Алиса постоянно забывала про небудильник. Вот и сейчас…
История всегда нравилась Алисе: дело было не столько в самом предмете, сколько в бессменной его преподавательнице, госпоже Льдовски. Та в лучшую сторону отличалась от обычных доцентов: она умела рассказывать о древних баталиях, перипетиях государственных интриг и длинной череде государственных деятелей так, что даже самые злостные лентяи, к числу которых Алиса не относилась, почти не спали на лекциях. Добавьте к этому чертовски привлекательную для двадцати семи внешность и терпимость к отстающим — и получите почти идеальную преподавательницу вкупе с любовью к древностям.
Итак, шла пара истории, последняя в тот день. Как говорят в книгах, ничто не предвещало беды. Льдовски рассказывала о роли какого-то полка в какой-то битве, студенты бодрствовали, Алиса старательно зарисовывала на полях конспекта правителя того времени в восточно-сексуальном стиле, как вдруг он зазвонил. Небудильник.
Сразу стало тише. Голос Льдовски, шорох перьев, покашливания соседки — всё будто втянулось в сумку. Алиса пискнула «Простите!» и потянулась за мобильником, чувствуя, что не успевает. Реальность поплыла перед глазами.
Успела!
Действие, доведённое до автоматизма: нажать на левую верхнюю кнопку, соответствующую смешной надписи на экране «Жить!». Правая верхняя кнопка в реальности недоступна — нажми её хоть сотню раз.
«Простите», вполголоса повторила Алиса. Её никто не слушал, окружающие будто не заметили минутной слабости. Или действительно не заметили?
Теперь Алиса держала мобильный телефон в руке. Нужно было дотерпеть до конца лекции, выключая проклятое приложение каждые пять минут. Не заснуть!
Первые пять минут она честно следила за устройством, и, едва оно только мигнуло, выключила. Потом положила его рядом с тетрадью, напряжённо следила за временем, при приближении — держала руку на кнопке. Потом расслабилась. Усталость брала своё.
В очередной раз кнопка не нажалась. Соседи по аудитории сочувственно покосились на упавшую Алису, но не отвлеклись от лекции или своих занятий.

— Хат, сволочь! Совесть есть? Это ты опять небудильник переставил?!
— Ты уже не выглядишь сонной, — вкрадчиво ответил Хат.
Окружающее безумство мало напоминало строгий параллелепипед аудитории: стены изгибались разноцветными реками, лампы выглядывали из самых неожиданных мест (да, и из тех, о которых вы подумали), а тела персонажей не были постоянны: только что перед тобой был один, а рраз — и совершенно другой. Впрочем, неожиданно менять внешность здесь было моветоном.
Вокруг была разлита приятная музыка, полуклассческая-полубульканье, а издавал её стоящий в условном углу огромный изогнутый граммофон. Это и был небудильник.
Взгляд привлекали две кнопки на нём: красная и синяя, — не единственные на пульте, но самые заметные.
— Зачем? — спросила Алиса, поняв, что угадала личность того, кто перевёл стрелки механизма.
— Ты чуть не проспала завтрак! Хар и Хас с ума сходят от нетерпения! Найди того, кто составляет вам расписания и открути ему голову; шляпу оставь.
— Хас сама-то проснулась? Вот сейчас пойду и откручу. Мне немного осталось, не занудствуй! — продолжала кипеть Алиса. Она, стараясь сосредоточиться, доползла по условному полу до граммофона и ударила кулаком по красной кнопке.

«Во всех этих столкновениях, прорывавшихся в продолжение трех поколений, можно разглядеть поводы…»
Алиса обнаружила себя лежащей на тетради и чуть не вскочила. Стыдно в таком возрасте так глупо засыпать на парах! Да к тому же она умудрилась слюной испортить последние записи: чернила, которые как будто должны были высохнуть, расплылись.
Она отрубилась не более чем на минуту, но легче от этого не было. Сосредоточиться на лекции, сосредоточиться на юном царе на полях…

Левая кнопка так и не заработала. Алиса пыталась постоянно опираться на мягкий стол, чтобы было хотя бы не так заметно, иногда удавалось.
В четвёртый раз красная кнопка оказалась вдавленной. Пришлось нажать синюю, выключить небудильник совсем.

Ночью за окном завыла случайная сирена, повыла и замолчала. Кажется, она разбудила только Алису.
«Что случилось?», обеспокоенно спросила Льдовски, увидев, что студентка подняла голову и озирается. «Ничего», ответила Алиса, «А почему Вы не спите?» — «Всё моя рассеянность, поставила небудильник на час вперёд. Мне осталось», она посмотрела на часы, «минут семнадцать. Не торопишься, посидишь со мной?»
Алиса улыбнулась. Рассеянность плохо вязалась в её воображении с Льдовски. Впрочем, кто знает, какова преподавательница во сне?