<b>  Глава 25. Планы Ремуса и Совещание Темных Союзников</b>  

 

Перевод wild_mirror

Бетинг Vika 952

 

Появившись в центре спальни, Орион  увидел крайне обеспокоенного Лезандера, сидящего на своей кровати. Он тайком замаскировал заклинанием синяки на плече и горле, которые смог почувствовать, и, сохраняя хладнокровие, подошел к парню.

Заметив его, Лезандер сразу же подскочил и крепко его обнял.

— Что произошло? Ты просто испарился! Куда ты исчез? Я так волновался!

— Ничего особенного, Лез, — спокойно прошептал Орион в шею вампира, — просто мой портключ активировался. Воландеморт хотел поручить мне небольшое задание.

Лезандер отстранился и обеспокоенно осмотрел его.

— Ты в порядке? Он с тобой ничего не сделал? Не ранил?

— Нет, — Орион покачал головой, — он просто сказал, в чем состоит задание, и отпустил меня.

— Хвала Мерлину! — с облегчением  выдохнул Лезандер. — Хорошо, давай вернемся в постель.

Орион остановил парня и  умоляюще произнес:

— Лез, я выдохся. Сегодня мне хочется просто поспать в одиночку. — Потом он игриво улыбнулся. — Не думаю, что смогу нормально выспаться, если ты будешь рядом, я же просто не смогу держать себя в руках. Только на эту ночь, хорошо?

— Ну, если ты в этом уверен, — нахмурился Лезандер.

— Да, — ответил Орион с теплой улыбкой и легонько поцеловал его. — Спасибо за понимание.

Перед тем как развернуться и пойти в собственную постель, вампир улыбнулся и кивнул. Как только он лег и задернул полог, самообладание Ориона рухнуло, а улыбка испарилась. Он неуверенно подошел к кровати и забрался под одеяло.

Юноша был крайне потрясен  и обеспокоен тем, что произошло у Воландеморта, к тому же испуган и очень смущен. «Мерлин, что я натворил? — в отчаянии думал Орион. — Что заставило меня сделать это? Моргана, помоги, это уже слишком. Мне нужно… поговорить с кем-нибудь…»

Он достал медальон и открыл его только после того, как плотно задернул полог и наложил заглушающие заклинания.

Не став дожидаться от Тома приветствия,  он выпалил:

— Мне кажется, что я схожу с ума, Том. Все настолько странно... Мерлин, я даже не знаю, почему говорю все это <i> тебе, </i>  но ты единственный, кому я могу об этом  рассказать. Даже не знаю, что на меня нашло, но я увидел его, а потом увидел в нем — тебя… — Орион в отчаянии  покачал головой. — Я не был готов встретить его так скоро, только не после того, как узнал, что ты — это он. Поначалу я  даже не замечал в нем тебя, он был жестоким, как и обычно, но потом  как-то изменился… — он невесело усмехнулся. — Но он все еще был собой, не тобой, нет, потому что манипулировал мною так же, как и в первый раз: тихо шипел и нежно поглаживал. И я знал, что он снова начал свою маленькую игру, но не мог ничего с этим поделать, потому что увидел его другим. Я увидел тебя. И помоги мне Моргана, но я так растерялся, я все еще так запутан. Не знаю, что на меня нашло, мне просто захотелось коснуться его, а по правде — коснуться тебя, потому что ты, наконец, стал реальным. — Орион снова покачал головой. — Но я ошибся. Он не может быть тобой. Все так запутанно... Как я мог увидеть в нем тебя просто потому, что он стал нежным? Мне нельзя, ведь он использует эту нежность, чтобы манипулировать мной.  И я знаю, что все это не по-настоящему, но я ничего не смог с собой поделать, просто отреагировал, а потом был в таком ужасе. Мерлин, да, наверное, он сам был в ужасе! Ради Морганы, он попятился от меня! Это так забавно, когда я сейчас об этом думаю: Темный Лорд попятился от ласки. Если бы светлые волшебники только узнали, они бы с ходу разгромили его. Темный Лорд умер бы от глубокого потрясения,  или, может, отвращения, как знать… Мерлин, и что я несу? — закончил Орион, пряча лицо в подушку.

— Что я смог разобрать из этого бреда, — весело начал Том, — так это то, что я вызвал тебя, и встреча прошла немного не так, как ты того ожидал?

Юноша  взглянул на него скептически.

— Не так, как я ожидал? Да я дотронулся до щеки Воландеморта! А как ты думаешь? Все прошло просто ужасно! И это была встреча не с тобой! Встреча была <i> с ним, </i>  и в этом есть огромная разница!

Том приподнял бровь.

— Ты прикасался ко мне? — хитро и торжественно ухмыльнулся он.

— Я прикасался не к <i>  тебе, </i>   — процедил Орион сквозь зубы. — Я дотронулся до  <i>   его</i> щеки, и ничего больше! И прекрати заставлять меня видеть тебя в нем, потому что это не сработает!

— Ты так говоришь, будто уже сработало, — ухмыльнулся Том.

Парень свирепо посмотрел на него и огрызнулся:

— Это все твоя вина! Накормил меня своими историями о том, что Воландеморт не такой уж и злой, а потом утверждаешь, что он — это ты. Ты пытаешься запутать меня еще больше, чем есть. Мне не нужны твои рассказы о том, что вы одно целое, мне нужно, чтобы ты сказал мне, что вы разные! И что я не должен видеть тебя, когда смотрю на него!

— Почему я должен говорить тебе, что мы разные, если это не правда? — спокойно ответил Том. — И, кажется, ты тоже это понимаешь, ведь сам же, заметив, отреагировал  на это. Здесь нет ничего плохого, просто ты наконец-то отбросил свои предрассудки относительно него,  и это хорошо. Поначалу может возникнуть путаница, но со временем ты признаешь, что он — это я.

— Нет, не правда! — сердито зашипел Орион. — Когда-то он был тобой, но сейчас он изменился во всех отношениях. Почему ты хочешь, чтобы он мне нравился? Разве ты не видишь, как он относится ко мне? Я не могу позволить себе симпатизировать ему! Я не могу позволить себе признать, что в нем, возможно, все еще осталась частица тебя! Потому что это поставит меня в невыгодное положение, ведь он будет использовать это против меня! Я не представляю для него никакого интереса! Сегодня он был груб со мной, причинил мне боль! Как ты способен говорить, что он — это ты, если он так со мной обращается?

