Большое количество детей у Зевса, Посейдона, Аполлона и других богов удивительно. В отдельных случаях речь идёт о десятках человек. Так есть разные списки с количеством детей Зевса от пятидесяти с лишним человек до более восьмидесяти. Но что стоит за этим? Почему боги и многие герои так плодовиты? Во всех ли случаях рождённые Зевсом действительно его сыновья? Посмотрим на следующем примере.
Аполлодор рассказывает, как у Зевса и Ниобы, первой смертной женщины, с которой сошёлся Зевса, родились Аргос и Пеласг. А вот у последнего появились на свет пятьдесят сыновей от разных женщин – внуков его сына Ликаона. С одной стороны, удивительно, конечно, столь большое число, а с другой стороны – это круглое значение самого числа. И такой случай не единственный. Так у брата Эгея Палланта тоже появилось на свет пятьдесят сыновей паллантидов. И у Геракла от пятидесяти дочерей Теспия родилось пятьдесят сыновей. Количество женщин у Ликаона не указано, сказано лишь, что он имел детей «от различных женщин». Очень похожие случаи. Такие исключительные явления всегда вызывают повышенное внимание к себе. Словно особые законы генетики и биологии проявляют себя в древней Элладе. Что стоит за этими фактами? Но дадим слово автору «Мифологической библиотеки».

Аполлодор. «Мифологическая библиотека». Книга Ш. VIII. (1):

   «Теперь возвратимся к Пеласгу, о котором Акусилай говорит, что он был сыном Зевса и Ниобы, как мы уже сообщили выше, Гесиод же называет его автохтоном. От него и дочери Океана Мелибеи (или же, как говорят другие, нимфы Киллены) родился сын Ликаон, который, будучи царем Аркадии, породил от различных женщин пятьдесят сыновей — Меланея, Теспрота… Эти сыновья превосходили всех людей своей нечестивостью и заносчивостью. Зевс, желая испытать степень их нечестивости, пришел к ним в облике бедного, живущего трудом рук своих человека. Те позвали его, чтобы оказать ему гостеприимство, закололи юношу из числа местных жите¬лей и, смешав внутренности убито¬го с мясом жертвенного животного, предложили это блюдо гостю (сделав это по совету старшего брата, Менала). Но Зевс перевернул стол (и это про¬изо¬шло в том месте, которое ныне называется Трапезунт) и поразил своим перуном Ликаона и всех его сыновей, кроме самого младшего Никтима: Гея успела коснуться правой руки Зевса и укротила его гнев».

   

