- Мадам, вам не страшно покориться моей кисти? - молодой художник застыл в ожидании ответа.
- Нет, маэстро.
Он уловил в ее чистом голосе озорные нотки и подумал, что напишет портрет непременно звонким и будоражащим, почти таким же, как перезвон бубенцов - достаточно будет только прикоснуться взглядом к ее глазам. И Энгр неожиданно проговорил:
- У вас удивительные глаза.
- Скажите, маэстро, все начинающие художники льстецы?
Энгр нервно поднял голову и твердо сказал:
- Я докажу вам, что это правда.
Она села в мягкое кресло багряного цвета, который так гармонировал с ее черным бархатным платьем. Складки на нем не просматривались, не отвлекали, все внимание поглощали непостижимо совершенные линии. Мадам Девосе на миг положила руки на колени и прямо, на редкость открыто, посмотрела на художника. Потом она села поглубже и прислонилась к спинке кресла, но тот, первый, миг не ушел из памяти, и Энгр решил не беспокоить ее.
(Антония Duvaucey де Nittis)
Он знал, что напишет мадам Девосе независимым и одновременно удивительно простодушным существом, женщиной, в которой самое лучшее способен раскрыть только один-единственный мужчина, если, конечно, он родился на этом свете.
- Мадам, - нотка огорчения от сознания того, что он не тот единственный, прозвучала в голосе Энгра, - мадам, я так благодарен судьбе за эту встречу. Это счастье для художника. Мне хочется говорить и говорить о вас.
- Так в чем же дело?
- Я художник, а не оратор. Я расскажу о вас языком красок.
- И что же, маэстро, вы намерены рассказать?
Энгру показалось, что она верит в его предчувствие. Мадам Девосе смотрела так, будто была уверена, что он ее поймет, как и следовало бы. Это была уверенность человека, ни на секунду не сомневающегося в благородстве людей. То смотрело на Энгра само целомудрие.
Художник резко опустил голову, делая вид, что растирает краски - слезы любви заволокли его глаза. Он был влюблен в свою модель, как ребенок влюблен в игрушку, в которой уместился весь мир.
Ему хотелось подойти поближе, взять руку этой богини, усадить ее так, как хотелось бы, но он знал, что не сделает и шага. Многие художники боятся в начале работы близко подходить к модели: любая деталь- родинка, морщинка - могут убить восторг души.
- Вы так долго не начинаете и так долго…
- Простите, мадам, - и Энгр взмахнул кистью.
Он работал молча, почти неслышно дыша, бросая отрывистые взгляды на модель, но мадам Девосе чувствовала, что он не видит ее. Взгляд художника падал на губы, шею, грудь и сразу сплавлялся с мыслью. Она ощущала на своем теле ни с чем несравнимые прикосновения чудесных мыслей маэстро – легкие, незримые поцелуи влюбленного. Сердце мадам Девосе не выдержало натиска чувств художника и по-женски благодарно устремилось взглядом к нему. Энгра осенило:
- Лучший способ обладать женщиной - это писать ее.
Родился 29 августа 1780 в Монтобане на юго-западе Франции. Учился в тулузской академии изящных искусств. По окончании академии переезжает в Париж, где в 1797 становится учеником Жака-Луи Давида. В 1806—1820 учится и работает в Риме, затем переезжает во Флоренцию, где проводит ещё четыре года. В 1824 возвращается в Париж и открывает школу живописи. В 1835 вновь возвращается в Рим в должности директора Французской академии. С 1841 года до конца жизни живёт в Париже. Скончался 14 января 1867, похоронен на парижском кладбище Пер-Лашез.
Также, он был скрипачом[источник не указан 593 дня].
Buste d'Ingres (Palais du Luxembourg, Paris)
(автопортрет 1864год)
В своём видении классицизма Энгр не разделял ни революционной тенденции своего учителя Давида, ни консерватизма Кановы; его идеал был противоположен романтическому идеалу Делакруа, что привело к упорной и резкой полемике с последним. Более всего Энгра интересовала форма, которая у него не сводилась к некому идеалу, но была связана со своеобразием предмета изображения.
Энгр вошёл в историю французской живописи прежде всего как великолепный портретист. В числе множества написанных им портретов особенно стоит отметить портреты поставщика императорской армии Филибера Ривьера, его жены и дочери Каролины, из которых более всего известен последний (все три — 1805); портреты Наполеона — первого консула (1803-04) и императора (1806); Луи-Франсуа Бертена (старшего), директора газеты Journal des débats (1832).
Мари-Франсуаза Ривьер
Philbert Riviere
Кэролайн Ривьер
Мария Marcoz (позже виконтесса де Senonnes)
Porträt der Madame Leblanc
Портрет мадам Поль-Sigisbert Moitessier
Portrait of the Princess Albert de Broglie
мадам Gonse
Мадам Мари Маркотт
Ines Moitessier
Наполеон Бонапарт первый консул
Наполеон, как Юпитер престоле
Луи-Франсуа Бертен
Baronesss Бетти де Ротшильд
Каролина Мюрат, королева Неаполя
Рафаэль и La Fornarina
Виконтесса Луиза Альбертина d'Hausonville
Графиня де Tournon
Также писал и большие программные полотна: «Триумф Гомера», «Передача ключей св. Петру», «Обет Людовика XIII»; однако, при всём мастерстве и упорстве, вложенном в эти работы, их содержание было в известном смысле оторвано от проблем и потребностей времени (чем они отличаются от, например, «Клятвы Горациев» или «Сабинянок..» Давида), что придавало им определённую эклектичность и холодность.
Апофеоз Гомера
Предоставление Христа Петру ключи от рая
Обет Людовика XIII
Широкую известность получили работы Энгра, воплотившие его понимание обнажённой женской натуры, такие, как т. н. «Одалиска Вальпинсона» (1808), «Большая одалиска» (1814), «Венера Анадиомена» (1848). Однако Энгр склонен к самоцитированию, и поза фигуры в «Венере Анадиомене» один в один повторена в картинах «Источник» (1856) и «Турецкие бани» (1863). Последняя работа являет собой некую «ретроспективу» найденных им образов ню; узнаваема, в частности, фигура «Одалиски Вальпинсона» на первом плане.
Энгр первым из художников свёл проблему искусства к своеобразию художественного видения. Вот почему, несмотря на классическую направленность, его живопись привлекла к себе пристальный интерес импрессионистов (Дега, Ренуара), Сезанна, постимпрессионистов (в особенности, Сёра),
La Grande одалиска
Одалиска с рабыней
Турецкая баня
Venus Anadyomène
Источник