— Если я был груб, на то должна быть уважительная причина, — небрежно ответил Том.

— Ты и твои проклятые уважительные причины, — огрызнулся юноша. — Что бы он ни сделал, ты всегда говоришь, что тому есть уважительная причина, но это ложь! У него нет уважительных или неуважительных причин, только эгоистичные причины! Знаешь, что он заявил мне сегодня? Нахал! Он сказал, что я — его собственность! Он желает лично выбрать для меня партнера! И приказал мне прекратить встречаться с Лезандером!

Том приподнял бровь.

— Ну, не могу сказать, что я не согласен с собой, ведь, в конце концов, я давно говорил, что Лезандер тебе не подходит. Но, позволь спросить, почему именно с ним?

— Просто потому, что он увидел след от крохотного укуса, который сделал Лезандер, — раздраженно ответил Орион. — Он вышел из себя, как только заметил это: начал что-то шипеть о метках, и что никто кроме него не имеет права ставить их на мне. Можешь себе это  представить? За кого он меня держит? За корову, которую владелец должен заклеймить собственным знаком? Он вообще в своем уме?

Том издал смешок.

— Ты так наивен, Орион. Разве ты не видишь, что он вышел из себя, как ты выразился, просто потому, что не хочет, чтобы ты принадлежал кому-то другому? Он хочет сохранить тебя для себя, и эта вспышка собственничества  весьма показательна. Он бы так не отреагировал, если бы ты ему не приглянулся.

— Не знаю, кого ты пытаешься обмануть: меня или себя, — фыркнул парень. — Я ему не нравлюсь, и, разумеется, не интересую его. Он видит во мне только вещь, которой, по его мнению, он владеет, и не хочет, чтобы кто-либо другой к ней прикасался. Ну так я не вещь! И, разумеется, не его!

Том ухмыльнулся и сказал себе под нос:

— Ты и понятия не имеешь, насколько сильно ошибаешься.

Но Орион услышал его и сердито спросил:

— И что же ты имеешь в виду? Хочешь сказать, что я вещь?

— Нет, — сказал Том с легкой улыбкой, сверкая глазами, — разумеется, ты не вещь.

Прищурившись, юноша  сердито зашипел:

— Тогда ты подразумеваешь, что я принадлежу ему!

— Я ничего не подразумеваю, — парировал Том. — Ты слишком эмоционально на все реагируешь. Итак, я рассердился на тебя и сказал, что ты мой. Конечно же, я сказал это в гневе, ты не должен воспринимать это буквально.

— Перестань называть его собой! — зашипел Орион. — Я больше не буду с тобой разговаривать, если ты продолжишь в том же духе! Не позволю тебе таким способом  манипулировать моими мыслями!

— Хорошо, — раздраженно вздохнул Том. — Я больше не буду. Но ты должен понять, что мне и правда сложно  говорить не от первого лица, ведь я воспринимаю все его действия, как собственные.

— Все эти годы у тебя довольно хорошо получалось, — сердито отрезал Орион. — Думаю, ты справишься.

— Ладно, — Том закатил глаза. — Итак, <i>   он</i>    рассердился на тебя и сказал то, что тебе не понравилось. — Затем он саркастично добавил: — Думаю, от этого ты не умрешь.

Парень раздраженно выдохнул. Не было никакого смысла убеждать Тома в серьезности ситуации.

— Смотри, я всего лишь хочу сказать, что ненавижу, когда он обращается со мной как с одним из своих фаворитов.  Я с самого начала сказал, что хочу быть равным ему, и не  потерплю, чтобы ко мне относились как-то иначе!

— Он никогда не будет относиться к тебе, как к равному, — высокомерно протянул Том.

— Это почему еще? — агрессивно огрызнулся юноша. — Я достаточно сильный!

— Ты веришь, что не уступаешь по силе самому Лорду Воландеморту только из-за той демонстрации темной магии в Азкабане? — ехидно спросил портрет. — Случайной вспышки, которую даже не сможешь повторить?

— Я практиковался, как ты и советовал, Том, — спокойно ответил Орион. — Я уже сейчас немного могу ее контролировать, и со временем смогу полностью овладеть ей.

— Ты никогда не говорил мне об этом, — прищурился тот.

— Рано или поздно я все равно бы тебе рассказал, — отмахнулся юноша.

— Ладно, проехали. Даже если ты и говоришь правду, что можешь равняться с ним по силе, он никогда охотно не признает этого, — серьезно ответил Том.

— Тогда я не оставлю ему иного выбора, — прошипел Орион.

Том с беспокойством посмотрел на него.

— Орион, тебе нельзя открыто противостоять ему. Ты силен, но все еще слишком молод. На его стороне  многолетний опыт с глубокими и обширными познаниями в Темных Искусствах, и это дает ему преимущество над тобой. Если ты будешь ему противостоять, он непременно поставит тебя на место.

— Но он должен понять, что по силе я вполне могу с ним тягаться, Том! — нетерпеливо сказал Орион.

— Думаю, он уже это понял, поэтому так тобой и заинтересовался. Но он постоянно будет стараться получить над тобой преимущество все более и более искусными способами, чтобы сохранить свое главенствующее положение, — вставил Том. — Рядом с ним ты должен тщательно продумывать каждый свой шаг. Покажи ему свою мощь, но не бросай открытого вызова, не давай ему причин напасть на тебя.

— Как я могу не бросать ему вызов, если он выдвигает ложные и смехотворные идеи о праве собственности на меня?  Я не позволю ему  так со мной обращаться! — в отчаянии простонал Орион.

Том приподнял бровь.

— Разве он пытал тебя? Или угрожал убить Лезандера, если не будешь подчиняться? В конце концов, настаивал ли он после вашей ссоры, чтобы ты повиновался его приказам?

— Нет, — нахмурился юноша. — Но это все из-за того, что я погладил его щеку. Он испытал слишком сильный ужас и отвращение и просто хотел, чтобы я как можно скорее ушел.

— Сомневаюсь, что он испытывал отвращение, — ухмыльнулся Том. — Но,  в любом случае, я думаю, что под конец он не считал тебя своей собственностью, не так ли?

