это была чеканная, звонкая мостовая. раздутые фавны, каменные женщины с крыльями, рыжие, железные люки. я смотрела в реку, а женщины смотрели в меня. я ждала уточек, уточек не было.
то ли мимо проходили люди, то ли просто казались. тени от фонарей и домов впивались в воду и как бы падали в нее, проваливаясь, не отражаясь.
я пыталась найти людей, прохожих - то ли они были, то ли просто казались. и в том и другом случае - они оставались настоящими. удалось зацепить взглядом одного мужчину - тот оказался плоским, сумбурным, зыбким, бежала за ним на четвереньках, влетала в зыбкую, песочную толпу.
и среди толпы - проявилась тяжелая, страшная, дикая мысль-видение - все эти люди - как бы не люди вовсе, а видимость, стечение обстоятельств и материй, и не просто видимость - это дырки, это щели, это окна, сквозь которые, может быть, за мной, может быть, за мостовой - наблюдают огромные, бесконечные сущности.
это ощущение - вне сна, оно вполне походит на зримое, реальное.
за каждым существом - его вечная, молчаливая сущность. и тут получается, что душа и оболочка - не идентичны вовсе, что душа - наблюдает, молчит, душа смотрит в щелочку, никто не знает - что она, откуда и почему - а оболочка - это просто ходячая, сонная видимость. так - мир состоит из этих окон, где гуляют метафизические сквозняки, так и на мостовой стоять тошно - смотреть в водную рябь, в медные, железные отражения, в статуи, прутья, в жухлые листья - все это непонятно, непонятно в первую очередь тем, что существует - и не важно, сон это, или не сон - сон - вообще нечто абстрактное, условное - и если живут, пребывает эти вечные сущности, и безначальное начало Бог - то вопрос тошноты не снимается, ведь тоже непонятно, тоже страшно, тоже окна. И когда бесконечный дух сходит с ума от этой неразрешимости он творит новый мир, чтобы окунуться в него, закрыться в нем, забыться.
нас воспитывают - в незнании, непонимании, нежелании. и это разумно. лучше представлять себя замкнутую Землю с ее замкнутым, безвыходным космосом и удивляться этому бытию, чем знать о всем бескрайнем, чудовищно размноженном, бесконечно возвышенном или бесконечно страдающем и продолжать всему этому удивляться. лучше не удивляться вовсе.