Мне было четыре или пять лет. Папу отправили в командировку в Россию на Урал. Его не было около трех недель. Я помню детское чувство тоски. Помню, что не могла понять почему квартира казалась мне пустой. "Мам, где папа ?"
Однажды вечером я сидела с мамой в спальне и смотрела телевизор. Пустая спальня... Я начала плакать. Просто так, без причины. Помню, как положила голову на подушку и слезы катились по щекам. Я не рыдала, у меня не было истерики. Я просто тихо лежала. Мама заметила слезы. Начала волноваться и спрашивать случилось ли что-то. А я отводила взгляд. Мама спрашивала и спрашивала. Я чувствовала, как сильно она волновалась. Нужно было что-то сказать. Я посмотрела ей в глаза : "Мам, я разбила чашку. В детском саду. Я не хотела, честное слово !" Мама успокоилась. "Юляш, не переживай. Это ничего."Я начала рыдать. Теперь в истерической панике. Пустая спальня... Это все что я запомнила с того вечера.
Следующим утром мы понесли в садик мою любимую чашку с Дюймовочкой. Мама разговаривала с воспитательницей, а я тихо стояла возле нее. Помню темное пальто матери и удивленное выражение Любовь Дмитриевны. Еще не забыла имя... Я слышала, как воспитательница говорила, что ничего подобного не было. Я посмотрела вверх, на лица мамы и Любовь Дмитриевны: "Я убрала осколки. Выбросила в мусор." Потом отвела взгляд и смотрела на деревья. Воспитательница сказала, что ничего не видела. Я не знала, что отвечать дальше. Больше я не помню ничего.
Вспоминая это теперь, я поняла, что это была моя первая ложь. Первое осознанное вранье в моей жизни. Я четырехлетняя смотрела маме в глаза и лгала. А потом эта ложь потянула за собой еще одну. И все продолжалось бы дальше, если бы я не смогла ответить. Думаю, мне маленькой было все ровно, что именно подумают другие. Главное что они не узнают истинной причины. Я никогда не кому не сказал об этом воспоминании. О причинах заставивших солгать меня, маленькую девочку. Мама ничего не знала, я не говорила. А сейчас это забытое прошлое, совсем не важное.
Но... это моя маленькая тайна. Какой бы наивной она не была.