Вот
прежде Оленька виделась: бусы там, ямочки, ленточка. А теперь - что ж?
Теперь вон она, Оленька. Тут, под боком. Ямочки - дак у нее по всему тулову
ямочки. Такие ямочки, - палец сунь, дак пол-пальца провалится. Пожалуйста.
Суй. Не возбраняется. Даже, сказать, - приветствуется:
- Шалун!.. Что за нетерпеж...
А только раньше вроде как бы мерцание от нее было. Вроде бы тайна
какая. А теперь вот она сидит на тубарете, личико густо сметаной обмазала, -
чтоб белее было; а только вид страшенный от этой сметаны. Волоса чешет:
- Ну-к, глянь, Бенедикт. Чего это у меня тут? Никак, колтун?
Раньше ни про какие колтуны речи не было: коса до пят, и все дела. Но
теперь ей косу не полагается, Оленьке: как есть она замужняя голубушка, у
ней на голове должен быть прибор бабский. А уж возня с этим прибором, - не
приведи Господь. Вот она волоса на пряди разделит, водой намочит, али
ржавью, и давай на деревянные колобашки накручивать. Всю голову обкрутит,
ходит, колышется, и колобашки эти целый день друг об дружку постукивают.
Кудри ей, вишь, надо. И лицо обмазано: ну чистая гарпия.
- Ты зачем это на себя навертела-то?
- А как же? Для красоты. Для тебя же стараюсь.
Бухнется на лежанку:
- Поди сюды, Бенедикт, любиться будем!
- Да хватит уже, сколько можно.
- Поди, поди, не разговаривай.
- Да я ослаб что-то. Переел малость.
- Не выдумывай, ты с утра еще не емши.
- Да ты царапаться будешь.
- Какой царапаться!.. Не выдумывай.
- Да у тебя морда в сметане.
- Вот у тебя вечно предлоги! Несчастная моя жи-и-ись!
И завоет. Но потом перестанет.
- Бенедикт! Поди сюды. Чего это у меня вон тут чешется? Да во-он, вон
тут. Вскочило чего?..
- Ничего не вскочило.
- Нет, ты плохо смотришь. Лучше смотри! Свербит чего-то.
- Да нету ничего.
- А чего же свербит-то? Не чирей ли?
- Нет.
- Волдырь может? Не припухло?
- Нет.
- Может, покраснело?
- Нет, нет!
- А чего же тогда? Вот чешется-чешется, а потом как дернет!.. А вот
тут? Бенедикт! Не отвлекайся! Вон тут, - нет, дальше! Между лопатками!
- Ничего нету!
- Чешуя, может?
- Нет!
- Перхоть, что ли, нападала? - саднит. Обтряхни с меня.
- Чисто все! Не выдумывай!
- Веснушками, может, обсыпало?
- Нет!!!
- Дак может прыщ какой али бородавка! Вот так выскочит, - да и помрешь!
- Чистая, говорю, спина! Все мерещится!
- Конечно, раз я страдаю, а не ты, так тебе и все равно! А у меня вот
тут подмышкой ломит, Бенедикт!
- Поломит и перестанет.
- Вот другой бы пожалел!.. Вот если я так руку подниму и вот так
поверну, сразу ломит! А если я вот так нагнусь, а ногу-то вот так поставлю,
у меня немедля в боку колотье, ну-к, погляди, чего у меня в боку-то, мне не
видать!..


© Copyright Татьяна Никитична Толстая