Трудно вести с кем-то разговор, если не знаешь, как этот кто-то выглядит. Очень хорошим примером этому служит совесть. Она способна менять свой облик настолько в большом диапазоне, что порой просто не находится слов, чтобы ей ответить.

-Ты не правильно поступаешь, - сказала мне совесть.
-Но, так будет лучше не только мне, -ответил я.
-А с чего ты это взял?
-Общение с человеком который не знает чего хочет, очень опасно для его окружения. В данный момент, таким человеком можно назвать меня.
-Можно назвать???
-Да. Те цели к которым я стремился ещё несколько месяцев назад, потеряли свою ценность, а новые так и не появились.
-Но ты же сам убедил меня в том, что отказ от тех целей это необходимый шаг.
-Я и сейчас так считаю… возможно это временно. Мне вообще кажется что человек никогда и ни в чём не может быть уверен на сто процентов. У меня сейчас есть определенная жизненная позиция, но я знаю, что она со временем поменяется. Понимание этого не даёт мне твёрдой опоры, от которой я смог бы отталкиваться в своих начинаниях.
-Ты жалуешься? Но ведь я знаю что жалость тебе не нужна, зачем ты это делаешь? Такое ощущение, что ты сам не понимаешь, что говоришь… Судя по твоему взгляду, так оно и есть. Мне трудно с тобой и я не собираюсь решать твои внутренние проблемы. Ты должен сам разобраться со своей головой, а я пожалуй, пока что отдохну. Да, и постарайся не влезать в чью-либо жизнь, хотя бы до того времени, пока не наведёшь порядок в своей.
-Ты оставляешь меня одного? Но мне трудно будет без тебя. К тому же я могу наделать таких дел, что ты со мной вообще больше не захочешь разговаривать.
-Ты научился обманывать себя, но меня обмануть не получится. Сейчас ты хочешь, чтобы я осталась и спокойно смотрела на твои выходки? Нет, такого не будет. Если ты хочешь чтобы я вернулась, постарайся убраться в этой комнате и не принести сюда нового мусора…
Договорив, она вышла, закрыв за собой дверь…
Я пробежал взглядом по комнате и подошёл к окну, чтобы посмотреть вслед уходящей совести. Её там не было. Она сидела за дверью, прижавшись к стене, и плакала. Она не могла позволить себе уйти, но и остаться в такой ситуации было бы не правильно. Я ещё раз посмотрел на весь тот мусор, который накопился за последние три месяца и начал думать о ней. За всё время что мы были вместе, совесть представала передо мной в очень разных обличиях: была девушкой, другом, мамой, наставником, учеником, мудрым провидцем, вредной тёткой, маленьким ребёнком - она была всем…

-Всё будет хорошо, - сказал я, открыв дверь.
-Я знаю, - улыбнувшись в ответ, сказала она.

Я принёс чай. Мы сидели на полу и пели:
«За деревьями, да за их листвой,
За туманами, где лежит покой,
Высоко вдали - то впереди, то позади,
Звезда жёлтая, командир Земли

Солнце такое тёплое, такое сильное, такое оно…»


Величайшее утешение во всех горестях в том и состоит, что никакие враги не властны отнять у меня совесть, а я никогда не стану таким врагом себе, что нанесу ей ущерб.
(Филдинг Г.)