   Мифограф приводит список всех пятидесяти имён. Но давайте порассуждаем немного о гостеприимстве. Если исходить из буквального понимания текста, то пятьдесят сыновей Ликаона являются правнуками самого Зевса. Но, видимо, у них была плохая наследственность от матерей, если они превосходили всех людей своей нечестивостью и заносчивостью. А вот если бы они пошли характером в своего прадеда,то такого бы не случилось, ведь правда же? Царь богов сам решил разобраться в этом вопросе. Сразу отметим важный момент, сыновья Ликаона пригласили странника (или прадеда – вот вопрос), чтобы таким образом выразить ему гостеприимство. Зевс устроил им испытание и явился к ним в облике простолюдина, а они, по совету старшего брата, вдруг угостили его мясом жертвенного животного, смешанным с внутренностями человека. Выглядит всё это в очень нехорошем свете. Вдруг ни с того, ни с сего братья убивают человека, как только к ним пришёл странник. Вот из вредности, можно сказать. Ничего в тексте не сказано, узнали ли они в страннике своего прадеда или не узнали. А вот это же интересно. Если они угощают незнакомого им простого человека таким образом, то ведь он им не нравится, и они хотят его или проверить, или унизить. Но очень уж удивительно, что ради того, чтобы угостить странника, нужно убить человека. Ведь так получается. А если в страннике узнали своего прадеда, то, видимо, этот «родственник» им очень не нравится. И вот кажется, что здесь более вероятен второй вариант. Вместе с тем, зачем сыновьям Ликаона таким образом позорить себя, ведь они хотели оказать гостеприимство, а получилось бы наоборот? Слух о том, что они так «угощают» странников разнёсся бы по соседям. И они отвернулись бы от детей Ликаона. Зачем им самим портить себе репутацию? Тут явно что-то не соответствует одно другому. Да и как тут отличить мясо человека от мяса жертвенного животного, если они перемешаны. Есть только один способ: надо попробовать. В общем и мотив внуков Пеласга какой-то надуманный, и способ различения мяса странником не определённый. А не попробовав мяса, нельзя сказать, что там есть и часть человеческой плоти. Слишком много вопросов. Но царь богов понял всё, перевернул стол и убил всех сыновей Ликаона (то есть своих правнуков!), кроме младшего Никтима. Но почему сохранил жизнь ему? Гнев Зевса выглядит как-то расчётливо. Тут ведь, несомненно, был какой-то замысел. После этого царская власть перешла к младшему правнуку. А вот поэтому и сохранил ему жизнь, что он был, видимо, совсем ребёнком. И тогда при этом правителе можно было поставить своего советника. При таком сценарии выгоду получал тот, кто явился в дом Ликаона как странник. Итак, события в этой сцене разворачиваются таким образом, словно сценарий написали не хозяева, а сам гость. И получилось уж совсем парадоксально: по легенде хозяева хотели оказать гостеприимство, а вышло так неловко, что гость истребил пятьдесят человек. Да, что неловко, произошло массовое спланированное убийство. Всё сильно напоминает историю с Иксионом, где тоже Зевс был гостём у кентавра. И та история также закончилась смертью хозяина. Таких совпадений не бывает. Вскоре после этих событий произошёл Девкалионов потоп. Интересный маркер. Возможно, он нам пригодится. Какая же реальность скрывается за странностями этого эпизод?
По генеалогии Аполлодора Зевс является отцом Пеласга и дедом его внука Ликаона. Чуть ниже мы узнаем, что у последнего по одной из родословной была ещё дочь Каллисто. Царь богов, влюбившись в неё, разделил с ней ложе, и она родила от него сына Аркада. И снова вспомним об истории Иксиона: там Зевс пленился молодой женой кентавра, и она родила ему Пиритоя. Практически один и тот же сценарий. Если принять возраст поколений людей равным двадцати годам, то на момент зачатия Пеласга Зевсу должно было быть минимум двадцать лет, а на момент зачатия его праправнука Аркада тогда ему уже восемьдесят лет! И точно такая же история произошла с потомством Персея: по легенде Зевс стал его отцом тоже в юном возрасте и только в этом случае он мог быть отцом Геракла в возрасте восьмидесяти лет. Как видим, возраст богов имеет значение. Как и биология тоже. Подобное удивительное постоянство ставит много вопросов к продолжительности жизни небожителей, способности влюбляться и желанию иметь потомство. Их бессмертие и стремление продолжить свой род противоречат друг другу. Если они бессмертны, то зачем им тогда вновь и вновь стремиться к обладанию юными девушками? А если они проявляют просто одержимость в продолжении рода, то вряд ли они бессмертны. Но если Геракл для царя богов был одним из любимых сыновей, о чём он заявлял в «Илиаде», то пятьдесят своих правнуков, сыновей Ликаона, он не пощадил, кроме одного. Однако! Видимо, эти правнуки чем-то очень насолили своему прадеду. Ах да, мы помним, они угостили своего прадеда мясом человека. Но почему-то есть ощущение, что этот повод выдуман.
   

   Любовь Зевса к своим правнучкам Алкмене и Каллисто игнорирует генетику, но нам трудно игнорировать биологию и физиологию: мужчина в возрасте восьмидесяти лет теряет свою привлекательность и юных девушек вряд ли заинтересует. Да и способности его к продолжению рода в этом возрасте близки к нулю. Если же считать, что под именем «Зевс» могли скрываться разные люди, то многое что становится возможным и логичным. В этом случае те, кто в разное время называли себя «Зевсом» могли быть отцами Персея и Геракла. То же самое можно сказать и об отцах Пеласга и Аркада. Это были два разных человека, носивших одно и то же имя. И во многих других случаях можно тоже убедиться, что маску царя богов носили разные люди на протяжении многих лет. Само слово «Зевс» в какой-то момент нашей истории стало титулом. Персонаж, похитивший Европу, вероятно, был реальным настоящим Зевсом, а вот люди, наследовавшие его власть, уже стали «бессмертными», то есть превратились в носителей титула. Этому способствовало то, что самого «Зевса» мало кто видел живым. Да и небожители решали задачу просто: «бессмертные» могут принимать любой облик. И люди поверили. Так боги обрели «бессмертие». История сильно напоминает явление аватаров индийских богов. А для обычных людей, живущих трудами своих рук, «бессмертие» стало далёкой и желанной, но мало достижимой мечтой.
   

