Чуть больше года назад у меня умер дедушка. Я его очень любила. Выяснилось за этот год, что боль не проходит, она просто прячется где-то. Мне страшно представить, как матери переживают смерть своих детей. Но рассказ не о том.
Я немного напишу об этом человеке, пусть это будет дань памяти.
Дедушка родился в 1929 году в Ленинграде. Когда пришла война, его со старшей сестрой отправили в деревню к бабушке. Он прожил там до 1946 года. С тех пор частенько путался в показаниях, называя себя то городским, то деревенским. Потом его отдали в военно-морскую академию, после окончания которой, он служил где-то в Польше. Там же и закончилась его военная карьера: офицер поймал его во время возвращения из самоволки. Подрались, дед по горячке ткнул его ножом. Был суд, статья за измену родине. Деду сказали, что офицер умер. В итоге выяснилось, что он жив, наказание смягчили. Но это коснулось только срока. Сидел он с популярными ныне бандеровцами и политзаключенными. Со всеми, на ком висела 54 статья. Спал с заточкой под подушкой, говорил.
Вышел через 10 лет. Молодой, в наколках (половина -морские, с крейсером во всю грудь и попугаем в клетке). На похоронах своего дяди встретил мою бабушку. Бабушке было 45 лет, старший из двух ее сыновей был на пять лет младше дедушки. Бабушка к тому времени похоронила двоих мужей, последнего, как раз того самого дядю, весьма недавно. Но как-то так сложилось, что, со временем, они стали жить вместе. Дед был, как я уже говорила, молод. Несколько раз уходил от нее, но каждый раз возвращался. Возможно, потому, что она его никогда не держала. Они объездили всю Ленинградскую область на дедовом мотоцикле, на нем же он забирал ее с работы под завистливые взгляды. Совместных детей у них не было, хотя бабушка была беременна один раз, но не решилась родить почти в 50 лет. Потом жалели оба. Поженились они только в середине 90х, да и то, что бы проще было обменять квартиру. Дедушка был с бабушкой до самого конца, записывал в зеленую тетрадку лекарства, которые она принимала, кормил ее, выносил судно. А потом ее не стало. И дед потерялся. Он не умел готовить, не умел позаботиться о себе. Я видела его глаза. Думаю, что он так и не привык жить без нее.
Он был веселый, чудный человек. Мы, его "внуки", никогда не слышали от него ни единого грубого слова. Ни разу он не сказал, что у него нет времени: если он был занят, то предлагал ему помочь, если нет, то он был полностью в нашем распряжении. Он разговаривал с нами, будто мы взрослые, интересовался нашим мнением. Он носил нам гостинцы "от лисички". Мы ссорились, кто пойдет с ним в паре собирать грибы, так как он всегда позволял нам самим найти гриб, который он заметил. Он научил моего брата водить машину, когда тому было 7 лет, привил ему любовь к технике. Не срывался на нас, никогда не кричал. Он был мне лучшим отцом, чем мой настоящий отец.
Я помню его улыбку и его смех. Его кудряшки. Его большое сердце.