— Потому что он был в шоке! — воскликнул Орион. — Уверен, что, прейдя в чувства, он снова бы начал шипеть, что я принадлежу ему!

— Возможно, но ты не должен обижаться на это, — небрежно ответил Том. — Подожди, и увидишь, как он в следующий раз поведет себя.

— Ладно, — угрюмо протянул Орион. — Так и сделаю. Но его ждет сюрприз, если он думает, что я не буду защищаться всякий раз, когда он будет обращаться со мной, как сегодня.

— Уверен, что он получит несравненное удовольствие от этого вызова, — хитро ухмыльнулся Том. — Я знаю: непременно получит.

Орион подкатил глаза и пожелал Тому спокойной ночи, закрывая медальон. «Будет чудом, если я окончательно не свихнусь, — сбивчиво думал он, проваливаясь в сон, — как будто бы одного Воландеморта не достаточно! Теперь я вынужден мириться сразу с двумя! И благодаря всем самым подлым превратностям судьбы я должен иметь дело с обоими одновременно!»

 

 

***

 

На следующий день студенты начали разъезжаться на рождественские каникулы. Калипсо возвращалась к отцу в Дурмстранг, а Лезандер собирался вернуться к своему Клану. Драко и Орион вместе с Нарциссой планировали переместиться сначала в Малфой-мэнор, а потом по каминной сети — в Москву.

Калипсо с Лезандером уже уехали, и Орион прогуливался по замку, чтобы скоротать оставшийся до приезда Нарциссы час. Он был взволнован предстоящими каникулами. Наконец-то он получил письмо от Ремуса, который предлагал встретиться в поместье Блэков, и было очень любопытно узнать, как же у того идут дела со стаями  оборотней. Еще он впервые в жизни с нетерпением ждал начала зимнего бального сезона, потому что надеялся, что им с Драко позволят присутствовать на некоторых взрослых совещаниях.

Прогуливаясь по одному из коридоров и с интересом разглядывая некоторые портреты, он боковым зрением заметил приближение пурпурной мантии и внутренне застонал. Вообще-то он тщательно старался  избегать Дамблдора любыми способами,  но сейчас, в полупустом замке, все выглядело так, будто этот старый идиот нарочно поджидал его.

— Мой дорогой мальчик, — весело сказал Дамблдор, подходя ближе. — Какое чудесное совпадение, что я встретил тебя. Как насчет чашечки чаю, пока ты дожидаешься своего опекуна?

Орион мысленно фыркнул: ну ничего себе совпадение! Он метнул в сторону портретов грозный взгляд: это кто-то из них, безусловно, настучал Дамблдору, что он прогуливается в этом коридоре.

— Конечно, директор. Буду польщен, — он с улыбкой посмотрел на Дамблдора.

— Превосходно. Пойдем же, — весело сказал директор, сверкая глазами.

Орион молча шел за Дамблдором, пока старик радостно болтал о чем-то постороннем, остановившись только перед большой и уродливой каменной горгульей. Как только Дамблдор приблизился к ней, горгулья ожила и отодвинулась в сторону,  освобождая открывшийся в стене проход. Даже опасаясь предстоящего разговора, Орион не смог не удивиться этому. За стеной располагалась винтовая лестница, плавно двигающаяся вверх подобно эскалатору, и когда они ступили на нее, он услышал, как вслед за ними закрылся проход. Они все выше и выше поднимались по кругу, пока, наконец, Орион не увидел впереди блестящую дубовую дверь с медным  молотком в форме грифона.

Они сошли с каменной лестницы, и перед Дамблдором дверь послушно отворилась. Орион вошел следом и оглядел кабинет: большую и красивую округлую комнату, наполненную забавными звуками. На столике с тонкими ножками стояло множество любопытных серебряных приспособлений, жужжащих и испускающих маленькие клубы дыма. Осматриваясь вокруг, Орион задавался вопросом, где же этот старый козел мог спрятать мантию-невидимку.

Стены были увешаны портретами бывших директоров и директрис, которые с интересом разглядывали его. Орион заметил Финиаса, но оба сделали вид, что не узнали друг друга, ведь Дамблдор подобно ястребу наблюдал за каждым его движением. На полке напротив огромного письменного стола лежала оборванная, потрепанная временем  волшебная  шляпа, которая, как понял Орион, и была знаменитой Сортировочной шляпой. А напротив двери на золотом шесте сидела дряхлого вида птица, напоминавшая полуобщипанную индюшку.

Орион подошел ближе и стал с интересом ее разглядывать. Птица злобно посмотрела на него и издала приглушенный звук. Ее глаза были тусклыми, а из хвоста даже выпало несколько перьев, пока Орион ее рассматривал.

— Это Фоукс, — сказал Дамблдор из-за его спины, — он…

— Феникс, — кивнув, обрубил Орион, —  и, видимо, скоро ему суждено сгореть.

Когда он договорил эти слова, феникс загорелся и с пронзительным криком исчез, оставив после себя только тлеющую кучку пепла с торчащей из него крошечной лысой головкой.

Орион обернулся, и Дамблдор предложил ему присесть.

— Такая досада, что ты увидел его именно в этот день, — сказал он, усаживаясь за стол. — Большую часть времени он по-настоящему прекрасен, покрытый чудесными красными и золотыми перьями. — Затем он с улыбкой добавил: — Но ты уже осведомлен о фениксах, ведь, в конце концов, твой патронус принимает эту уникальную форму. А владение сразу двумя патронусами, фениксом и василиском, очень выделяет тебя среди прочих.

Орион уселся в одно из плюшевых кресел напротив стола и внутренне напрягся. Взяв из рук Дамблдора чашку чая, он сделал вид, что делает глоток: кто знает, что старик туда намешал, а подлить Веритасерум за ним бы не заржавело.

Поставив чашку назад, он надменно произнес:

— Я и сам был порядком удивлен, ведь раньше у меня так не получалось. Наверное, обстоятельства  так повлияли.

Дамблдор пронзил Ориона острым взглядом своих голубых глаз и внезапно навис над столом, хватая его за левую руку и закатывая на ней рукав. Кроме гладкой немеченой кожи он не увидел ничего.

