Это уже третья принцесса на страницах этого дневника, ну надо же.

– Он мне надоедает, - громко пожаловалась принцесса, врываясь в мою комнату. – Скажи ему!
– Надоедает? Снова твой жених? – переспросил я, закончив затравленно оглядываться. Не люблю я, когда люди видят трату мной времени для сна на компьютер.
– Он… Пусти меня, а, мне не разрешают!
Я уступил место этой особе, пересел на кровать. Будь фраза сказана в обычной королевской манере «Всё здесь моё и все должны делать, что я захочу», можно было не шевелиться хотя бы ради реакции, но тут звучала смертная скука и усталость девушки, вынужденной жить по раз и навсегда закреплённым ритуалам.
– Они считают, что всё это может повредить мне, привести к неправильному пониманию событий – мало ли чепухи придумают! А я знаю, что, хоть в сети и мало правды, но уж куда больше, чем в ужимках наших придворных.
Я любовался на неё. Лиля была самой что ни на есть прекрасной принцессой, с огромными зелёными глазами, с острым личиком, воздушной фигурой, копной белокурых волос, сейчас распущенных, с тонкой и нежной кожей, сквозь которую просвечивали голубые вены, переносящие королевскую кровь. Лиля в пижаме, растрёпанная, жадно нарушавшая запреты и читающая оппозицию, нравилась мне куда больше разодетой дамы, которую она являла миру днём. Хотелось обнять её и погладить по волосам, и… – но я боялся нарушить хрупкую связь, понемногу возникавшую между нами.
- Инфляция… Повышение цен… Невыплата зарплат… Марш несогласных прошёл… разогнан… Глупые законы… Да они там уже революцию предлагают! А здесь все делают вид, что всё хорошо! – Лиля, вскочив, отшвырнула стул и упала на кровать рядом со мной. – Можно я сегодня здесь останусь? Пусть поищут!
– Хм… А ты сегодня очень устала?
– Не знаю. Скорее, соскучилась, но и к этому я привыкаю.
– Давай убежим? Хотя бы до утра!

Город, где располагалась летняя резиденция генерала, отца Лили, был прекрасен. Здесь был разлит особый шарм южной ночи, когда всего мусора не видно под тусклыми фонарями, а старые здания, напротив, выходят на первый план, интересные и загадочные. Мы могли долго так бродить, и бродили б, но…
– Ах вот Вы где, Ваше Высочество! Весь дом на ушах стоит, а Вы разгуливаете тут с… с кем? Не местный… Ты, должно быть, один из гостей?
То был назначенный много лет назад жених Лили собственной персоной. Я не особо разбираюсь в здешних диковатых обычаях, кажется, проводился некий ритуал выбора – так обычный мальчишка вознёсся до будущего принца. Или не принца, в терминологии я тоже не силён
– Это не твоё дело!
– Государственное, и моё в частности! Что подумает народ, увидев помолвленную принцессу в обществе другого?
– Да вы тут все замечательно делаете вид, что народ вас вовсе не интересует! И как у вас получается, любой актёр удавился бы от зависти!
– Что?! – вспылил пуще прежнего суженый. – Кто внушил Вам такую чепуху? Я передам Его Величеству, чтобы он лучше разбирался в приглашённых людях!
– А я… а я скажу ему, что ты сомневаешься в его решениях, вот!
– Я скорблю об его ошибке, но тут она очевидна. Идёмте, – и он грубо схватил её за руку. Принцесса бросила мне умоляющий взгляд. Я улыбнулся через силу, ободряюще кивнул и пошёл за ними. Нужно было что-то придумать, но что?
Уже недалеко от резиденции Лиля скорчила мне рожу и покорно сказала жениху:
– Простите, я была не права, а Вы правы. Но можно напоследок мы почтим своим присутствием вон ту кофейню? Я давно заглядывалась на неё, но кто меня отпустит? Я обещаю хорошо вести себя, только зайдёмте, попробуем здешний кофе.
Жених нехорошо улыбнулся. По-видимому, ему нравилось, когда его просили, он уже любил власть.
– Надеюсь, Вы успели обдумать своё поведение и усвоить урок. Разумеется, я не позволю Вам выпить кофе… – он сделал эффектную паузу, а Лиля поникла, - … в такое время, но чашка хорошего чаю нам не повредит. По правде, мне и самому наскучила дворцовая стряпня.
Кофейня была маленькая, уютная и почти пустая в этот час. Несколько завсегдатаев, привыкших проводить здесь большую часть ночи, да студенты, обложенные конспектами и склонившиеся за ноутбуками – вот и весь народ. Лиля, ещё не снявшая маску покорности судьбе, всё равно демонстративно села рядом со мной и подальше от жениха. Тот был слишком увлечён собой, чтобы это заметить.
Когда он отошёл сделать заказ, Лиля горячо прошептала, склонившись и касаясь меня:
– Я его ненавижу! Сделай же что-нибудь, я не знаю, я в замешательстве!
– Сядь рядом с ним. Подсыпь это ему в чай, – я незаметно передал принцессе пакетик с порошком. – Не бойся, ему ничего не будет… по крайней мере, потом.
– Да хоть бы и было!
– Шепчетесь? – неодобрительно спросил жених с подносом.
Лиля немедленно пересела к нему и даже приобняла, чуть не скинув чашку:
– Как ты мог подумать!
Чай был такой, какой я и любил. Я благодарно взглянул на жениха, и мне даже на мгновенье стало стыдно из-за нашего плана. Но принцесса в любом случае была мне намного симпатичней.
Примерно минут через десять мирного чаепития жених вдруг стал грустнеть. На его лице были написаны муки; наконец, он, чуть согнувшись, подбежал к хозяину кофейни, что-то сказал, указав на нас, и скрылся за неприметной дверкой в дальнем углу.
– Надеюсь, не надо объяснять, чем мы его осчастливили? Наш час!
Дорогу к выходу перегородил хозяин, но ему хватило сбивчивых объяснений о сумасшедшем, похитившем принцессу, загримировавшись под жениха. В этих делах простой человек предпочёл остаться в стороне.
Мы бежали в сторону от резиденции и смеялись.
Долго длилась наша прогулка, но в тёмном парке почему-то до сих пор не спала пара подозрительных личностей: не романтические средневековые разбойники, а вполне современные гопники…
– Какое счастье, что вас вовремя догнал и защитил сэр… как там его? – сэр жених, – выговаривал мне доктор, замазывая синяк под глазом жгучей мазью. – Надеюсь, ты понимаешь, что теперь должен покинуть резиденцию?

