Мы общаемся шесть лет. Я тут посчитала на днях, и сразу захотелось встретиться. Шесть невероятно разных лет, за которые мы обговорили так много, что, по-моему, говорить просто не о чем, а мы все находим темы, обсуждаем что-то важное для нас, и не устаем делиться проблемами, потому что, порою, именно с такими глубокими и душевными можем помочь друг другу только мы. Только к тебе я могу глупо и долго приставать с расспросами о какой-то ерунде, которая для меня до безумного важна и необходима. И ты можешь мне то и дело повторять, мол, Лиз, сколько можно задавать мне этот вопрос, или, мол, я больше не могу об этом, меня это не останавливает. Просто потому, что я не вижу в тебе ответов, на все вопросы, которые обычно не задавая, читаю в лицах, жестах и глазах. И потому что, зная тебя, мне невероятно важно знать, что ты думаешь и как ты в любую секунду жизни.

Странно, глупо и неоспоримо мило, говоришь мне и улыбаешься. А я понимаю, что хоть тогда, в 14, хоть сейчас в 18, и позже, в 22, 34, 48 лет, я для тебя буду именно такой, какой была при нашем знакомстве – маленькой девочкой, к которой отношение даже не дружеское, а братско-сестринское. И сколь бы взрослой я не стала, именно для тебя я останусь именно такой. А ты останешься для меня взрослым, добрым и настоящим. Таким братом, о котором я, будучи единственным ребенком в семье, так мечтала.
Мы общаемся шесть лет. Но жизни у нас разные, хоть и родные, и хочу - не хочу, мы можем не видеться месяцами, а потом так внезапно каждый день гулять допоздна. И надо признаться, что был случай, когда я неожиданно поверила в то, что и «мы» конечны, и пришел тот день, когда это слово превратится в невозможные «ты» и «я».

Когда-то я обиделась, сказала, что нам больше не о чем говорить. Что нам даже молчать не о чем. Ты был невозмутим и безразличен, хотя для тебя происходящее было досадно, и просто ушел, оставил меня с моей самонадеянностью, спесью, гордостью, и чем там еще? С тем, что тогда я была маленькой и глупой (нет, никому не лжем, я и сейчас не шибко большая и умная), и безупречно расстроенной, что твоя любовь всей жизни спутала в нас с тобой понятие «друг» и «что-то большее». После этого, я полгода избегала встречи. Бегала от тебя, понимая свою неправоту, свою полубезумную манию скрыться от тебя, спрятаться и просто не видеть. Сто раз наступала себе на горло, давясь слезами и прочими проявлениями слабости и осознания своей вины, хотя могла позвонить и поговорить. Да, это глупо, но каждый раз, заходясь в приступе икоты, я уверенно и свято верила, что это именно ты вспоминаешь обо мне.

Я не считала, сколько времени прошло с момента, когда ты просто приехал к моему дому и скинул sms’ку «выходи». С тех пор, когда мы говорили о том, почему не можем просто вычеркнуть друг друга из жизни. О том, что бы подойти просто начать со слова «привет», да и убедиться, что необходимое не ускользнет так просто и безобидно, невероятно сложно. О том, что проще прожигать себя угрызениями совести, которой нет, сжевывать нервы, которые как оголенные провода щелкают и жгутся миллиардами искр и километрами своего постыдного одиночества. Проще выучив номер наизусть сидеть у трубки и молчать, сетовать на время, дату, погоду и просто настроение, но решиться, слишком сложно. Слишком страшно. И легче просто глубокомысленно плеваться словами, пока ты беседуешь с самим собой, за чаем, оставившего на белой чашке свои капли да трассы, что жизнь, как кубик Рубика, а вы его контрастные или просто разноцветные грани, и потому вам никак и нигде не судьба встретиться. 

И это прошло. Все встало на круги своя. Мы снова вместе, предпочитая не вспоминать о тех шести месяцах. Хотя вчера, сидя в поликлинике – ты, с выбитым зубом после баскетбола, и я, с синяком на скуле после волейбола - вспоминали именно то время, скорее для того, что бы ценить друг друга сильнее. Что бы нарушать законы светлых отношений и дружбы между парнем и девушкой снова и снова, не обращая внимание на тех других, своих, чужих или не наших. Ведь лучшее, что у нас есть между нами, это мы с тобой..

Спасибо. Искренне ваша.