Наш мирный газопровод

О влиянии нормальных рыночных механизмов на прибыль главной
компании России

Пускают ли российский газ в Америку?

Ответ читателя на этот вопрос, вероятно, будет зависеть от
степени его осведомленности. Читатель, который регулярно смотрит
российское телевидение и знает, что США - это империя зла,
которая неустанно злоумышляет против нашей суверенной
демократии, уверенно скажет: "Нет". Найдутся и те, кто вспомнит,
что российского газа в США нет, а раз нет - значит, не пускают.
Третьи умозаключат, что именно злодейские США со своим "Набукко"
противостоят нашему мирному газопроводу "Южный поток" (кстати -
действительно противостоят), и что раз уж США в Европе борются
против российского газа, то в Америку они его не пустят, ни-ни.

Однако действительность, как ни парадоксально, заключается в
обратном. "Газпром" и Путин много раз пытались получить доступ
на рынок газа в США, проектируя заводы для сжиженного газа в
Усть-Луге, Приморске и Сахалине. Штокмановское месторождение
должно было быть предназначено для рынка США. Американские
нефтегазовые компании неоднократно заключали договоры с
"Газпромом", и ни разу ни бизнес, ни правительство в США не
выражали ни малейшего беспокойства по поводу планов "Газпрома"
занять до 20% американского рынка. Более того, ни одно
российское официальное или полуофициальное лицо ни разу - а это
свидетельствует об очень сильной внутренней цензуре - не
упрекнули США в том, что они хоть как-то, хоть чем-то
препятствуют выходу российского газа на американский рынок.

Почему ж не вышли? Две причины. Первая: завод по производству
сжиженного газа в Усть-Луге, о совместном строительстве которого
"Газпром" и "Совкомфлот" объявили в 2006-м, судя по всему, был
просто разворован. Второе: несмотря на то, что цена газа на
рынке США все эти годы была довольно высока, а перед кризисом и
вовсе достигала 710 долл. за 1000 кубов (то есть вдвое дороже,
чем стоил газ в Европе), - несмотря на это, все прорабатываемые
"Газпромом" проекты строительства заводов по сжижению газа (и в
Усть-Луге, и в Приморске) оказывались убыточны. Т.е., есть сумма
издержек, прямого и косвенного воровства, заложенных в добычу
газа и строительство заводов, оказывалась так высока, что даже
на сверхприбыльном американском рынке газпромовский сжиженный
газ оказывался неконкурентоспособным.

И еще раз повторю: несмотря на очевидный соблазн, ни "Газпром",
ни Кремль, ни Путин ни разу не позволили себе прояснить эти
собственные неудачи происками американского империализма.

Мне кажется, вот эта тема: почему "Газпром" не смог выйти на
газовый рынок США и почему он ни разу не посмел обвинить в этом
сами США, удивительно важна для понимания того, как устроен
российский режим.

Прежде всего, что такое газовый рынок США? Это действительно
рынок. Весь газ, который продается в США, продается по спотовым
ценам на Heny Hub, и так как газа в США не хватает, то в 2008
году средняя Henry Hub spot price составила 323 долл. за тыс.
кубов, а в 2009-м, после кризиса - 177 долл. за тыс. кубов.
Канадские производители газа, к примеру, в 2008-м поставили в
США 100 млрд кубометров газа и получили за это 33 млрд долл. -
сумму, сравнимую с выручкой "Газпрома" от продажи газа в
Западную Европу (47 млрд долл.). Замечу, однако, что при этом
Канада не позиционировала себя как сырьевую сверхдержаву,
которая может диктовать свою волю США.

Газпромовский газ по рыночным ценам не продается: в Западной
Европе у него одна цена, в ближнем зарубежье другая, в России
третья. В Западной Европе он продается по долгосрочным
фиксированным контрактам по принципу take or pay: то есть
потребитель газа обязан выбрать некий минимальный объем или все
равно заплатить за невыбранное. В результате в 2008 году
"Газпром" выручил от продажи газа в Западную Европу 47 млрд
долл., и еще по 10 млрд - от продаж в ближнем зарубежье и на
внутреннем рынке. В 2009-м добыча и доходы "Газпрома" резко
упали, потому что европейский потребитель покупал минимальный
объем дорогого газпромовского газа (350 долл. за 1000 кубов), а
остальное докупал дешевым сжиженным катарским газом (80 долл.).