— ЧТО ВЫ СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕТЕ? — бешено зашипел Орион, вырывая руку.

— Прости меня, мой мальчик, но я должен был убедиться, — равнодушно сказал старик, откинувшись на спинку своего высокого кресла.

Орион с ненавистью посмотрел на него, а тот слегка прищурился, глядя на его правую руку.

— В этом кольце много темной магии, дитя мое. Думаю, для тебя будет безопаснее избавиться от него.

Орион убрал руку со стола и язвительно сказал:

— Разумеется, в нем есть темная магия: это  кольцо Наследника рода Блэков, семейная реликвия. Его мне дал мой дорогой отец, и я всегда буду носить его. Вы помните моего отца, Дамблдор?

Тот вздохнул и напустил на себя печальный вид.

— Я был очень опечален тем, что случилось с твоим отцом, Орион.  Я знал его еще мальчишкой. Он был одним из моих любимых студентов, и я очень тепло к нему относился…

— НЕ СМЕЙТЕ ТАК ГОВОРИТЬ О МОЕМ ОТЦЕ, КОГДА ВЫ ЛИЧНО ПРИНИМАЛИ УЧАСТИЕ В ЕГО ЗАДЕРЖАНИИ И ПОЗВОЛИЛИ, ЧТОБЫ ЕГО ПОЦЕЛОВАЛ ДЕМЕНТОР! — ощетинившись, заорал Орион.

Дамблдор печально на него посмотрел и тихо произнес:

— Твой отец был Пожирателем смерти, мальчик мой, авроры нашли на его руке Темную метку. Я бы никак не смог предотвратить его задержание, даже если бы и хотел этого.

— Вы знали, что Петтигрю все еще жив! Уверен, Снейп рассказал вам сразу же, как увидел, — гневно сказал Орион. — И даже зная о невиновности моего отца, вы позволили аврорам схватить его! Вы могли бы остановить их! Могли бы сказать, что Петтигрю жив!

— К сожалению, из-за проведенного в Азкабане времени твой отец повредился рассудком и перешел на Темную сторону, мой мальчик, — взгляд Дамблдора из-за очков-половинок был полон жалости. — Это сильно расстроило меня, но тому суждено было случиться, все к лучшему. Пожирателю смерти нельзя позволять находиться в порядочном обществе.

— А кто виноват в том, что мой отец провел в Азкабане десять лет? — прошипел Орион, сжимая руки в кулаки. — Кто не пошевелил и пальцем, чтобы обеспечить ему законный суд? Как член Визенгамота вы имели полное право обратиться с подобной просьбой. И все же вы ничего не сделали! Если он, по вашим словам, был одним из ваших любимых студентов, почему же вы тогда не помогли ему?

— То были опасные времена, дитя мое, — вздохнул Дамблдор. — Каждый подозревал всех остальных, и было очень трудно распознать Пожирателя смерти. Показания против твоего отца были так убедительны… — Потом он печально добавил: — Я признаю, что сделал ошибку, и буду нести этот крест до конца своих дней.

— Как вам и должно, — сердито плюнул Орион. — Но признание своей неправоты не изменит ровным счетом ничего в том, что у вас был шанс исправить свою ошибку и помочь моему отцу хотя бы сейчас, а вы им не воспользовались. Хоть он и мог быть Пожирателем смерти, он не совершил никаких преступлений!

— Он сбежал из Азкабана, — тихо ответил старик. — Даже если бы и было доказано, что Петтигрю жив, твой отец все еще оставался беглым заключенным…

— Которым он на самом деле не был! — сердито огрызнулся юноша.

— Даже если так, — мягко продолжил директор, — это по-прежнему уголовно-наказуемое в волшебном мире преступление.

Орион молча закипал от ярости. Не было смысла обсуждать это с Дамблдором. Старик скажет что угодно в свое оправдание, и даже неважно, что именно, ведь  это все равно не изменит убеждений Ориона о том, что директор является старой манипулятивной сволочью, заслуживающей наихудшей судьбы.

Дамблдор принял его молчание за согласие и решил сменить тему:

— Как к тебе относятся опекуны, мой мальчик?

— Я очень счастлив с Малфоями. Мы с Драко стали хорошими друзьями, — Орион смотрел на него с подозрением.

— Рад, что они хорошо о тебе заботятся, — старческие глаза мерцали. — Я был весьма удивлен, когда они попросили взять над тобой опекунство.

— Я тоже был удивлен, — ровно соврал Орион. — Я никогда не встречался с ними раньше, но миссис Малфой сказала, что позаботиться обо мне — это ее долг как последнего живущего родственника.

— Уважаемая миссис Малфой так же очаровательна, как и ее сестра, — улыбнулся Дамблдор. — Тебя должна обрадовать новость, что великолепная миссис Тонкс тоже заинтересована в твоем опекунстве.

— Неужели? — спросил Орион с наигранным удивлением. — Я так полагаю, что миссис Тонкс — это сестра миссис Малфой?

— Да, — кивнул директор. — Андромеда Тонкс, а в девичестве Блэк, и у нее чудесная семья. Думаю, ты прекрасно поладишь с ее дочерью Нимфадорой. — Он усмехнулся и ласково добавил: — Она такая чудачка, за этим очень весело наблюдать.

Орион молча кивнул, беспокоясь о том, когда же старик доберется до сути, и ему не пришлось долго ждать, потому что Дамблдор продолжил:

— Они обеспечат тебе отличные условия. Думаю, твой отец бы предпочел, чтобы ты жил со светлой семьей. Я знаю, что в свое время он хотел именно этого, и верю, что этого же он хотел бы и для тебя.

Орион внутренне ощетинился, но высказался довольно спокойно:

— Возможно, вы правы. Но сейчас уже мало, что можно изменить.

— Мой милый мальчик, — глаза Дамблдора блестели, — если ты хочешь сменить опекунов, нужно всего лишь послать в Министерство заверенное прошение, чтобы о тебе заботилась миссис Тонкс.

— Благодарю за информацию, — улыбнулся Орион, — но Малфои прекрасно обо мне заботятся. Мне не на что жаловаться, и с ними я очень счастлив.

— Очень хорошо, — спокойно ответил директор. — Просто помни, что у тебя всегда есть запасной вариант на случай, если в будущем ты захочешь изменить свое решение. Тебе было бы намного лучше со светлой семьей, нежели с темной.

