне приходилось просто сдаться, всё равно я ничего не мог сделать, понимаешь? И я ненавидел его за это. Ненавидел.

МЫШЛЕНИЕ
Особенностями мышления эпилептоида являются невысокий интеллект, отсутствие гибкости, трудность переключения, замедленность мыслительных процессов, легкость образования сверхценных идей.
Психика его достаточно неповоротлива, ригидна. Она словно вырублена из грубого полена неумелой рукой. Эпилептоид не может воспринять многообразие, многозначность, улавливать полутона и оттенки.
Он легко прилипает к какой-либо идее, которая полностью овладевает его разумом и становится необратимой. Его негибкие установки невозможно переменить, перефокусировать. Само содержание идеи движется вокруг мечты о власти.
Повод для сверхценной идеи совершенно несоизмерим с той последовательностью и страстью, с которой эпилептоид ей отдается. Она полностью овладевает его сознанием, становится необратимой и часто подчиняет себе все его поведенческие реакции.

Из книги Ботича: SB - Ты начинал ощущать себя машиной по добыванию денег для него? MJ - Да.
СУЖДЕНИЯ
Суждения эпилептоида основаны на неточном тестировании реальности и, следовательно, не могут быть верны. Воздействуя на мир с целью достижения власти, эпилептоид должен оценить, какой же тип поведения наиболее адекватен в данных условиях, к каким последствиям он приведет.
Но в том-то и дело, что ему плевать на негативные последствия выбранного им поведения, на разрушенные отношения и поломанные судьбы. Ведь цель оправдывает средства, и все средства для него хороши.

Из книги Ла Тойи: Еще ребенком он побеждал на многих танцевальных конкурсах. В юности от улыбки его умных, карих глаз таяли все женские сердца. Я уверена, что у Джеки были все задатки звезды, как у Майкла. Но бесконечные психические и физические мучения сломили его.
Из книги Ботича: SB - Как ты видишься с ним сегодня? MJ - Я до сих пор чувствую страх. Когда он входит в комнату - и... Бог мне свидетель, мне становится не по себе в его присутствии. Я терял сознание. Меня трясёт когда он просто входит в комнату... о... и появляется эта аура, я чувствую боль в животе, и я знаю... будто, мне конец. А сейчас он так изменился... И хочет быть лучшим отцом... Как бы мне хотелось чтобы он понял это раньше... SB - Почему ты до сих пор боишься его? MJ - Потому что страх всё ещё во мне. Я будто ангел перед ним. И мне страшно. Однажды он спросил - "Почему боишься меня?" И я не смог ответить. Я думал... Я сказал: "Джо, знаешь ли ты, что ты со мной сделал? Что ты сделал со мной? Ты лишил меня нормальной жизни. Из-за тебя я не чувствую себя полноценным человеком, мужчиной".

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ЗАЩИТА
Властолюбие эпилептоида приводит к многочисленным конфликтам с другими людьми.
Видя отход окружающих, их стремление не подчиняться его властолюбию, избегать контроля над собой, эпилептоид должен как-то объяснить себе это, составить утешительную для себя модель.
Именно поэтому в отношениях с другими эпилептоид часто применяет такой вид психологической защиты, как проекция (projection), когда свои собственные неблаговидные мысли и мотивы он приписывает окружающим людям.

Он проецирует содержание своего мрачного внутреннего мира на других, и в этом темном освещении краски мира гаснут и мир превращается в сборище людей, которые себе на уме, которые никого не жалеют и по-настоящему не любят. Они ловкачи и интриганы, они безразличны, бездушны и только и мечтают о том, как одурачить другого.
Из книги Ла Тойи:

