Иногда говорят, не надо учить математике или физике, поскольку восьмидесяти процентам людей во взрослой жизни они не понадобятся, а нужно, скажем, уметь работать на компьютере. При этом не учитывается, что умение набирать на компьютере через десять лет вполне может не понадобиться — машина будет воспринимать голосовую команду. Страшно востребованные в моем детстве профессии секретаря-машинистки и чертежника исчезли полностью.

Надо отдавать себе отчет в том, что мы никогда не можем предсказать, какие именно навыки понадобятся детям через пять-десять лет. Необходимо правильно выбирать приоритеты. Главное, что дает хорошее базовое образование, — это возможность ориентироваться в меняющемся обществе, в меняющейся специфике профессии, в меняющихся требованиях. В новой экономической реальности больше всего преуспели все-таки те, кто имеет высшее образование — физико-математическое, экономическое, иногда гуманитарное. Мало кто из них в своей профессиональной жизни использует знание латыни или высшей математики, но тот факт, что их этой латыни и высшей математике учили, сказывается на их способности осваивать другие виды деятельности. Другими словами, цель образования — не дать знания, а повысить обучаемость.

Я много здесь рассуждал о проблемах науки и образования. Но вернее было бы сказать так: нет у образования и науки никаких особых проблем, есть проблемы у общества, которые так или иначе отражаются в образовании и науке. Например, во всем обществе есть проблема, что вся страна живет налево. Эта проблема есть и в образовании. Я знаю профессоров, которые, чтобы выжить, преподают в добром десятке вузов, получая в каждом зарплату, о которой стыдно говорить. В результате такой профессор не может серьезно готовиться к лекциям ни в одном из них. Своих дипломников он не видит никогда, потому что после лекции у него есть пятнадцать минут, чтобы добежать до следующего университета. Это ученый с именем, человек, который лекции читает легко, хорошо и красиво, студенты к нему идут охотно. И тем не менее ничего от него не получают. Почему бы не платить ему в десять раз больше в одном месте? Деньги-то те же.

Учитель в школе, который живет на подарки родителей, — это то же явление, но это, опять же, проблема не школы, это проблема государственного служащего, который не может жить на свою зарплату.

То же самое с научными грантами, я говорил об этом выше. То же и с реформой образования. На мой взгляд, она малоудачна, по крайней мере, то, что относится к математике, резко неудачно. Но беда не в этом. Беда в том, что истинные цели реформы так же далеки от провозглашаемых, как у ГАИ, санэпидстанции или пожнадзора.

Ложь на всех уровнях, присущая обществу в целом, отражается на науке и образовании особенно губительно, так как из ткани административной жизни проникает в ткань самого образовательного процесса и научного исследования. Конечно, везде кривят душой, но в России сейчас уж как-то особенно. Остается только надеяться, что если не дети, так внуки наши сумеют с этим побороться.

Полный текст статьи см. по ссылке.www.strana-oz.ru/