[показать]Дэвид фон Дреле (David Von Drehle), "Time", США.



[показать]Появление на свет американского государства - одно из удивительнейших событий в истории, особенно если учесть, насколько наши предки любили «заложить за воротник». У Джона Адамса даже завтрак не обходился без крепкого сидра. Джеймс Мэдисон в день выпивал поллитра виски. К 1830 году среднестатистический американец поглощал в неделю эквивалент 1,7 бутылки крепкого спиртного - втрое больше, чем сегодня.

В такой ситуации возникновение движения за трезвость было, пожалуй, неизбежно. А поскольку полумеры - это не для американцев, оно в конечном итоге добилось принятия поправки к Конституции, запрещающей алкоголь. Трагикомическую историю этой злополучной затеи рассказывает нам Дэниел Окрент (Daniel Okrent) в своей новой книге «Больше не наливаем: взлет и падение «сухого закона»» (Last Call: The Rise and Fall of Prohibition). Каждый, кого возмущает лицемерие и коррупция в сегодняшней политической жизни, прочтя эту книгу, поймет: по сравнению с нашими прадедами мы в этом плане - просто дети.

Другая книга Окрента (он был первым «редактором по связям с общественностью» в New York Times) - «Большой куш» (Great Fortune), посвященная истории Рокфеллеровского центра, создала ему репутацию талантливого летописца Америки межвоенного периода. А эти годы, несомненно, прошли под знаком «сухого закона», принятого в 1919 и отмененного в 1933 году. Этот опыт наглядно продемонстрировал: если алкоголь и подрывал нравственность американского общества, то его запрет оказался в этом смысле еще пагубнее. Восемнадцатая поправка к Конституции превратила любителей выпить в уголовных преступников, заставляла священников мошенничать, врачей - лгать, и стала питательной средой для возникновения мафии.

Окрент заполняет свой гигантский холст толпой колоритных персонажей - от непримиримой противницы пьянства Кэрри Нейшн (Carry Nation), рубившей топором стойки в салунах («женщины шести футов роста, с бицепсами грузчика, физиономией тюремного надзирателя и неумолимостью мигрени») до канадского бутлегера Сэма Бронфмана (Sam Bronfman), чьи дерзкие операции по ввозу в США контрабандного спиртного заложили основу миллиардного семейного состояния. Впрочем главная роль в его повествовании отводится человеку, чье имя сегодня совершенно изгладилось из нашей памяти - хотя в свое время его побаивались президенты и слушался Конгресс.

Именно Уэйн Б. Уилер (Wayne B. Wheeler) превратил движение за трезвость в политический «таран». «Представьте себе Неда Фландерса из «Симпсонов», только постарше и пониже ростом, несущего на своих хрупких плечах, помимо пиджака и жилетки, еще и судьбу Республики (по крайней мере по мнению его последователей)», - так описывает Окрент эту неординарную личность. Уилер был мастером создания коалиций: в борьбе за сухой закон он сумел объединить такие разношерстные силы, как реформаторы-прогрессисты, белые расисты, социалисты-утописты, ксенофобы, священники-методисты, чопорные дамы-баптистки, суфражистки и ярый антисемит Генри Форд (Henry Ford).

В конечном итоге «крестовый поход» Уилера провалился. Границы Америки оказались слишком протяженными, жители - слишком предприимчивыми, а жажда - слишком ненасытной, чтобы алкоголю можно было поставить надежный заслон. Любая лазейка в законе - вроде разрешения фермерам сбраживать фруктовые соки для личного потребления, использования церковного вина для причастия или врачебных предписаний на употребление спиртного в лечебных целях - превращалась в гигантскую брешь, через которую потоком хлестал алкоголь. Кроме того, в страну любыми путями - по железной дороге, в грузовиках, по воздуху и по морю - бесперебойно поступала контрабандная выпивка.

Отчасти «сухой закон» все же сработал: потребление алкоголя в стране уменьшилось. Но как средство исправления нравов он потерпел полную неудачу. «Запрет способствовал росту преступности и закрепил лицемерие, - резюмирует Окрент. - Он лишил государство нужных доходов, разладил политические механизмы и самым серьезным образом ограничил права личности». Если вы хотите знать, какое наследие оставил «сухой закон» нашей эпохе, вспомните о вашингтонских лоббистах, успешно применяющих тактику Уилера, проталкивающих через властные структуры нужные им решения. Впрочем, у него есть и рукотворный памятник - «денежная машина», созданная теми, кто начинал с контрабанды спиртного. Я имею в виду Лас-Вегас.

Источник: "Голос России".






___________________________________________
Горький опыт «сухого закона» ("The Wall Street Journal", США)
Россия и водка ("Time", США)
Как нам бросить пить? ("MediaЗавод", Челябинск)
От бани до бани ("Polityka", Польша)
Ельцин и алкоголь: правда без прикрас ("The Sunday Times", Великобритания)