Фильм «Кожа, в которой я живу» участвовал в конкурсе Канн. Не выиграл. Живой классик Альмодовар уже несколько раз пытался добиться «Золотой пальмовой ветви», но безуспешно (уже даже кажется, что его фильмы слишком мясистые, слишком плотские для фестивалей класса А). Что ничуть не мешает радоваться и картине, и вернувшемуся в творчество Альмодовара Антонио Бандерасу.

Попытавшись экранизировать роман Тьерри Жонке «Тарантул», Альмодовар снял фильм про талантливого ученого Роберта Ледгарда (Бандерас), потерявшего семью, ушедшего в работу и создавшего искусственную кожу. Даже не так, скорее это история про молодого Висента (Жан Корнет), работавшего в магазине своей матери, влюбленного в продавщицу (которая предпочитала женщин), но однажды умыкнувшего в кусты малознакомую юную особу. А вернее так: про мать (Мариса Паредес), один сын которой стал большим человеком, а второй — отщепенцем. Нет, скорее вот так: про Франкенштейна и его творение (Елена Анайя), про то, что если кто-то свыше вдыхает в нас душу, то скальпелем ее не изменить. В общем, не то медицинский триллер, не то транссексуальная комедия. Раскрывать интригу в случае «Кожи…» — особо тяжкое преступление против зрителя.

Этот фильм — удивительное формальное совершенство. Яркие краски, тонкий подбор деталей, сохранивший мужественную влажность глаз Антонио Бандерас (он не снимался у Альмодовара два десятка лет), Жан-Поль Готье в качестве создателя костюмов. Да добавить сюда прославленного оператора Хосе Луиса Алькайне, который снимал и «Возвращение», и «Дурное воспитание», и «Свяжи меня», и «Женщины на грани нервного срыва». Да еще и музыка Альберто Иглесиаса.

Как обычно у Альмодовара, имеется карнавал и полная чехарда с представлениями о жанре. То есть вроде бы идет себе бодро что-то научно-фантастическое, но потом вдруг появляется мужик в костюме тигра, машет хвостом, тарабанит в ворота, пытается кому-то показать родинку на заднице, кого-то облизать и изнасиловать — и научная фантастика катится к черту. Этот карнавал у Альмодовара пробивается везде, даже в тех фильмах, которые принято считать неудачными. Оттого и в мелодраме «Разомкнутые объятия» вдруг возникает бешеная миниатюра на тему «лучшие друзья девушек — это чемоданы с кокаином».

Творчество Педро Альмодовара гораздо приятнее оценивать с фанатской точки зрения (фанатом его стать легко, главное — правильно выбрать фильм, который стоит посмотреть первым, и «Кожа…» для этого вполне подходит). Его мир потрясающе цельный — пожалуй, из всем известных современников по уровню этой цельности рядом располагается лишь Вуди Аллен. Этот мир похож на сон — люди и события вроде те же, что и в жизни, но угол зрения другой, геометрия пространства какая-то иная. Потому и триллер тут может превратиться в комедию, месть — в любовь, так себе мужчинка окажется настоящей женщиной, а наука обернется латексом, фамильной родинкой и вариацией на тему известного обещания «я вернусь к тебе другим, совсем другим». И даже если режиссер берется за чужой роман, то на выходе будет вроде тот же сюжет, а отец родной, то есть Тьерри Жонке, не узнает.

Смотреть кино Альмодовара — значит попасть в его мир, причем благодаря всем этим неожиданным сюжетным кунштюкам и общему бешенству кажется, что режиссер отправляет туда зрителя пинком под зад. Уже не очень важно, удачен фильм или нет, — важно, что вот он, все тот же неповторимый мир. Хотя, разумеется, чем сильнее пинок, тем ощущения на выходе более яркие.