В восемь вечера Джозеф грубо выпроваживал девушку домой. Отцу были не по душе потенциальные невесты моих братьев. Одну он отклонил, потому что она не была черной, а о другой он высказал предположение, что ей нужны только деньги его сына. Подозрительность Джозефа не имела границ
ЮМОР
Если жанр трагедии вызывает у всех схожие чувства, то юмор — явление уникальное, высвечивающее особенности личности.
У эпилептоидов юмор грубый и тяжеловесный. Им кажется смешным унижение человека, ситуации, ставящие личность в нелепое унизительное положение.
Из книги Ла Тойи: Отцу казались недостаточными те страдания, которые он причинял моим братьям. Он купил им боксерские перчатки, затем поставил братьев друг против друга. — О'кей, Джеки!— издевался он,—покажи-ка, каков ты будешь против Тито.— Оба избранника обменялись в гостиной несильными ударами и надеялись, что это скоро закончится. Но Джозеф снова и снова натравливал их. Одним из его увлечений было нагонять на нас страх. Ему доставляло поистине детскую радость пробраться ночью к нашему окну и, постучав по стеклу, прикинуться взломщиком. Если кто-то из нас подходил к окну, чтобы посмотреть, кто стучит, отец подпрыгивал в одной из ужасных резиновых масок на лице, издавая при этом звериный рев, а мы буквально заходились от крика. Это не было игрой, и у меня до сих пор не укладывается в голове, почему взрослый человек может испытывать радость, пугая до смерти своих детей. Еще хуже было для нас, когда вдруг среди ночи нас будило страшное чудовище, склонившееся над кроватью. Мы плакали от страха, а Джозеф срывал с лица маску и начинал хохотать, как будто в жизни не видел ничего смешнее. Дошло до того, что я каждую ночь укрывалась с головой одеялом и сама себя убаюкивала. И сегодня я не могу уснуть иначе.

Джозеф был страстным коллекционером оружия. Он хранил его в ящиках под своей кроватью или в шкафах. Мать была против, особенно потому, что однажды на охоте он по недосмотру разил своего швагера в глаз. - Джозеф, - с постоянной тревогой говорила она.— Тебе еще не надоело это оружие? Но отец попросту игнорировал любые уговоры. Ему доставляло дикое удовольствие наводить на нас ружье и нажимать на спусковой крючок. Страшно подумать, что было бы, если бы он однажды забыл разрядить ружье. — Джозеф,— ворчала мать,— ты уверен, что там нет пули? — Кэт, я смотрел, магазин пуст,— хохотал он. Другим «приятным» времяпровождением отца было следующее: он любил вламываться без стука в чужие комнаты и вечно околачивался в коридоре, подслушивая наши разговоры. — Я всевидящий Джо-Джо,— хвалился он.— Я сокол. У меня глаза на затылке.
ПОВЕДЕНИЕ В СТРЕССЕ
Большинство стрессовых ситуаций связано с потерями, утратой контроля над жизненными ситуациями. Но ведь эпилептоид хочет контролировать всех и все, поэтому любой, даже самый незначительный стресс бьет по болевым точкам его психики.
Мгновенно вспыхивает его гнев, желание отомстить обидчику, зависть к более удачливым, поиск виновного,
причем эпилептоид будет отрицать какую-либо собственную ответственность за происшедшее.
Стрессы — великий учитель, и, проходя через потери, мы приобретаем мудрость, спокойствие и понимание жизни. Однако эпилептоида ошибки и потери лишь озлобляют.
Эпилептоид не любит жизненных изменений, плохо адаптируется в новых условиях, игнорирует при этом интересы других, стараясь отхватить себе более лакомый кусочек и занять у огня более теплое место.
Из книги Ла Тойи:
В глазах отца все мы были избалованными выродками. Нашим друзьям и партнерам по бизнесу он характеризовал нас как сумасшедших, не принимая наш новый образ жизни. — Я работал, как проклятый.— Он представлял все так, будто мои братья были отъявленными лентяями, в то время как они репетировали, записывали пластинки и работали до седьмого пота. Всей роскошью наша семья, была обязана «Пяти Джексонам». — У вас есть шофер, возит вас каждый день в школу,— продолжал Джозеф.— А я каждый день ходил в школу пешком за шестнадцать километров. И все эти новомодные выкрутасы, которые вы сейчас выдумали, в ваши годы просто-напросто не приходили мне в голову.
ПРИВЫЧКИ
Сложившиеся еще в подростковом возрасте привычки почти не изменились. Эпилептоид все так же любит порядок, аккуратен до педантичности в бумагах, счетах, одежде и убранстве дома. В доме у него ни пылинки, ни соринки, и все разложено по ящичкам и полочкам.
ОТНОШЕНИЕ К ДЕНЬГАМ
Пожалуй, никто не относится к ним с такой нежной страстью, как представители данного характера. Деньги используются для усиления демонстрации силы, поддержания своего ранга, манипуляции окружающими.

