...она подбирается совсем неожиданно, таким забытым прикосновением холодных рук, что невольно вздрагиваешь, оборачиваешься, ищешь взглядом - нет, не пришла, просто прикоснулась - не грусти. 
 

Совсем скоро легкие разорвет хрип и кашель, он уже пробирается с каждым вдохом отравленного жизнью воздуха. Совсем привычно и как-то остывше болят руки, то ли по привычке, то ли от того что за зиму замерзли, а теперь вот солнце и больно заново и иначе, но все же - больно, от тонких нотных страниц - до крови больно, и сладковато-сонный вкус таблеток, прохладный ветер, ледяные струны.. ждем дождя, рыжая?

Во снах не осталось ни фонарей, ни чудес, мы оба знаем, к черту эти игрушки, они блестят и бьются, а раз уж бьются, то лучше разбить и выбросить, ни к чему не-вечное, так решили, а эти пластмассовые пусть для вечности сохраняют другие, нам нужно вовсе не это.. ведь так, рыжая?

У нас осталось еще немного - пять линий, по двеннадцать таких на страницу, и еще семь или опять же двеннадцать этих самых вот, черных-белых, с диезами, бемолями, бекарами.. у нас инвенции, фуги, сонаты, оперы, а ноктюрны красивые, но уже не пишутся, потому что мы больше не пишем до исступления по ночам, потому что уже не важно ночь - или день. Вот ты говоришь о красной скрипке, я о белой гитаре, - а на самом деле о чем мечтаем, рыжая?

Черт, и тот не знает. Я вот хочу, чтобы луна светила прямо в окно, хочу белые ленты и новую, еще неизведанную боль, от вот этой самой жизни, которая совсем как ноктюрны, потому что уже не важно, мы все такие насквозь, в этом полынном, ментоловом, небесном, и ни к чему об этом сказать - ни к чему и не к чему.. Чего хочешь ты, рыжая?

Я помню еще то лето, когда писал тебе письмо - сидел на самом краю, а рядом была Аллея Роз, такая есть в южном городе, и было высокое синее-синее - и ни единой птицы, потому что слишком высоко оно было, а птицы по земле не летают. И от Аллеи Роз был запах отчего-то жасминовый, точнее ощущение от него было жасминовое, голова кружилась и хотелось падать, падать, падать... Я тогда думал - здорово, что розы - цветы, на которые у меня нет аллергии. В следующем сне я подарю тебе букет таких роз, с той самой Аллеи. Вот так вот, рыжая.

И, знаешь, что бы и кто ни говорил, про взрослость там или еще что - нет, не так оно все. Лунатики, оно же не лечатся, правда? от того серебра в голове такое творится, что уже не станешь испорченным или взрослым, только стирается все из памяти.. все, что лишнее.

И когда кофе вдруг оказывается не рыже-уютным кофеем, а полупрозрачно-черным топливом - что нам с того, рыжая?.. - мы все равно непоправимые силуэты, наброски, изъедены снами и полнолуниями, мы все равно остаемся, куда бы ни уходили. 

Так что.. ну к черту грусть что ли, рыжая?