— Спасибо за беспокойство, я запомню это, — сладко произнес юноша.

Глаза Дамблдора блеснули, и Ориону вдруг стало очень жаль, что он не может выдрать их из глазниц и заставить старика ими подавиться. Пока он прокручивал в голове множество заманчивых вариантов, Дамблдор бесстрастно сказал:

— Я так полагаю, что Малфои возьмут тебя с собой на зимний сезон в Москву?

— Если они это и планировали, мне еще об этом не сообщалось, — спокойно ответил Орион. — Но я надеюсь, что нет. Слышал, что эти балы такие утомительные, и, на мой взгляд, там будет очень скучно.

Директор слегка прищурился, но сказал довольно весело:

— Ну, в любом случае я уверен, что ты отлично проведешь время.

— Возможно, — улыбнулся Орион.

После минутной паузы Дамблдор проговорил со старческой улыбкой:

— Я был весьма впечатлен твоими способностями в трансфигурации на первом испытании. Должен тебя отблагодарить за это.

— Спасибо. Отец был очень хорош в трансфигурации, и, верю, что это передалось и мне.

— Действительно, — согласился директор. — Он был лучшим учеником в классе профессора Макгонаггл. Жаль, что она не получит удовольствия и дальше обучать тебя после возвращения в Дурмстранг.

Орион испытывающе посмотрел на него и ответил:

— Я буду скучать по ее предмету, она превосходный учитель.

— Я был очень удивлен, что твой отец отправил тебя в Дурмстранг вместо Хогвартса, — глаза Дамблдора блеснули. — Он отлично провел здесь школьные годы. Они с Джеймсом Поттером были здесь весьма популярны. Я рад, что  у тебя появилась возможность приехать сюда и увидеть Хогвартс собственными глазами. Как тебе школа?

— Очень нравится, — ответил Орион, уже догадавшись, куда тот клонит. — Абсолютно отличается от Дурмстранга, но тоже вполне ничего.

Директор улыбнулся.

— Может теперь, когда Малфои стали твоими опекунами, а ты так хорошо подружился с Драко, ты захочешь перейти в Хогвартс, и я уверен, что твой отец тоже одобрил бы эту идею. Так же, как и ему в свои годы, тебе здесь очень понравится.

Орион именно этого и ожидал, поэтому спокойно ответил:

— Не знаю, собираются ли Малфои сменить для меня школу, но я бы предпочел остаться в Дурмстранге, ведь там у меня уже есть отличные друзья.

— Действительно, друзья очень важны, а крепкая дружба является одной из прелестей жизни, — проговорил Дамблдор со старческой улыбкой. — Уверен, что в Хогвартсе ты бы тоже смог обзавестись замечательными друзьями. Твой отец встретил своих лучших друзей именно здесь, они были не разлей вода.

Ориону уже порядком надоело, что директор использует имя его отца  для собственных манипуляций в каждом удобном и неудобном  случае, поэтому он огрызнулся:

— Но это не привело его ни к чему хорошему, не так ли? Один из них предал его, другой умер, а третий так и не смог поверить в его невиновность, пока не стало уже слишком поздно! Думаю, я останусь в Дурмстранге, спасибо! — Прежде чем Дамблдор сумел хоть что-то ответить, Орион сделал вид, что смотрит на часы, и воскликнул: — Ох, уже столько времени! — Он встал и вежливо произнес: — Спасибо за чай, директор. Желаю вам счастливого Рождества.

Дамблдор ласково ему улыбнулся:

— Тебе спасибо, мой мальчик. Желаю и тебе счастливого Рождества, и надеюсь, что в будущем нам еще выпадет возможность вместе попить чаю.

Орион напряг мышцы лица, чтобы вышло хоть какое-то подобие теплой улыбки:

— Я тоже на это надеюсь.

Развернувшись, он вышел из кабинета.

Теперь было совершенно ясно, что нельзя приводить в действие план, в соответствии с которым ему приходилось рассказать Дамблдору, что он и есть Гарри Поттер, чтобы получить больше информации об Ордене Феникса и пророчестве. Он и так не был уверен насчет этого плана, ведь риск был очень велик, но хотя бы рассматривал его как одну из возможностей. Сейчас же его можно было полностью отбросить: старик слишком любит всех контролировать. Даже если в качестве просто Ориона Блэка этот старый глупец уже хочет отправить его к Тонкс и перевести в Хогвартс, то как Гарри Поттер он будет просто не в состоянии предотвратить это, потому что на пути к своей цели Дамблдор способен и горы свернуть. Ну уж нет, он ни за что не расскажет Дамблдору правду. Нужно просто найти другой источник информации.  

 

 

***

 

 

Добравшись до общежития, Орион на скорую руку нацарапал для Драко записку, чтобы тот его дождался, и оставил ее на кровати. Выхватив палочку, он активировал свой портключ и приземлился уже в центре рабочего кабинета Воландеморта. Тот сидел за столом, исписывая длинный пергамент и перелистывая страницы одного из множества лежащих на столе документов и планов. Оторвавшись от работы, он взглянул на Ориона и вопросительно приподнял брови.

— У тебя уже есть, что доложить? —  холодно спросил он.

Орион подошел ближе, остановившись прямо напротив стола Воландеморта, и быстро, не глядя ему в глаза, заговорил:

— Это не касается того задания, что вы поручили мне, но, думаю, что это тоже важно. Дамблдор пригласил меня в свой кабинет для беседы и пытался выудить информацию о Москве. — Он неуверенно остановился и добавил: — Думаю, он подозревает, что там что-то затевается, потому что хотел узнать, поедут ли туда Малфои.

Воландеморт облокотился на спинку своего высокого кресла и пронзил его багровым взглядом.

— И что же, по-твоему, подозревает Дамблдор?

— О собраниях и совещаниях, которые там пройдут, разумеется, — нахмурился Орион.

— И кто же рассказал тебе о совещаниях? — прищурился Лорд.

— Э-э, никто, — юноша побледнел. — Нарцисса сказала, что мы отправимся в Москву, и Лестренджи тоже поедут. Поэтому я и решил, что если даже Лестренджи туда собрались, то, должно быть, там пройдут некоторые совещания…

— Не лги мне, — сердито перебил его Воландеморт. — Кто тебе сказал?