Отсюда очевидна причина, по которой "Газпром" хотел в США: в
мире еще нет единого рынка газа, а есть по крайней мере три:
азиатский, европейский и американский, и на американском рынке
до кризиса цены были как минимум вдвое выше европейских. Отсюда
очевидна и причина, по которой США с удовольствием были готовы
принять любые объемы российского газа. Так как на рынке США весь
газ продается по спотовым ценам, то российский газ является
просто товаром. Не инструментом, не рычагом воздействия -
товаром. Преграждать доступ на свой рынок товар властям США не
приходило в голову.

Но самое важное другое: "Газпром" сам не смог попасть на рынок
США, так как высокие издержки, прямое воровство и невыполнимые
условия, предложенные несостоявшимся партнерам по Штокману,
сделали его газ на открытом рынке нерентабельным.

Газпромовский газ может быть рентабельным только в том случае,
если он не подчиняется законам рынка. Если он продается по
долгосрочным контрактам, а не по рыночным ценам, и поступает в
страну не в метановозе (со стоимостью транспортировки,
включенной в цену газа), а по трубе, построенной на халяву.

К чему это приводит, известно тоже. Кремль упорно позиционирует
Россию как "сырьевую сверхдержаву", хотя в 2008 году Россия
добыла немногим больше газа, чем США, - 640 млрд кубов против
580 млрд кубов. Уже в 2009-м, благодаря близорукой политике
"Газпрома" и развитию добычи сланцевого газа в США, Россия
добыла меньше газа, чем США, - 575 млрд кубов против 620 млрд.

А теперь собственно вернемся к американцам, которые поощряют
строительство "Набукко". Почему американцам все равно, если
"Газпром" будет продавать газ в Луизиане, и не все равно, если
"Газпром" будет поставлять газ в Европу через "Южный поток"? Да
именно потому, что в Луизиане "Газпром" является частью рынка, а
Европе "Газпром" пытается навязать внерыночные правила игры.
"Южный поток", как и "Северный", являются внеэкономической
силой, потому что при нормальной рыночной экономике "Газпром"
уже не окупается. Перекрытые задвижки, политические интриги,
подкуп, коррупция, газовый шантаж являются инструментами
продвижения интересов Кремля в Европу, потому что при рынке
газпромовский газ, видимо, неконкурентоспособен.

Как он может быть конкурентоспособен, если в 2009-м цена
катарского сжиженного газа на европейском рынке была такая же,
как внутренняя цена "Газпрома" в России - 80 долл. за 1000
кубов? Как он может быть конкурентоспособен, если на Henry Hub в
сентябре 2009-го цена газа опустилась до 70 долл., то есть ниже
внутренней цены российского газа? Уровень управления "Газпромом"
таков, что даже при цене в 710 долл. за 1000 кубов поставки газа
в США, где рынок, - не состоялись и не окупались.

Вот это, пожалуй, самая важная вещь, которую нужно понимать о
внешней политике Путина, ибо, кто говорит "Путин" -
подразумевает "Газпром", а кто говорит "Газпром" - подразумевает
"Путин". Внутренняя экономическая политика Кремля состоит в том,
чтобы создать для себя внерыночные преимущества с помощью
прокуратуры. Внешняя экономическая политика состоит в том же,
только роль прокуратуры для Западной Европы должна сыграть
газовая труба.

По правилам рынка в Кремле играть не то что не хотят - не могут.
Они играют по правилам империализма: и только вместо наших
мирных танков Европе угрожает наш мирный газопровод.

Юлия Латынина, обозреватель "Новой"
25.04.2010

Новая Газета | N° 44 от 26 апреля 2010 г.

http://www.novayagazeta.ru/data/2010/044/15.html