Три с лишним года думаю об одной вещи, и мысли в слова не складываются, что прозой, что рифмой, что белым стихом, что обрывками фраз на полях тетрадей. Без толку, представляете, совершенно бесполезно. И как описать все: атмосферно и чувствительно? Опираясь на чьи-то слова, нарабатывая новый словарный запас что бы хоть как-то выпустить это все накипевшее и свернувшееся скисшим молоком, не знаю. Сколько можно, казалось бы, а я не изменяя себе все думаю, ты заноза в моей голове или все же во всем известном месте? В голове гулко бьется, да и не сидится совсем. Где же заноза-то? Как ты её так всадил?

Это как гвоздь: длинный, крепкий металл не просто забитый, а вбитый в меня по самую шляпку, что не вынешь, сколько не ковыряй. Тот самый гвоздь, острием колющийся где-то в самой чертовой глубине. И сколько не клей обоями, постерами, новой краской, тысячами слоев не крась, шляпку можно прощупать. Да и острие этим не обезвредишь, так что дело плохо, но надеюсь излечимо. Дело во времени, говорят, мол, надейся, жди и живи. Но без толку же, без толку.

Прежде, как вакцина глупой радости, совершенно неземной, но не менее глупой, вкалывалась мерно, в вену, в самый висок, что бы быстрее дойти до кондиции, вне зависимости от желаний и понимания. Так что не важно, что вечно, что нет, где есть или все же нет понимания, но в этом дело не в солнечных зайцах и не в утренних бликах на одеяле, а в том, что внезапно прервав подкожное введение этой радости, что-то ухнуло вглубь, по самые пятки. Нет, не сердце, а то, в тот самый момент было захлебнуться в крови. Тут что-то другое, но не менее фатально. 

Так что после, как ломка от запрещенных, как недостаток солнца, как удушье, как гул в квартире с глазком напротив моего. Так же размеренно и лгущее льется потоком на воспаленные нервы, слепит в невнимательные глаза. Говорят, мол, время лечит. Повторяюсь да? Простите. Но это же не важно, это только слова. Поселите в мою шкуру кого-то другого, дайте изведать этого яду, под видом переслащенного нектара, угостите пчелиным роем мыслей, пуховых иголок чувств. И пусть они мне, да все, объяснят, откуда и куда бежать от собственных демонов? Куда бросаться, где скрываться от чувств?

Я не пытаюсь снова все пережить, не пытаюсь найти что-то подобное, вернуть вакцину, радость, забыть про занозу, заменить чем-то или (не дай Боже) выдумать в ком. Я просто пытаюсь расшевелить, раскрасить, оживить в себе ту пустоту, что уже не просто грязью, а сосульками обросла. И не знаю, что еще можно с этим поделать, если себя уже не перекроить, надо что-то как-то изменить, что бы уютнее, что ли было. Что бы наедине с собой не было некомфортно молчать, что бы не надо было выдумывать то, о чем думать, что бы не касаться нарыва там, рядом с занозой, не теребить её, пытаясь выдернуть с корнем, со всем тем гноем, что скопился рядом, затапливая все что есть вокруг.

Ты всадил занозу беспроигрышно, но думаю не в голову, и не во всем известное место. Ты вссадил её в то, что когда-то не ухнуло все же вниз, а так же стучит и спотыкается на своем, анатомически описанном месте.

Спасибо. Искренне ваша.