Спектакль «Принцесса Ивонна» в театре Вахтангова – это сказка для сильно взрослых. Как я люблю говорить, ё-моё, это ж «40+». На сцене звучат философские мотивы на вечные темы: свобода, нормальность и ненормальность, допустимое и недопустимое зло.

Владимир Мирзоев создал на театральной сцене условную реальность, которая находится в безвременном пространстве. Костюмы забытых эпох, покрытые паутиной древности, средневековая жестокость, цифровые фотоаппараты в руках – все эти абсолютно не сочетаемые вещи говорят о том, что история, которую нам рассказывают, подобна философской притче. Она могла произойти когда угодно и где угодно. А герои, наделённые автором абсолютной властью, свободны даже от временных условностей: они могут пользоваться дарами любой эпохи, если им только это будет угодно.

Главная тема спектакля – абсолютная свобода. Что это такое? Какие последствия она в себе несёт? Что происходит с человеком, который рождается и взрослеет в мире безграничной воли, где с рождения ему не внушается никаких морально-этических норм, которые тоже являются ограничителями свободы личности. Как существовать в мире, где можно всё? Где найти рычаги самоуправления, когда движение жизни теряет управление и ломается тормоз?

Режиссёр Владимир Мирзоев взялся развить глубокую и достаточно сложную тему в форме, которая не всем зрителям оказалась понятна. Развитие сюжетной линии перемежалось с абстрактными немыми сценами, в которых смысловые пласты вычленяются каждым зрителям согласно его мироощущению, настроению в данный момент, а также наиболее волнующим его проблемам.

Например, в сцене, где выстроенные в ряд персонажи спектакля передаю из рук в руки батоны чёрного хлеба, кто-то увидел образ пословицы «вода камень точит» или афоризма «всё течёт, всё изменяется» (как меняется с развитием сюжета персонаж Соломыкина). Кто-то углядел сатиру на бессмысленность жизни придворных слуг, которые во все времена занимались, по сути, бесполезным трудом, не приносящим никакой пользы государству, однако изо всех сил стремились в этот мир сытости и лицемерия. А кто-то, возможно, разглядел образ достатка и сытости для избранных, потому что народ создаёт блага, а кто-то единолично их вкушает.

Жили-были на свете король с королевой, и был у них единственный сын – их гордость и будущий наследник, всеобщий любимец, которому было дозволено всё с самого рождения. Жили они вместе со слугами в мрачном замке, который не имел ни конца, ни края. Правили несуществующей страной и несуществующим народом, поэтому не было у них обязанностей, одни только права. Жили они в своё удовольствие, горя не зная, окружив себя призрачными зеркалами, в которых видели лишь то, что им хотелось – безупречные лица и жизнь, которой нет ни в одной сказке, за пределами добра и зла.

Однажды юному принцу стало скучно, он вышел погулять со своими друзьями и наткнулся на девочку-аутистку, которая не преклонила перед ним колени. И решил он тогда поразвлечься, чисто от скуки. Объявил он родителям, что намерен жениться, и что решение его непреклонно и обсуждению не подлежит. Перечить своему сыну, которому можно всё, родители не смогли. И пришлось им как-то налаживать жизнь с недоразвитой уродиной, не способной понять, почему она должна склонить колени перед их особами.

В попытках понять замкнутого в себе человека герои драмы меняются, осознавая, что мир, в котором они жили всё это время, возможно, выглядит несколько иначе, чем то, что они представляли до сих пор. Каждый из персонажей отрывает в себе тёмные стороны, пороки, о которых раньше не догадывался. Королева начинает сходить с ума от одного случайно брошенного сравнения, и в попытке понять, чем же она похожа на девушку-аутиста, в процессе самокопания осознаёт, что единственный способ спасти ситуацию – убрать деструктивный фактор. К этому же выводу одновременно приходят все остальные участники драмы.

Само существование человека, не похожего на других, будит чувства сострадания, жалости, совестливости. Чувство альтруизма мешает полноценно существовать и также лишает человека его свободы выбора, заставляя совершать невыгодные его личности поступки. И единственный способ исправить ситуацию – убить корень зла.

Девочка-аутистка в спектакле – существо, в общем-то, инертное. Она практически никак не выражает своих чувств, ей скорее их приписывают другие персонажи, насколько им позволяет их воображение. Она в спектакле – это такая соринка в глазу, мала и незначительна, но так сильно мешает жить, что пока от неё не избавишься, не сможешь полноценно существовать. Девочка мешает людям жить не своим поведением, а скорее своим существованием. Потому что в идеальном мире, где живут герои, подобных людей просто быть не может.

Впервые принцесса Ивонна заговорит, когда её спросят о Боге. Это слабая попытка Мирзоева пробудить в зрителе религиозные чувства, заставить поверить в то, что всё происходящее на сцене – Библия в чистом виде, и что именно через Бога и его догматы можно получить спасение. На мой взгляд, попытка загнать данную тему в узкое религиозное русло, проводя параллель с историями из христианского сборника философских притч – это довольно глупо. В наши дни попытка поставить спектакль на чисто религиозной основе может и вызовет некий интерес со стороны публики, однако ненадолго. Поэтому для меня весьма сомнительно, что «Бесы» могут долго протянуть, базируясь на подобного рода идеях.

Вообще мысль о юродивых как о сверхлюдях активно развивается американцами уже на протяжении многих лет.

Человек дождя в исполнении Хоффмана меняет жизнь герою Тома Круза. Форрест Гамп меняет отношение к жизни всем окружающим его людям. Романтизация недоразвитых людей, имеющая цель продемонстрировать всему миру царящую в стране поликорректность, а попутно и получить Оскара, всегда меня раздражала. Американцы очень любят примитивные слоганы. «Дерьмо случается» - красиво, надо повторить. «Жизнь – как коробка шоколадных конфет…» - едва ли найдётся человек, не знающий, чем заканчивается эта фраза.

После подобных фильмов у многих людей возникает иллюзия того, что сверхчеловек – это существо, у которого вырезана деструктивная часть мозга, отвечающая за зло. Ведь кино диктует нам идеи, согласно которым аутист – это не больной человек, которому требуется определённый уход и лечение. Это скорее добрый человек, который не умеет творить зло. Который не способен совершить жестокий поступок. Красивый такой, очень трогательный миф о солнечных людях, которые творят добро направо и налево и никогда не срут посреди улицы. Этими людьми восхищаются, на них мечтают быть похожими, их цитируют.

Однако не стоит забывать, что настоящее добро – это всегда чей-то выбор. По-настоящему светлая личность – это человек, который осознанно принял решение. У которого была возможность совершить любой поступок, и он сделал так, как подсказало ему его мировоззрение, его убеждения, его чувства. Может, это прозвучит чудовищно, но до зла тоже надо дорасти.

Никто не может знать заранее, как отреагирует наш разум, если на какое-то время каждому из нас дать абсолютную власть над людьми. Без последствий. Когда действительно можно будет всё.

Когда человек стремится к абсолютной свободе, осознаёт ли он, что когда Бог хочет нас покарать, он исполняет наши желания?

P.S. Машенька Бердинских, я по тебе скучаю(((