— Драко, — тяжело вздохнул Орион, а затем выпалил, — но это не его вина. Я допытывал  его, пока у него не осталось другого выбора. Он категорически отказывался мне что-то рассказывать, но я был очень настойчив, и…

— Довольно! — приподняв руку, строго сказал Воландеморт. — Я не буду наказывать Драко за это. Малфои все равно бы тебе рассказали, поэтому ничего страшного.

Юноша облегченно выдохнул, а тот коротко добавил:

— Итак, ты сказал, что старик приглашал тебя в свой кабинет. Чего он хотел? 

— Много чего, — Орион провел пальцами по волосам. — Но самое важное, наверное, то, что он проверил мою руку на наличие Темной метки. Ума не приложу, почему он подозревает меня… — он быстро взглянул в сторону Воландеморта. — В ваших рядах завелся шпион, это бы объясняло, почему он вдруг заподозрил меня и почему знает о Москве. — Нахмурившись, он добавил: — И это не Снейп, потому что он никогда не видел меня здесь, а другие пожиратели никогда бы не рассказали ему обо мне.

— А с чего ты решил, что Снейп — это другой шпион? — тихо спросил Лорд, приподняв бровь.

Орион заколебался: он не хотел доставлять Снейпу неприятностей, но по-хорошему Воландеморту просто необходимо узнать, что тот передает Дамблдору некоторую информацию.

— Думаю, он балансирует на тонкой грани между вами и Дамблдором, — осторожно сказал он, — и передает информацию в обе стороны, поэтому сейчас ему нельзя доверять. Но он все еще полезен, и думаю, вы это уже поняли, ведь никогда не вызывали его, когда я был здесь. — Он помолчал, а потом спросил: — Знает ли Снейп о собраниях?

— Нет, — спокойно ответил Воландеморт. — Я принял все меры безопасности. — Его глаза пронзили юношу. — Чего еще хотел Дамблдор?

 — Он проявлял ко мне интерес, — кисло сказал Орион. — Говорил, что с Тонкс мне будет житься лучше, чем с Малфоями, и вообще предлагал перевестись в Хогвартс. — Начав расхаживать по комнате, он добавил: — Очевидно, что он хочет заполучить меня в  свои лапы, но я не понимаю, зачем ему это. Возможно, потому что он видел, насколько я силен, той ночью, когда я отправился в Хогвартс спасать отца, но он никогда не видел моей настоящей мощи, как доводилось вам, поэтому здесь должно быть что-то другое. Может, он просто хочет заполучить себе как можно больше союзников, ведь, в конце концов, если Блэки будут на его стороне, это может показать пример и другим темным семьям, если те вдруг захотят сменить сторону, а это уже будет выглядеть, как победа Светлых. Меня вообще беспокоит эта его заинтересованность в привлечении меня на светлую сторону. Рядом с ним мне приходится постоянно себя сдерживать: он настолько любит всякие манипуляции и контроль, что я  хочу просто проклясть его, и если он продолжит поджидать меня по углам, чтобы пригласить на чаек, я могу просто огрызнуться и…

— Орион! — резко сказал Воландеморт, чтобы остановить его бессвязную болтовню. Юноша оглянулся, и тот продолжил: — Я уже знал, что Дамблдор будет проявлять к тебе интерес, но он ничего не сможет сделать, чтобы забрать тебя от Малфоев или перевести в Хогвартс, поэтому  нет причин для беспокойства. —  Затем он добавил с ехидной ухмылкой: — А что касается проклятий, то тут я с тобой полностью согласен, но тебе придется надеть лучшую маску и страдать молча.

Орион вздохнул и кивнул, а потом посмотрел на Воландеморта:

— Ну, это все, о чем я хотел доложить.

Лорд кивнул, но ничего не ответил: он тщательно осматривал мальчика, который так ни разу и не посмотрел ему в глаза, и задался вопросом, почему. Он вспомнил вчерашний инцидент и ту растерянность на лице Ориона, пока они смотрели друг другу в глаза после того, как он начал свои манипуляции  ласками и шипением. Он был все еще поражен собственной реакцией на замеченный след от укуса. Да, он управлял своими последователями, но никогда прежде не испытывал подобной вспышки собственничества по отношению к любому из них. То, как он реагировал на мальчика, выдавало слабость, которую другие могли использовать против него. В конце концов, мальчишка для него ничего не значил, он был всего лишь инструментом в его руках, достойным последователем, которому еще необходимо было придать нужную форму. Да, Орион был красив и чрезвычайно силен, но он был всего лишь очередной пешкой в его планах.

Воландеморт ухмыльнулся про себя.  Как же легко он манипулировал мальчишкой с помощью ласк и вкрадчивого шипения, а дрожь с головой выдавала его восприимчивость к этому. Так он заставит Ориона склониться к своим ногам: мальчик научится послушанию и уважению. Ему нужно полностью заполучить Ориона в свое распоряжение, ведь настолько могущественные создания не могут принадлежать никому, кроме него. Но в мальчишке все еще необходимо многое изменить, чтобы превратить его в идеального последователя: в нем слишком много невинности и сострадания. Он вспомнил ужас Ориона от того, что он тогда сделал с министерской ведьмой, и с этим тоже нужно что-то сделать. Орион должен стать одним из его Пожирателей смерти и, вероятно, самым могущественным из них, но мальчику необходимо стать бессердечным и беспощадным. Он должен начать формировать из Ориона безжалостного и послушного Пожирателя, чтобы со временем тот смог войти во Внутренний круг. А еще у него были на мальчика и другие планы.

