Они стоят как ступени,
Когда горящая нефть
Хлещет с этажа на этаж,
И откуда-то им слышится пение.

    А ты знаешь, я хотела бы там жить. Я хотела бы понимать, что действительно значит слово "свобода" и как тяжело ее обрести. А что сейчас? Да непонятно, что сейчас. Все давятся этой свободой и каждый по-своему.
    Мы не видим, что происходит под нашим носом, мы закрываем глаза и смотрим свои сладкие сны про красивую жизнь, про семью, про детей. А что вокруг? Где та музыка, которая открывает нам глаза, которая ведет нас может быть и в темноту, но по собственной воле, потому что нет сил смотреть на этот искусственный свет? И от безысходности в этой родной темноте видятся иные сны, сны про другой мир, где все тоже самое как и у всех, но через грязную призму.

    Мы потеряли сущность, но ничего не обрели взамен. В этом времени хватает инструментов, но нет средств к борьбе. Мы пытаемся использовать то, что еще осталось, но этого хватает только для себя, никому это уже не интересно, хотя и нужно.
    А ведь есть какая-то чертовщинка во всем этом, которая притягивает. Да и не понять мне, что там кроется, в этом омуте, хотя и очень хочется. И я улыбаюсь. От грусти или от радости, но это откровенно. Я радуюсь этой музыке и я плачу вместе с ней. А что дальше? А дальше только то, что осталось, но оно будет греть и его хватит на всю жизнь. Борьба, та внутренняя борьба, она ведь никуда не уходит. И мы еще молимся за то, что есть в нас.
 

"И будь я проклят, если это мираж."