Твои руки зафиксированы, а проклятье, с губ слетевшее, звучит жалобной и милою детской песней безутешною. Что ты будешь делать, девочка, когда я своими правдами в твоей группе покалеченной на колени всех поставлю? Отчего ты смотришь с дерзостью, но всегда молчишь затравлено? Если хочешь, я по-честному объясню тебе все правила.

Здесь свободы нивелированы, но идёт бой за утопию. Здесь законы ювелирные омывают своей кровью. Здесь все верят: нашу родину предстоит отстроить заново. Так уже случалось вроде бы под началами диктаторов.

Поцелуй же руку помощи, дорожи судьбы подарками. Ты не сможешь в одиночестве и бунтарскими повадками волю в массах не разбудишь: им уже не стать героями. Видя то, как ты воюешь, они вцепятся в истории своего освобождения. Они помнят, что обязаны моему к ним снисхождению. Тут ведь всё взаимосвязано.

Так целуй же руку помощи, а не то она потянется к шейке парня того тощего и немного поиграется с его слабеньким дыханием. Это как один из способов помочь справиться с отчаянием - душу страхом кормить досыта. Это как один из признаков твоего ко мне влечения: тяжело ругать неистово тех, на чьём обеспечении жизнь семьи твоей находится.

Твоя воля зафиксирована. И в тюрьму тобой уносится мысль, что я тебя помиловал.