Он проницательно осмотрел Ориона и снова ехидно ухмыльнулся. Да, мальчишка был силен, и очень изысканно: та темная магия, волнами исходившая от мальчика, которую он почувствовал в Азкабане, была поистине манящей и будоражащей, он никогда  прежде не ощущал такой первозданной темной энергии. Может, стоило и пересмотреть свои планы на Ориона. Он знал, что Люциус хочет связать мальчишку с собственным отродьем. Безусловно, отпрыск Малфоев и Орион произведут на свет  могущественного наследника, но женить его на мальчишке Люциуса было бы такой бессмысленной тратой, ведь Орион намного сильнее того щенка. Глаза Воландеморта бесстрастно изучали Ориона. Мальчик был очень красив, хотя, может, еще слишком молод, но это не имело особого значения, когда его гибкое тело вмещало в себя столько могущества. Ориону нужен партнер настолько же сильный, если не больше. Сам он ранее никогда не снисходил до замужества, потому что не находил кого-либо достаточно сильного, чтобы стать его парой, к тому же он принял достаточные меры для достижения бессмертия. Но, в конце концов, ему придется завести наследника, и обучить его властвовать на своей стороне. Завоевав волшебный мир, он никогда не выпустит его из своих рук, но зато его род будет продолжаться, ведь он не может позволить родословной великого Салазара прерваться на нем. И, возможно, этот мальчик сможет стать прекрасным средством для осуществления этого плана. Он удовлетворенно ухмыльнулся. Но для начала Ориона необходимо сформировать: сломать и слепить заново по собственному вкусу. Всему свое время…

Орион боролся с порывом скрыться от алого взгляда Воландеморта, чьи глаза расчетливо и хитро блестели, что ему совершенно не нравилось. Он задавался вопросом, что же тот задумал, и с беспокойством ждал, пока Лорд окончит свой и осмотр и скажет хоть что-нибудь.

Через несколько напряженных для Ориона мгновений Воландеморт вернулся к своему чтению и пренебрежительно произнес:

— Можешь идти.

Кивнув, Орион достал палочку, чтобы дотронуться до кольца, но потом остановился, быстро взглянул на Воландеморта и спросил:

— Что вы планируете сделать  с тем, что Дамблдор знает о совещаниях? И как насчет неизвестного шпиона?

— Это не твое дело, — холодно ответил тот, даже не глядя на него. — А теперь иди, мне нужно работать.

Прежде чем исчезнуть из кабинета, Орион метнул в него свирепый взгляд.

 

 

***

 

Появившись в спальне, Орион подумал, что первая встреча после Инцидента, как он прозвал вчерашнее происшествие, прошла довольно хорошо: он даже ни разу не подумал о Воландеморте, как о Томе. Ну, это вполне могло случиться потому, что он даже не посмел  взглянуть  в его багровые глаза, а сосредотачивал внимание на лбу, подбородке, или где угодно еще. Но, тем не менее, Орион был вполне удовлетворен и этим. Ему следовало всего лишь придерживаться выбранной линии поведения, чтобы и дальше без проблем видеться с Воландемортом и счастливо продолжать воспринимать их с Томом как совершенно разных людей, как и должно было быть. А еще Том был прав: в этот раз Воландеморт ничего не говорил о праве собственности на него или других подобных нелепостях. Все вообще выглядело так, будто он  абсолютно не заинтересован в нем  в личном плане, что само по себе было просто замечательно. Но, с другой стороны, Воландеморт расчетливо оглядывал его. В любом случае, чтобы тот ни задумал, он в конце концов выяснит это и будет противостоять, если это не сулит ему ничего хорошего. Пусть Воландеморт и дальше думает, что он хочет всего лишь стать его последователем и равным по силе. Но он хочет гораздо большего: стать настолько сильным, чтобы тот никогда не смог ни властвовать над ним, ни пытаться вмешиваться в его жизнь. Пусть Воландеморт и является Темным Лордом, он тоже в свою очередь станет кем-нибудь настолько же важным и могущественным. Уж он-то об этом позаботится.

Посреди спальни стоял Драко со скрещенными на груди руками.

— Где ты был? Мама уже как десять минут ждет нас у главного входа, — раздраженно сказал он.

— Прости, — ответил Орион, — мне просто нужно было кое-что сделать… — Потом он кое-что вспомнил и выругался про себя. Бросившись к сундуку и вынув оттуда книгу, он оглянулся на Драко. — Можешь взять мой сундук? Встретимся у входа, это не займет много времени.

Не дожидаясь ответа, он побежал к кабинету Снейпа.

Постучавши в дверь и услышав изнутри глухое и раздраженное «Войдите», он быстро вошел в комнату. Стены кабинета были уставлены бесконечными полками, на которых располагались книги, стеклянные банки с ингредиентами и причудливыми частями тел животных и довольно странные инструменты, которые, как догадался Орион, использовались для приготовления некоторых зелий. Сам же абсолютно пропахший полынью и аконитом кабинет был темным и мрачным.

Снейп сидел за столом, слегка сгорбившись над книгой и делая пометки на пергаменте, завеса его жирных волос скрывала часть лица и почти касалась поверхности стола. Подняв лицо, он мрачно нахмурился, заметив Ориона.

— Что тебе нужно, Блэк? — раздраженно огрызнулся Снейп.

Орион подошел ближе и швырнул прямо к его горбатому носу учебник Принца-полукровки.

— Я пришел вернуть вам это, сэр, — спокойно сказал он, — подумал, что вам бы захотелось получить это обратно.

Нахмурившись и взглянув на книгу, Снейп округлил глаза, снова развернулся к Ориону и бешено зашипел:

— Где ты это взял?

— С вашей полки во время первого совместного урока Слизерина и Гриффиндора по Зельеварению, — небрежно ответил Орион. — Довольно занимательное чтиво.

Снейп усмехнулся:

— Сомневаюсь, что ты хоть что-нибудь понял отсюда: это учебник Зельеварения уровня ЖАБА, что, разумеется, выходит за границы твоего понимания.

Юноша приподнял бровь и ухмыльнулся:

— Ох, я имел в виду не рецепты зелий, хотя они тоже были довольно интересными. Нет, я имел в виду темные заклинания. <i>   Ваши</i>    заклинания.

— Не знаю, на что ты намекаешь, Блэк, — прошипел Снейп, опасно прищурившись. — Это всего лишь старый учебник одного из бывших студентов. Если там и написаны какие-то заклинания, то уверен, что они там для развлечения, и не работают на самом деле.

Орион спокойно присел напротив его стола и принялся молча его рассматривать, а

Снейп смотрел в ответ со все более и более мрачнеющим выражением лица.

— Я не просил тебя садиться, Блэк! А теперь убирайся из моего кабинета!