ПОВЕДЕНИЕ В СЕМЬЕ
РОЛЬ СУПРУГА
Любой представитель данного характера устанавливает в семье диктатуру. Но особое значение господство в семье приобретает для человека, не наделенного полнотой власти в реальной жизни. Неужели насмешливая судьба обделила его надеждой на осуществление самого заветного желания — достижение власти?

Из книги Ла Тойи: Тогда отец, без сомнения, был в семье полным властелином; мать ни во что не вмешивалась. Она только качала головой и причитала: «Это же Джозеф, он ненормальный». По глазам матери было видно, что ей до слез жаль нас.

Отец не испытывал угрызений совести, если он бил нас в присутствии посторонних, и невольные свидетели всегда в таких случаях были шокированы его жестокостью. Побои Джозефа были общеизвестной «тайной» у "Мотауна". И ни один из братьев даже не пытался защититься. Лишь однажды, когда Джозеф снова замахнулся для удара, Джеки закрылся рукой. — Что?— заорал отец и угрожающе приблизился.— И ты еще осмеливаешься поднять на меня руку?— С этими словами он ударил Джеки кулаком в лицо так, что тот едва не упал.

Снисходительная судьба дает такому человеку шанс выпустить на свет могучее желание власти, обладания душой другого человека.
Судьба не дает ему возможности полностью утолить эту страшную жажду, но разрешает ему пригубить чашу,наполненную сладким ядом власти над другими. Он должен будет выполнить только одно условие — найти более слабого партнера.
И, словно угадывая это решение судьбы, теперь он внимательно будет вглядываться в лица окружающих его людей. Он станет выискивать ту слабую, добрую душу, которую он с наслаждением готов подчинить себе. А она, осознавая свою слабость, будет все время мечтать о сильном человеке, как о скале, к которой она могла бы прислониться. Поэтому она сама пойдет навстречу сильному человеку, видя в нем воплощение своей мечты, еще не понимая, что идет навстречу своей возможной гибели. И вот так встречаются эти двое.
Сделав выбор на более слабом партнере, эпилептоид полностью подчиняет его своей мощной энергетике и добивается абсолютной власти.
Из книги Ла Тойи:
— Кэт, это позор. Мальчишки все пошли в тебя. От меня в них вообще ничего нет. Они тихони, тряпки и находятся под каблуком у своих жен.
Сколько эпилептоидов мечтают о приобретении более слабого партнера и контроле над ним, о наслаждении своей постоянной властью над человеческим существом... Именно в семье утоляется жажда власти и компенсируются все дефициты.
Для поддержания своей семейной диктатуры такой человек пользуется следующим набором приемов:
* Постоянная демонстрация силы
* Эпилептоидная маска
* Культивирование комплекса неполноценности у членов семьи
* Мощная сексуальность
* Изоляция партнера от систем поддержки
* Миф о высоких навыках выживания, якобы присущих эпилептоиду
* Агрессивность против окружающего мира

Из книги Ла Тойи:

Джозеф запрещал нам играть с другими детьми. Родители считали, что наше будущее зависит от образования, упорного труда и строгой дисциплины. Большинство родителей дают в семье своим детям все самое лучшее, отправляя их в мир, полный дурных влияний. Наш отец не хотел рисковать. Он изгонял действительность из нашей жизни, пока дом не становился нашим единственным реальным миром.

Вскоре вся семья могла покидать дом лишь в сопровождении телохранителей. Это были крепкие парни. Самостоятельные выходы были запрещены, и о личной жизни не могло быть и речи, что сводило нас с Майклом с ума.