Песня старая и знакомая уже не вызывала былого пиетета. Мелодия даже успела надоесть, от неё хотелось отмахнуться, как от назойливой мухи, но свист, стрекот и ударные взрывов упорно и громко ввинчивались в почти оглохшие уши, подтверждая своё существование запахом пороха и сполохами огня. Куски летящего железа жгли взгляд, а железный – или из чего он там? – автомат жёг руки.
Здесь было даже относительно тихо, основной театр остался далеко, – но это не умаляло нашей задачи. Мы собрались кружком, и командир кричал простые, но красивые слова о нашей цели. Мне же было нужно всего одно задание, и я с нетерпением ждал, пока оно прозвучит.
– …Вон то здание, ребята, – это бывший остров безопасности, дача генерала. Он бы и не вспомнил о ней, но в самом начале она оказалась в настолько далёком тылу, что наш друг отправил туда своих детей. Эта адская волна движется так быстро, что – вы будете смеяться – они до сих пор там. И теперь кто-то из вас должен рискнуть своей задницей и вытащить бедных ребятишек. Два-три человека, не более. Кто?..
Ребятишек. Лилия чуть старше меня, но и я среди нас младший.
– Командир, я выведу принцессу! – «выведу, ибо вынести её в случае чего у меня не выйдет физически…»
– Принцессу, значит, – осекся командир. Осмотрел меня, вздохнул – видимо, он знал о той истории. – Принцессу. Непросто это. Ну, да твоё дело. Сейчас найдём кого-нибудь для братишки её… – Командир внезапно отечески обнял меня, я мог вблизи рассмотреть многочисленные его цветные татуировки. За это время он стал мне как отец, и сейчас я понял, что был ему сыном. Я кое-что слышал о нём; его родной сын был убит на первой неделе. Возможно, он был примерно моего возраста.

На этот раз никто не препятствовал моему проникновению на дачу. Кажется, сто лет назад, в мирное время, я пытался сюда попасть, но меня не пускали. Ранее столь желанные коридоры, лифт, а этого кота я видел в окно… Господи, да тут и сейчас всё тихо-мирно! Фрейлины пьют чай, юный принц занимается важными делами – самозабвенно вырезает что-то из бумаги под присмотром умилённой няни.
– О, привет! – он посмотрел на меня, улыбнулся, узнавая. Сколько тогда ему было?
– Привет! А я сестре Лиле письмо пишу, – чуть картавя, поделился наследник.
– Зачем? – я нервно сглотнул.
– Она уехала, но оставила адрес для писем. Просила писать. Вот её записка.
Записка, написанная каллиграфическим почерком с завитушками и адресованная принцу, гласила, что её автор в срочном порядке выехала в Индию, призывала не волноваться и ежедневно писать ей. Дабы письма доходили, она предлагала брату приклеивать к листам бумаги марки – они были рядом, разноцветные квадратики с цифрами. Судя по дате, записку написали два дня назад.
– Как вы… как вы…
Это был не её почерк. Это был не её стиль. И что за глупые марки, распечатанные, может, в соседней комнате на клейкой бумаге?! В такой момент она бы не бросила всё. Её похитили.
– А ты был в Индии? – поинтересовался принц.
– Нет, – почему-то вспомнились доки Китая, пропахшие потом и рыбой. – Но я над этим работаю.
Кажется, мне предстояло срочно переклассифицироваться в сыщика.