АЛЛЕ ЛАРИОНОВОЙ. 
[показать] 
[показать] [показать] 

«Анна на шее» 

Конечно, первостепенной важности кино Ларионовой - экранизация чеховского рассказа «Анна на шее» (1954), где актриса сыграла красивую, но бедную, Анюту, осознавшую, что ее краса стала предметом торга, и один выход - отдать подороже. В роли князя в этом фильме снялся сам Александр Вертинский - обладатель аристократических манер и «княжеской» осанки. Вертинский и Ларионова замечательно смотрелись вместе. Высшим проявлением сексуального влечения в кино той поры стала знаменитая чеховская мысль, произнесенная Вертинским с неподражаемым парижским прононсом: «Как я завидую этим цветам...» (имелся в виду букетик, приколотый к пеньюару Анюты). Вертинский был для нее активный легендой, сошедшим с небес божеством. Никогда в прошлом она не видела таких мужчин: он поразил фантазерство юной звезды врожденным аристократизмом, безукоризненными манерами, шармом и каким-то иным, несоветским, складом ума. 

Передача об Александре Вертинском. 
"В мире прекрасного", 
ведущий Владимир Демин 

 

ИЗ ПИСЕМ К ЖЕНЕ 

Баку, 
9 августа 1944 г. 

Моя маленькая дорогая Пекочка!* 
Вчера был только первый концерт, и мне еще тут сидеть до 19-го, а я уже так соскучился по тебе и Бибоньке, что считаю дни и часы. Концерт прошел блестяще. Публика принимает меня как в Москве — восторженно. Летняя площадка чудесная, но без крыши, и пою я на эстраде прямо на воздухе. На¬роду уйма. Со сцены не дают уйти. Народный артист Азер¬байджана, самый знаменитый здесь тенор Бюль-Бюль при¬слал мне огромную корзину цветов. Из-за билетов чуть не до драки доходят. Голос у меня звучит как никогда хорошо и чи¬сто. 
Номер в Интуристе у меня роскошный, апартамент из 2-х комнат с ванной и передней. Погода прохладная, окна выхо¬дят прямо на море, и дует чудесно. Как в Боржоме. Жары ни¬какой. Я жалею, что не взял тебя с собой, ты бы тут хорошо отдохнула. Кормят меня великолепно, как даже в «Метропо¬ле» не кормили. И все это по государственным ценам, очень дешево. Администратор очень солидный, скромный человек, и мне нравится. 
У Мишки** тоже маленький, но прекрасный номер с ван¬ной. Отель люкс шикарней московских, чистота ослепитель¬ная. Одно плохо — знакомых нет, и мы с Мишкой скучаем ужасно, да еще мух миллион. Не дают жить. Карточки будут сегодня отоварены. Боюсь, что меня отсюда пошлют в Гроз¬ный. Был представитель и поехал в Тбилиси уговаривать Сулханишвили. Но я буду отбиваться изо всех сил. В день вы¬езда или раньше — дам тебе телеграмму — приезжай в Тби¬лиси. Сейчас звонил полпред Туркмении (Асхабад и другие города). Умоляет хоть на три концерта. Я его направил к Сул¬ханишвили. В общем, меня не хватает. 
Ну, целую тебя крепко-крепко и Бибиньку мою любимую. Да хранит вас Господь. Скоро увидимся. 
Твой муж и Бибин папа А. Вертинский 
Р.S. Привет Лидии Павловне***. 

Ташкент 
20 марта 1948 г. 

Дорогая Пекочка! 

Уже спел два концерта. Условия, о кот. договорились в Москве, отпали. Из-за нового приказа Лебедева, кот. абсолютно выбил почву из-под ног у всех людей этого рода. Но мы придумали другой способ — старый. В общем, придется больше работать. Приняли меня они от души. Номер в гостинице большой и хотя холодный, но с водой. В день приезда на столе были цветы, фрукты и вино — стараются. 
Публика принимает не менее горячо. Никакой весны нет. Миндаль отцвел месяц назад и потом весь вымерз от внезапных морозов, так что у них будет «миндальный голод». Урюк — тоже. Пока сыро, холодно, особенно по вечерам, днем еще бывает солнце. Зелени нет, Деревья стоят голые. В общем, весна еще только будет в апреле. Пальто мое теплое мне бы здесь отнюдь не помешало, да и билет был бы цел. Я делаю вливания йода. Здесь чудный врач — проф. Федорович. У него в госпитале мне делают все. Сегодня второе вливание. Узбекские артисты пришли все на концерт. Помнишь Халиму Насырову? Когда мы приехали, были на ее концерте в зале Чайковского? Вот она и оперные узбеки тоже. Театр тут построили новый, говорят, чудо архитектуры. Но я еще не видел. На днях соберутся директора из округа, будем говорить о гастролях дальнейших. Как себя ведут мои доченьки? Отдали Настеньку в группу? Халин приехал? И что привез? Напиши мне подробно. Как твое здоровье и успехи в живописи? Напиши мне. Буду искать тебе горшочков. Тут есть уже огурцы, лук и редиска. Может быть, пришлю с оказией. Как кабинет? Уже красят его? Я себя чувствую неплохо. Профессор сказал, что у меня расширена печень, и дал еще «диуритин» пить целый месяц. Говорит, что витамин В1 очень хорошая штука. Не знаю, сколько успею сделать вливаний. Он говорит, что мое общее состояние «не так плохо». Это меня порадовало. Курить здесь нечего, а мои сигареты кончились. Перейду пока на «Казбек», а потом и совсем брошу. Кормят тут одним бараном, да и то старым. Но у меня еще есть московские запасы. Их я и доедаю. Хватит надолго. Снимали меня тут для Ташкента во всех видах и позах. Как я ни откручивался, пришлось терпеть. Когда будут карточки, пришлю. Немного позже вышлю деньги Шпильберг и в Киев.. На концертах моих все сливки узбекского общества — от председателя Сов. министров начиная. Обещают угостить пловом где-то в горах. По-узбекски. Сидеть надо на полу. Как триста лет назад. Ну вот и все. 
Целую крепко тебя, моя дорогая, примерная, образцовая жена, и моих очаровательных писенят. Привет Лидии Павловне. Пиши немножко. 

Саша 

ПРИМЕЧАНИЕ ЛИДИИ ВЕРТИНСКОЙ. 
* Почему Пека?В Харбине издавалось немало газет и журналов на русском языке, в том числе журнал под названием «Рубеж», выходивший еженедельно. Журнал был популярен, потому что прекрасно иллюстри¬ровался и в каждом номере на последней странице публиковались кари¬катуры талантливой художницы под псевдонимом «Вита». Серия рисунков шла из номера в номер под названием: «Лошадка Пека, которая не глупее человека». Эта лошадка Пека была умна, находчива и часто выру¬чала своего незадачливого хозяина из разных бед и неприятных, затруд¬нительных ситуаций. Харбинский читатель с удовольствием следил за похождениями Пеки. Вертинский шутливо считал, что моя смекалка та¬кая же выдающаяся, как сообразительность лошадки Пеки, и потому ча¬сто называл меня Пекой.