У меня тряслись коленки, а по лбу бежала капелька липкого пота. Мне было страшно до безумия. Не знаю только, чего именно я боялась. Второй раз в этих страшных больничных коридорах. Знаете, как оно обычно в таких заведениях? Стены до середины выкрашенные зеленой краской, побелка сыплется с потолка, вокруг снуют старушки в синих бахилах. И запах, этот ужасный запах медикаментов.

Дверь приоткрылась, голос медсестры попросил пройти в кабинет. Я не помню, как встала. Ноги ватные были, ладошки мокрые, в горле пересохло. Я вошла в кабинет и буквально рухнула на стул, не в силах держаться на ногах. Врач посмотрела на меня ободряюще, улыбнулась и поправила очки.

- Милочка, ну что же вы так нервничаете то? Вам же нельзя.

Я замерла. Но даже если бы я хотела что-то сказать – не смогла бы.

- Вы беременны, дорогуша.

Не помню, как все было дальше. Стены понеслись галопом, стул подпрыгнул подо мной, и я почувствовала холодный пол под правой щекой. Увидела туфли медсестры, в нос ударил едкий запах.… Кажется, нашатырь. Меня подняли, уложили на кушетку. Чувствовала, что прикасаются к руке.… Потом голос, цифры, мне замеряли давление. Словно из другого мира донесся голос,

- Ну-ка, давай, садись.… Вот, выпей.

Меня усадили, прислонив спиной к стене, и всунули в руку что-то стеклянное. Я почувствовала холодные стенки советского граненого стакана. Сделав усилие над собой, поднесла его к губам и сделала глоток. Вкус был гадким. Но я его узнала – волокардин.

И тут мое сознание разрезал пополам звонок телефона. Трясущимися руками нажала кнопку приема вызова и замолчала в трубку. Встревоженный голос все кричал мое имя.… А потом повис вопрос,

- Что тебе сказали? Ты беременна? Да?

Спасибо, что вопрос стоял именно так. Я смогла выдавить из себя одно слово,

- Да.

Он замолчал. Я почувствовала, как кушетка подо мной начинает уплывать, когда был выброшен спасательный круг…

- Ну, слава богу, малыш.… Жду тебя дома.