Одна моя приятельница была девушкой западной закалки: она встречала восход солнца с фирменным пылесосом в руках, продолжала свое неповторимое утро в компании американской швабры с веревками, отлично впитывающими влагу. А завершала тазиком свеженарезанного салата, политого обезжиренным оливковым маслом экстра-класса.
И так - каждое утро.
Преподавала она в консерватории (или, правильно говоря, консерве) джазовую композицию и еще подрабатывала тренером по теннису и виндсерфингу. Знала в совершенстве классический английский и довольно сносно изъяснялась по-французски, могла поднатаскать в этих языках любого оболтуса за вполне сносную плату.
Главная цель ее жизни была очень простой и обыденной, практически как у всех - уехать в Западную Европу навсегда. Но готовилась она к этой вершине долго и основательно. Слишком долго, эта девушка была перфекционисткой, она опасалась, что прилетит вот так однажды в Хитроу и не сможет объясниться с симпатичным местным бобби на грамотном английском кембриджского разлива. Или бобби примет ее за польскую эмигрантку и она в результате опростоволосится.
Хотя на лице у нее все было написано - и чрезмерная эрудиция, и знание языков, и джазовая композиция, но она сомневалась и постоянно совершенствовала свой европейский уровень, полируя его до блеска.

А в это время уехала в Англию и не вернулась ее соседка - тетя Клава безразмерных масштабов, не знавшая не то что английского, но даже литературного русского, работавшая в ларьке около дома продавщицей и грузчицей.
Нет, наша девушка не расстроилась и не раззавидовалась, потому что расстройства и зависть портят цвет лица. Она просто задумалась. А потом начала действовать...