Мания нашего отца держать нас в изоляции от внешнего мира преследовала нас всю жизнь. Те, кто до совершеннолетия оставался дома, не смели иметь даже свой телефон.
— Вы последнее дерьмо! Это была обычная реакция отца по отношению к своим чернокожим собратьям, даже если речь шла о какой-то знаменитости. В каждом его слове звучало презрение. — У всех у вас с головой не в порядке. Всю нашу жизнь мы слышали такие оскорбления. Однажды Тито признался мне, что Джозеф не хотел, чтобы его видели в турне с сыновьями. — Это ужасно, Тойя,— сказал Тито.— Он делает вид, что нас вообще не существует. Неужели отец был действительно такого низкого мнения о своих сыновьях? Я полагаю, что Джозеф укреплял свою власть над «Пятью Джексонами», методично разрушая их самосознание. И он удерживал таким образом свой единственный источник существования. Он не понимал, что мальчики повзрослели и все чаще вступают в контакт с внешним миром. И рано или поздно они все равно оставили бы семью. Если бы мы остались в Индиане и если бы успех группы начал угасать, братья, несомненно, взбунтовались бы и настояли на независимой личной жизни. Тогда Джозефу не оставалось бы ничего иного, как смириться, но сейчас все было по-другому. Когда я думаю о том, что мы упустили, мне хочется зареветь от обиды.
Особенностью семьи эпилептоида является обстановка напряженности. Она создается постоянной демонстрацией силы, которую проводит эпилептоид.

Из книги Ла Тойи:

Незадолго до возвращения Джозефа мать посылала меня позвать братьев. Я бежала по улице и кричала: «Тито! Жермен! Джеки! Майк! Марлон! Идите домой!» Я очень боялась, что кому-нибудь из них придется отведать плетки. Каждый день мы со страхом ожидали прихода отца — это было затишье перед бурей. В каком настроении он заявится: в хорошем или «штормовом»? Мы этого не знали. Этот постоянный страх отравлял все наше существование. В то время, когда большинство детей живут беспечно, мы жили в постоянном страхе. То, что мы не доверяли собственному отцу, сказывалось на нашем отношении к кому бы то ни было, включая мать и друг друга.

В первую очередь, он осуществляет ее на уровне языка тела — сдвинутые брови, взгляд исподлобья, стиснутые челюсти, поджатые губы, помахивание кулаками.
При вербальной, т.е. словесной демонстрации силы, идут в ход угрозы, формулы превосходства, постоянное перечисление своих заслуг и достоинств, негативные высказывания обо всех и вся.
Из книги Ла Тойи:

Если не иметь опыта общения с таким человеком, как наш отец, никто не поймет, что значит жить под прессом постоянного страха. Когда и в каком настроении он вернется домой? Каждый раз, когда охранник через переговорное устройство сообщал о том, что идет Джозеф, мы бросали все и прятались в своих комнатах, чтобы не попадаться ему на глаза.

Хуже всех насмехался над ним отец: — Посмотри на свой длинный нос,— издевался он над Майклом.— Понятия не имею, откуда он у тебя, этот клюв.
Семейная жизнь эпилептоида становится ареной постоянной борьбы за власть и ее утверждение, хотя никто из членов семьи на эту власть и не претендует. Почти все эпилептоиды физически наказывают детей и нередко бьют жен.
Удивительна та покорность, та психологическая зависимость, которую проявляют жертвы эпилептоида.

Из книги Ла Тойи:

И, как это ни странно, никому не хватало мужества и смелости дать отпор диким выходкам отца, кроме Майкла.
В семейной жизни эпилептоида важное место занимают «циклы жестокости». На стадии «нарастание напряжения» эпилептоид становится все более раздражительным, он цепляется по мелочам, изводит жену и детей придирками и оскорблениями. Все это сменяется стадией взрыва, когда он устраивает жене безобразный скандал, угрожает, распускает руки, бьет жену и детей.
Затем эпилептоид успокаивается, его внутреннее напряжение частично сброшено, и он готов идти на примирение. Наступает стадия раскаяния и очередного «медового месяца».

Из книги Ботича:

Он натирал всего тебя маслом... потом щелчок провода от утюга, которым тебя ударили...это было как - это было словно ты умираешь... от ударов плетью по лицу, по спине, по всему телу. И я всё время слышал голос мамы где-то позади: "Нет, Джо, ты убьёшь его, ты его убьёшь, нет!" И мне приходилось просто сдаться, всё равно я ничего не мог сделать, понимаешь? И я ненавидел его за это. Ненавидел.

