Андре Глюксман (André Glucksmann), "Le Monde", Франция.



[показать]Президент Республики приподнял гору, и она упала на него. Пойдя в атаку на цыган, французское правительство рассчитывало урегулировать к вящей предвыборной выгоде простую проблему пограничной полиции и муниципального управления. Огромная ошибка. Цыганский вопрос не имеет отношения ни к полицейской, ни к социальной безопасности, это вопрос безопасности интеллектуальной. Это не чисто французская, а общеевропейская проблема. И она возникла не сегодня, а была всегда.

Один из первых свободных опросов общественного мнения, проведенный американской ежедневной газетой Los Angeles Times в 1990 году, показал, что для 80% народов, только что избавившихся от коммунизма - чехов, венгров, румын, болгар и поляков - дьявольский образ чужака воплощали цыгане. Уже в 1980-х годах члены движения «Солидарность» с ужасом наблюдали за цыганскими погромами всего в нескольких километрах от Варшавы.

В 1990-е годы президенту Чехии Вацлаву Гавелу с огромным трудом удалось разрушить гетто, в которое его соотечественники хотели поместить цыган. Ненависть к цыганам достигла апогея на Востоке, но с ней знакомы и на Западе. По литературе и опере XIX века, по Виктору Гюго и Верди можно судить о той тревоге, которую испытывали оседлые люди перед лицом не имеющего привязки к территории сообщества. Попрошайничество, нездоровые условия жизни, воровство, а также фантастические истории о краже детей - такие слухи и постоянное отторжение стали на протяжении веков верными спутниками «этих людей, которые живут не как мы». Фашисты довели это безумие до предела, отправив таких «недочеловеков» в газовые камеры Освенцима.

И вот, когда Европейский союз наконец установил свободу передвижения для всех, рикошетом вдруг проснулись страхи предков и былое неприятие. Французская реакция на эту хроническую болезнь оказалась неадекватной и нездоровой, о чем справедливо говорят церковь и НПО. И причиной тому скорее не сами цыгане, а те, кто их ненавидит. Европеец эпохи постмодернизма гордится тем, что избавился от табу, которые ограничивали его свободу, но восстает против эмигрантов (вспомните, как нас пугали мусульманами или «польским сантехником»); обычные иностранцы, абсолютные скитальцы в силу традиции и воли, приводят его в ужас. Нужно понимать, что речь идет не столько об отторжении иного, сколько о неприятии себя самого.

Ликвидация границ, европеизация государств, глобализация континентов привели к тому, что каждый из нас оказался в мире, где не существует стабильных ориентиров и непреложных норм. Вспомним, какой диагноз поставил в 1965 году Де Голль: «В ходе общего прогресса индивид оказался в некотором тумане. На смену античному спокойствию крестьян, уверенных в том, что земля обеспечит им скромное, но надежное пропитание, пришла тяжелая тревога оторвавшихся от своих корней детей нашего века».

Забавная сторона такого отрыва от корней - это 300 000 молодых французов, собравшихся в лондонском Сити и сколачивающих свои состояния на Бирже. Его трагическая сторона - это скитальцы, которых мы гоним от одного «дикого» лагеря к другому, фактически лишая их права свободно передвигаться и просить милостыню - до сих пор только при коммунизме существовали подобные запреты. Цыгане пугают нас. Нужно как можно дальше спрятать собрата по изгнанию, тревожную часть нашей судьбы, за пределы которой мы не можем выйти! Боязнь цыган - это всего лишь неосознанный страх самих себя.

Пока мы не признаем право кочевников на жизнь в движении, пока мы не предложим им возможность передвигаться в достойных условиях, мы будем поддерживать манию расизма и ксенофобии. Минимальные приличия требуют того, чтобы мы оборудовали, как предписывает французское законодательство (которое не применяется) площадки для приема и ночлега, которые могли бы заменить «дикие» лагеря и жалкие трущобы, позорящие Европу.

Бесполезно устраивать коллективную более или менее добровольную высылку сотен несчастных, сопровождаемую шумихой в прессе, когда только в одной Румынии два миллиона европейских граждан готовятся к отъезду, и по их справедливым подсчетам, жизнь попрошайки во Франции менее ужасна, чем голодная жизнь изгоя общества в Центральной Европе.