Наклонившись над столом так, что его лицо оказалось все лишь в нескольких дюймах от лица Снейпа,  Орион тихо сказал:

— Эта книга великолепна, а темные заклинания в ней просто удивительны. Создавший их человек просто гениален, и, я думаю, мы оба знаем, кто он. Я возвращаю вам книгу только потому, что если бы ее нашел кто-то другой, это доставило бы вам неприятности. — Затем он заглянул прямо в черные глаза Снейпа и тихо прошептал: — Ты Приц, последний из рода, и ты поворачиваешься спиной к собственной крови, позволяя Дамблдору манипулировать собой. Вскоре тебе придется выбрать одну из сторон, и, я надеюсь, ты не предашь собственный род.

Снейп резко поднялся и свирепо посмотрел на Ориона.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, Блэк, — прорычал он. — Но я вижу, что ты суешь нос в чужие дела так же нагло и дерзко, как и твой отвратительный папаша…

Орион с силой схватил профессора за шиворот и зашипел, гневно сверкая зелеными глазами:

— Я очень долго мирился с твоими унизительными комментариями в адрес моего отца, Снейп, но с меня достаточно. Я и так простил тебя за участие в его захвате, но не вынуждай меня…

Оторвав руку Ориона от своего воротника, Снейп усмехнулся, глядя на него с высоты своего крючковатого носа:

— Будто бы меня заботило, простил ли меня такой дерзкий щенок, как ты. Твой отец был Пожирателем Смерти и заслужил свою судьбу, предав…

— Он никого не предавал, — зашипел юноша, сощурившись. — А что касается нахождения в рядах Пожирателей… так ты тоже один из них! Хоть и не по собственным убеждениям, не правда ли? Тебе нужно пересмотреть свою истинную преданность. Дамблдор использует тебя, поворачивая против собственного вида. Как можешь ты, Принц, обернуться против своей крови и предков…

Глаза Снейпа превратились в злобные щели, и он прервал его,  грубо схватив за воротник мантии, и, протащив через весь кабинет, вышвырнул его за дверь.

— Вон! — яростно шипел Снейп, толкая его через порог. — И больше никогда не смей входить в мой кабинет!

Орион споткнулся, вылетая из кабинета, и дверь за ним тотчас же  захлопнулась. «Ну, все прошло довольно скверно», — размышлял он по дороге к главному входу. Его совсем не волновало, расскажет ли Снейп Дамблдору об их маленькой беседе, ведь, в конце концов, это ни в чем его не уличало. Он всего лишь показал свою приверженность темным традициям, что Дамблдор и так знал благодаря его родословной, и осведомленность о принадлежности  Снейпа к Пожирателям смерти, что легко мог рассказать ему Сириус, так что, опять же, ничто не уличало его в качестве последователя Воландеморта. Но Снейпа просто необходимо было переманить на их сторону, должен быть какой-то способ. Ну, единственным решением было бы рассказать, что он и есть Гари Поттер, и убедить, что для сохранения  его преданности Дамблдор манипулирует его любовью к Лили. Орион вздохнул: пока еще он не мог себе этого позволить. Перед Снейпом  должен узнать Воландеморт, а уж ему раскрыть свою истинную личность он был еще не готов. Но сменит ли Снейп приоритеты только из-за того, что он — Гарри Поттер? Сможет ли он убедить его?

Кроме того, что Снейп раскроет глаза на манипуляции Дамблдора, о которых уже должен был иметь хоть  какие-то представления, его мог бы поколебать и сам факт того, что Мальчик-Который-Выжил находится в рядах Темных. В конце концов, он был единственным  наследником рода и не мог связать свою судьбу с проигрывающей стороной. А ряды Светлых без Мальчика-Который-Выжил были сравнительно слабее. Орион снова вздохнул: еще столько дел, столько планов. Что же произойдет, когда его собственная личность раскроется? Что сделают  Воландеморт и Дамблдор? Как отреагирует волшебный мир? Он уже вполне мог себе это представить. Воландеморт будет пытать его, пока не удостоверится, что он действительно находится на его стороне. Дамблдор попытается заполучить его в Хогвартс, прямиком  в свои лапы. Магический мир будет просто в ужасе, узнав, что он темный, но, тем не менее, требуя, чтобы он взял на себя роль их Спасителя. И все это из-за пророчества. Волшебный мир о нем, конечно, не знает, но вполне в курсе, что однажды он уже уничтожил Воландеморта, и будет ждать, что он снова сделает это, не обращая внимания ни на его собственные  желания, ни на то, что он еще ребенок. Ожидается, что он пожертвует ради этого собственной жизнью. Орион фыркнул. Он ни для кого не будет разыгрывать героя, тем более для кучки светлых волшебников, которые желают трусливо пресмыкаться перед каким-то мальчишкой и были бы просто счастливы видеть его собственный род погребенным заживо.

Самой большой угрозой был Дамблдор. Согласно тому, что в его видении сказал Снейп, он готовил Невилла для роли, которую надеялся возложить на Гарри Поттера. Когда же Дамблдор обнаружит, что Мальчик-Который-Выжил вполне себе жив и здоров, он захочет немедленно заполучить его. Орион был в тысячу  раз сильнее Невилла, и старый козел невероятно обрадуется такой удаче. Разумеется, Дамблдор попытается промыть ему мозги относительно Темных, используя добрую память его родителей. И он заберет его из Дурмстранга! Орион устало потер лоб. Чертово пророчество! О чем оно говорит? Почему Дамблдор так в него верит? И каким, черт возьми, образом он когда-нибудь сможет его узнать?  Орион глубоко вздохнул и успокоился. О чем бы оно ни говорило, он никому не позволит использовать себя. Он уже и так достаточно силен, а станет еще сильнее, когда сможет лучше контролировать свою темную магию. Если потребуется, он будет стоять против Дамблдора, Воландеморта, да хоть против всего волшебного мира. А поможет ему Том, он будет направлять его. Но Том — это Воландеморт… Том! Он даже и не подумал спросить его о пророчестве! Орион нахмурился. Но Тому было всего около двадцати, а Снейп рассказал о пророчестве Воландеморту незадолго до ночи нападения на Поттеров, а  в тот момент Воландеморту было около пятидесяти. Так что Том ничего не знает о пророчестве. Орион вздохнул. Ну, как-нибудь он все-таки его узнает.