СУПРУЖЕСКИЕ ИЗМЕНЫ
Эпилептоид склонен к изменам, в первую очередь потому что ему сложно удовлетворить свою сильную, разнузданную сексуальность. Кроме того, у него всегда присутствует стремление к экспериментированию в области сексуальных отношений.
Создание сексуальной зависимости у партнера — еще одна точка приложения его непомерного властолюбия. Он старается полностью подчинить любовницу своей воле, с наслаждением манипулирует ею, причем не балует ее вниманием и подарками.
Мощная сексуальность открывает перед ним возможность установления отношений с более молодой партнершей. В этом случае он готов расщедриться и платить за молодость.
Так как он не прочь нарушить семейные обеты в любой момент, то он считает, что и остальные устроены по тем же чертежам. Поэтому он необычайно ревнив. Если жена задерживается на работе, то дома ей гарантирован скандал. Его подозрительность и ревность часто принимают характер сверхценной идеи.
Из книги Ла Тойи:

У отца была другая семья! У нас все время было подозрение, что ночи, которые он проводил вне дома, были ночами измены, но мы не думали, что все настолько серьезно. Мальчики были в ужасе. Джозеф же вел себя так, будто это было самым естественным делом. Не хватало еще, чтобы он начал раздавать сигары по случаю праздника. Сразу по возвращении домой братья рассказали мне об измене отца. — У него есть еще одна семья, Ла Тойя, другая женщина. — Сказать об этом маме?— спросил Жермен. — Ты что, спятил?— возразил Майкл.— Она не должна этого знать. — Ее это могло бы убить,— добавила я.— Почему он такое вытворяет? — Не имею понятия, но видела бы ты его, Ла Тойя. Он чуть не лопнул от гордости и ожидал, что мы будем разделять его восторг,— в голосе Майкла звучала ненависть.— Это было омерзительно. — Как только он может этим гордиться?— процедил сквозь зубы Жермен. — Нами он не гордился никогда.— Слезы выступили на глазах у Майкла.

РОЛЬ РОДИТЕЛЯ
Любовь к власти и желание доминировать настолько важны для эпилептоида, что они перекрывают все доводы сознания и голос социальных норм.
Желание подавлять распространяется и на ребенка, которого держат в ежовых рукавицах. Чем меньше соблюдаются нормы, тем страшнее гнев родителя, тем сильнее и разрушительнее давление родителя-эпилептоида на ребенка.
Авторитарные родители психологически ломают детей, и долгие годы уходят на то, чтобы прийти в себя от травмы, полученной в детстве. Нередко ломается жизнь, парализуются потенциалы.
Подавление чувств и потребностей ребенка, вызванное диктатурой родителя, ведет к сильнейшей тревожности и соматизации (ребенок-астеник), уходу в себя (ребенок-шизоид), резкой оборонительной реакции и чрезмерной независимости (ребенок- циклотимик).
Родитель-эпилептоид рассматривает ребенка как продолжение своей личности и свою собственность, ругая, наказывая его без особой причины, но в то же время яростно защищая его как свою собственность перед школой и соседями.
Эпилептоидный родитель не только отравляет жизнь своему ребенку. Патологическая модель семейных отношений, свидетелем которых является ребенок, приводит к неправильному принятию половой и семейной ролей и ложится в основу неизбежных проблем и неудач его будущей семейной жизни.
Из книги Ла Тойи:

. Более чем странная любовь матери и неспособность отца проявить какое-либо другое чувство, кроме гнева, прочно запутали нас в сетях чувства долга, которое мы принимали за любовь. Насилие считалось дисциплиной, а слепое повиновение ставилось в один ряд с верностью.

С психологической точки зрения мы были беспомощны: власть родителей была так велика, что восемь детей молча наблюдали, как унижали и ужасно обращались с одним из них, не чувствуя обязанности или желания вмешаться.

Большинство моих братьев и сестер «бунтовали», уходя из дома еще подростками, вступая в брак.

В семье, где критериями родительской любви было количество проданных пластинок или готовность пожизненно оставаться в детском возрасте, для меня не было никакой возможности решать мои проблемы.

Очень трудно справиться с теми последствиями, которые оставляет в душе ребенка жестокое обращение в детстве — иногда для этого понадобится вся человеческая жизнь.