   Сам факт рождения у Ликаона пятидесяти детей (все мужчины и всего лишь одна девочка!) уже маловероятен. Пусть и не от одной женщины – и это тоже удивительно. Такое необычное явление произошло и у Геракла с пятьюдесятью дочерями Теспия. Природа не знает такой закономерности. Сомнительно и то, что все сыновья Ликаона без исключения нечестивы и заносчивы. В этих утверждениях чувствуется человеческое участие и преднамеренность. Кто-то хочет представить их такими. Обычно многочисленное потомство от нескольких женщин довольно разное и между братьями всегда возникает конкуренция, подогреваемая этими матерями. Но о них мы ничего не знаем. Если все сыновья Ликаона нечестивы, то инспектор, желающий выяснить степень их нечестивости, должен быть образцом честности, принципиальности и справедливости. Иначе результаты инспекции будут сомнительны. И вот тут нас ждёт неожиданность. Царь богов может легко принять облик простого странника, но он не может породить любовь в сердце девушки к нему! Эта задача для него неразрешимая. Чудеса закончились. Зевс вступает в союз со своей правнучкой вопреки её желанию (он «разделил с ней ложе против ее воли». Аполлодор. «Мифологическая библиотека». Книга III. VIII. (2). Иными словами, царь богов изнасиловал Каллисто! Но может ли быть судьёй для детей Ликаона тот, кто сам совершает преступление – насилует их сестру? Даже если, предположим, она не была их сестрой, то ведь и в этом случае Зевс всё равно остаётся насильником. Разумеется, ответ только один: нет. Может ли преступник судить о том, какие люди нечестивы и заносчивы? Конечно же, нет. Это говорит о том, что вовсе не заносчивость и нечестивость были причиной смерти внуков Пеласга. Зевс сам не являлся эталоном морали или беспристрастным судьёй, чтобы выносить своё суждение о нечестивости или благочестии сыновей Ликаона. Следовательно, суд царя богов был неправедным. А вот его приход к Ликаону в образе странника был вызван вовсе не стремлением выяснить степень нечестивости внуков Пеласга, а чем-то иным более значимым.

   Можно предположить следующее. Автохтон Пеласг не был кровным сыном Зевса, а зависимым, подвластным от него правителем одной области Пелопоннеса (мы бы сказали сейчас, что он являлся вассалом). Это была центральная часть полуострова Аркадия, и, вероятно, он управлял местным автохтонным населением – пеласгами. Ликаон мог быть, как кровным сыном Пеласга, так и его вассалом, и тогда он тоже был «сыном» Пеласга. У Ликаона был корабль с экипажем в пятьдесят человек, они и есть его «сыновья», то есть подвластные ему люди. Их можно называть дружиной, ватагой, командой, группой, отрядом. Не исключено, что часть этой команды были кровными сыновьями Ликаона. А вот к остальным он относился, как к сыновьям. Это было вызвано необходимостью, чтобы не вносить ненужных проблем для существования коллектива. Члены команды относились друг к другу как братья и делили все трудности, еду и воду по справедливости. Не исключено, что по этой причине и произошла подобная мистификация с числом пятьдесят сыновей. Зевс, считая Пеласга своим «сыном» (вассалом), посылает к Ликаону, «сыну» (вассалу) Пеласга, своего посланника с приказом использовать его корабль в какой-то акции. Но Ликаон заявляет, что он является «сыном» Пеласга, но не «сыном» Зевса. Возможно, что отсюда идут корни выражения: вассал моего вассала мне не вассал. Подобная же субординация существует и в армии: только непосредственный начальник может командовать своим подчинённым, но не вышестоящий. Ещё один характерный пример из русской армии. И в двадцатом веке, и в двадцать первом старшие командиры иногда неформально обращаются к рядовым со словом «сынок», а те называют их «батями». Вполне вероятно, что и в этом случае корни происхождения такого обращения находятся в глубокой древности. Иными словами, Ликаон отказывается исполнять его приказ. Вот это и стало причиной гнева царя богов. Тогда посланник напоминает «сыну» Пеласга, что Каллисто родила сына от Зевса, а значит, согласно матрилинейному союзу вся собственность их семьи принадлежит царю богов. И корабль тоже! Дружина Ликаона возмущена, она говорит посланнику: ты требуешь от нас корабль, но мы можем убить сына Каллисто, ведь ты изнасиловал её, и тогда твои требования превратятся в ничто, но не будем этого делать, поскольку ты – наш гость, и мы уважаем законы гостеприимства. Вот эту угрозу убийства посланник Зевса и представил, как убийство. А чтобы усилить эффект, он выдумал, что «сыновья» Ликаона нечестивы и угощали его мясом человека. По-другому говоря, посланник Зевса обвиняет их в нарушении законов гостеприимства. В таком случае угрозу убийства младенца нужно понимать иносказательно как отказ: твоя жадность, Зевс, лишь говорит о том, что ты готов съесть (поглотить) всю собственность нашей семьи и нас самих. Царю богов нужен был повод, чтобы очернить Ликаона и его «сыновей», вот почему он и выдумал историю с убийством ребёнка. И чтобы лучше представлять портрет царя богов, вспомним его похищение Эгины, дочери Асопа. Когда последний, разыскивая свою дочь, преследовал Зевса повсюду, тот просто убил несчастного отца. Но боги любят осуждать людей в нечестивости, когда сами они идут на любые преступления ради своей выгоды.