Бесполезно пытаться воспроизвести в масштабе Европейского союза политику насильственной оседлости для странствующих народов. Это было навязчивой идеей Николае Чаушеску и его тоталитарных коллег. Там, где провалился полицейский террор, частично разворованные коррупционерами брюссельские субсидии тоже не помогут. Бесполезно отправлять гонцов в Бухарест и добиваться интеграции и ассимиляции, которой не хотят ни румынские власти, ни сами цыгане. Нашим процветающим нациям необходима интеллектуальная революция, в ходе которой была бы признана легитимность многовекового трансъевропейского кочевничества. При условии обеспечения для него цивилизованных условий жизни, которые не позволят скитальцам чувствовать себя вытесненными за пределы общества. Право на странствия - неотъемлемая часть нормальной демократии. Не нужно уходить от действительности, не нужен деспотизм - необходимо безусловное соблюдение закона, которое предполагает не менее безусловное уважение прав и достоинства тех, кто ему подчиняется.

Берегитесь лицемерия. Те, кто выступает против насильственных действий Парижа, не должны забываться в своей критике. Европейские власти не обеспечили условий для практического применения свободного передвижения самых обездоленных и приема кочевников. Велеречивые экологи, так любящие крошить в кусочки генномодифицированные продукты под объективами телекамер, никогда не выступали против ссылки кочевых народов на свалку. Спасти планету - да, спасти кочевников - нет? (Ответ моему другу, Даниэлю Кон-Бендиту (Daniel Cohn-Bendit), который обратился ко мне со страниц газеты Monde 17 августа). Европейский парламент блещет отсутствием инициатив или их неэффективностью.

Всего лишь несколько легких всплесков негодования вызвали у «демократов» благолепные проповеди, которые забываются сразу же после их произнесения. Европейские свободы не ограничиваются свободами бизнесменов, властей предержащих и интеллектуалов. Мы добились свободного передвижения товаров и идей, осталось обеспечить свободу самым обездоленным из нас, путешественникам без корней в скромных фургончиках, которые когда-то так занимали музыкантов и поэтов былых времен. Пока цыгане остаются персона нон грата в богатеньких странах, эмансипация европейца будет однобокой и непрочной.

Хватит демагогии. К чему вся эта волна возмущения Францией (ее «Гестапо», по словам газеты Times, ее «системой депортации», как пишет Daily Mail... а пекинская «Жэньминь Жибао» им бесстыдно подражает)? Почему сравнение с Виши и его «рейдами» стало уже общим местом? Можно понять выбор Саркози, не сравнивая его с Петеном или с Лавалем, не опускаясь до оскорблений и карикатур. Бред продолжается. Цыгане стали искупительной жертвой потерянных детей глобализации, президент стал мальчиком для битья для оппозиции, которая не может представить свою собственную программу действий, европейские и международные организации, потерявшие ориентиры, показывают на Францию пальцем. У каждого свой козел отпущения.

Не надо фанатизма. До сих пор было немыслимо, чтобы известный и преданный обездоленным священник громко и отчетливо молил своего бога: «Прошу прощения, нашлите на господина Саркози инфаркт». Общее изумление. Радиостанции выносят эту новость на первый план. Через несколько часов сконфуженный кюре берет свои слова обратно. Уф! Мы не вернулись во времена Равальяка (Ravaillac), молитва пришла на смену кинжалу.

Я не собираюсь прикрываться левым «гуманизмом» или вооружаться стремлением правых обеспечить безопасность, - я беспокоюсь о цыганах и их страданиях, возмутительных и никому не нужных. Весь этот карнавал эффектных мер и вылившиеся в ответ потоки брани не предполагают никакого улучшения судьбы кочевых народов. Да, одна-две мэрии открыли школы для кучки изгнанников. На неделю? На месяц? А что дальше? Да, президентские выборы будут через два года. Лишь бы они не стали продолжением этих ужимок и прыжков, которые так свойственны и правым и левым. Из-за них и без того жалкий Париж стал столицей насмешек.

Источник: "Голос России".






_______________________________________________________________________
Ксенофобия на марше ("The Independent", Великобритания)
А.Глюксман: Монстры геноцида существуют и сегодня ("Le Figaro", Франция)
А.Глюксман: Здравствуй, Москва ("Le Figaro", Франция)
А.Глюксман: Саркози в плену у России ("Libération", Франция)
А.Глюксман: Грозит ли Европе горячее лето? ("Le Figaro", Франция)