Из книги Ботича:
М. Точно. Я поклялся в глубине своего сердца что я никогда не пойду этим путём, никогда. Если в кино или универсаме я вдруг услышу что кто-то бранится на своего ребёнка, у меня всё внутри сжимается и я плачу. Это уже на уровне рефлекса, когда я сам страдал когда бы мал. Я просто ломаюсь в такие моменты, меня трясёт и я плачу. Я не выношу этого. Мне тяжело.

Ш. Так почему же ты до сих пор боишься? М. Потому что страх всё ещё внутри. Рана в душе. Ш. Просто ты видишь в нём того, прежнего человека. Тебе сложно увидеть в нём нового, изменившегося отца?

Совместимоость в браке.
Астеник — эпилептоид. Астеника привлекает сила эпилептоида и он полностью склоняет голову под давлением эпилептоидной личности, жертвуя при этом своими связями с родителями и друзьями.
Это самый драматический семейный союз, основой которого является то необычное обстоятельство, что супруги поддерживают патологию друг друга.
Астеник, и так страдающий заниженной самооценкой и склонный к самоуничижению, на этот раз полностью отказывается от каких-либо прав, полностью растворяется в личности своего властного партнера и проявляет все возрастающую зависимость от него во всех сферах его жизни. Для астеника этот союз равнозначен полному самоуничтожению.
Эпилептоид, легко соскальзывающий на командный тон, рядом со сдающим все позиции астеником перестает делать какую-либо коррекцию поведения и выпускает из своего подсознания уже не сдерживаемое ничем желание неограниченной власти.
Глядя на поведение женщины-астеника в ее союзе с эпилептоидом, можно только поражаться тому, насколько может унизиться человеческая душа. Как можно обречь себя на такой сильнейший хронический стресс, разрушающий здоровье и обрекающий на более ранний уход из жизни? Неужели можно быть ласковой матерью и одновременно давать своим детям такую патологическую модель семейных отношений, программируя их на проигрыш в их будущей семейной жизни?
Из книги Ботича:
Я не знаю таких, как она. Она как Мать Тереза. Очень мало таких людей.
М. Мы упрашивали её развестись. Мы говорили: "Мама, разведись с ним". Она отвечала: "Отстаньте от меня! Нет." Мы продолжали: "Освободись от него." Мы орали на неё, "Ну разведись же ты с ним!!", пока были малы.
[показать]

Однако, астенику может повести, если судьба подарит ей шанс вытянуть счастливый билет в виде рождения ребенка-астеника. Тогда две нежные и любящие души согреют и поймут друг друга в буднях, которые омрачены в мрачные тона от присутствия рядом эпилептоида. Кетрин повезло - она вытянула свой счастливый билет...
Не стоит думать, что людей с подобным типом характера среди человеческой популяции немного. По статистике каждый десятый человек в толпе - носитель такого характера. Среди них встречаются, как всемирноизвестные тираны, преступники, так и представители закона, главы больших бизнескомпаний, и никому не известные домашние тираны. Думаю, что Джозефу Джексону ''повезло'' оказаться, благодаря творению собственных рук, под софитами прессы и общественного мнения. Не стоит отрывать на нем свое негодование. Он не самый худший представитель людей с эпилептоидным типом характера. Скорее - это умеренная классика. Известно, что Майкл всегда помогал детям, ставшим жертвами домашней тирании со стороны отцов. Обычно он узнавал об этом из выпусков новостей. Одним из таких детей, ставшим жертвой мести собственного отца был мальчик, известный под именем Дейв Дейв. Этот случай вошел во все учебники по психологии в главе, посвященной эпилептоидному характеру:

ПОВЕДЕНИЕ ПРИ РАЗВОДЕ Месть при разводе может быть направлена не только на женщину, но и на собственных детей. При разводе решается вопрос об опекунстве над мальчиком 7лет. Отец, пользуясь своим правом видеть ребенка, уезжает с ним за город, где и ожидает решения суда. Узнав, что опекунство присуждено матери ребенка, обливает мальчика бензином и поджигает его. Ребенка чудом спасают, но он остается изуродованным на всю жизнь. Суд признает отца вменяемым и приговаривает к тюремному заключению.
Джо Джексон - социализированный эпилептоид, добропорядочный член общества, который охотно склоняет голову перед сильными мира сего, однако дома жестко подавляет членов семьи, распоряжается не только их бытом, но и судьбами..