<b>Глава 23. Первое испытание и найденный вход</b>

С тех пор как Орион начал пытаться общаться с Гермионой, пролетело несколько недель. Он вынужден был признать, что начинает ей симпатизировать, даже несмотря на все ее предубеждения в отношении темных волшебников. В конце концов, подобная предвзятость была не совсем ее виной. Чтобы поколебать ее ограниченные убеждения, потребовалось множество споров, но, по крайней мере, она хотела знать правду. Она постоянно приставала к нему с просьбами о книгах, так как в библиотеке Хогвартса не было ничего о темных волшебниках или их магии, после чего Орион смягчился и одолжил ей несколько любимых книг по темномагической истории. Они тайно встречались (Орион настоял на том, чтобы эти встречи оставались в секрете, так как он не хотел, чтобы Дамблдор узнал о них), чтобы обсудить прочитанное, и Орион с гордость понял, что она становится немного более объективной по отношению к темным волшебникам.

Уроки были легкими, и хотя Снейп постоянно вел себя отвратительно по отношению к нему, он не мог ничем упрекнуть его зелья. Орион не был отличником, но, с легкостью следуя инструкции, мог приготовить сносное зелье. Он уже приобрел по совиной почте новый учебник Зельеварения, но все еще пользовался старым. И даже читал его по ночам, но не сам текст, а те пометки, что сделал предыдущий студент. Прошлым владельцем был некто, назвавшийся Принцем-полукровкой, и Орион вынужден был признать его выдающиеся способности. Этот парень создал множество полезных темных заклинаний, а его понимание Зелий было просто поразительным.

Занятия, которые он посещал в Дурмстранге, используя портключ, становились все более интересными. На Преобразовании человека они начали изучать анимагию, и Орион удивился, обнаружив, что темные маги используют специальный ритуал для обнаружения внутренней анимагической формы, если к этому имелась способность. Профессор сообщил, что ритуал они будут проходить после рождественских праздников, и Ориону стало интересно, какая именно форма проявится: орлиная или все-таки совершенно другая? Возможно ли вообще иметь несколько форм? Он не мог спросить об этом у учителя, потому что не хотел, чтобы кто-либо знал, что он уже анимаг, поэтому приходилось терпеливо ждать ритуала. На Окклюменции и Легилименции Орион продолжал практиковаться в легилименции, медленно, но постоянно улучшая это умение. Еще они узнали, как пользоваться думосбором, просматривать воспоминания, делать дубликаты, подтасовывать и изменять их. До этого Орион знал только основы, поэтому уроки были очень увлекательными. Создание темных заклинаний и Темные искусства были как никогда интересными и по-прежнему оставались его любимыми.

Так же Орион получил письмо от Скитер, очень удивившись, узнав, что она тоже анимаг, где она просила встречи с некоторыми студентами в анимагической форме жука. Он ответил, что она получит всю интересующую информацию для написания статей от Калипсо и Драко. У него самого была масса других дел, более заслуживающих внимания. Драко согласился принять свое задание, но все еще довольно странно вел себя рядом с Орионом.

Двадцать первого ноября, когда состоялась первая вылазка в Хогсмид, ровно за три дня до Первого задания, Орион решил поговорить с Драко.
Перед тем как покинуть замок с группой слизеринцев, он втащил его в пустой класс и, наложив заглушающее заклятие, спросил:
— Драко, что с тобой творится? Знаю, я не в себе из-за всех этих возрастных ограничений. Мне действительно жаль, что ты не смог принять участия…
— Я знаю, что это не твоя вина, — очень тихо, не глядя в его сторону, сказал Драко.
— Тогда почему ты все еще сердишься на меня? — нахмурился Орион.
— Я не сержусь, по крайней мере, теперь. По началу злился из-за этой ограничительной черты, но потом понял, что ты не мог знать об изменениях, — глухо ответил Драко. — К тому же Отец написал, что он не слишком разочарован, что в будущем будут и другие возможности показать себя во всей красе.
Орион схватил Драко за плечи и развернул к себе. Драко носил бесстрастную маску, но Орион смог увидеть на этом нечитаемом лице лучики эмоций в глазах: разновидность страха и неуверенности. К тому же обращенные к Драко слова Люциуса звучали для Ориона немного резко.
— Ты не обязан демонстрировать свои достоинства, твой отец уже очень гордится тобой, — сказал Орион, пытаясь успокоить друга.
— Да неужели? — невесело рассмеялся тот. — Думаешь, я не вижу разочарования в его глазах, когда он смотрит на меня?
— Драко, это смешно! — в смятении начал Орион. — Ты очень умен, получаешь отличные оценки, к тому же ты лидер слизеринцев и хороший ловец…
Драко перебил его:
— Маглорожденная гриффиндорка превосходит меня по некоторым занятиям, я не такой уж хороший дуэлянт по сравнению с тобой, у меня нет каких-либо выдающихся темных способностей, я даже не умею использовать Непростительные…
— Драко, у тебя есть время для изучения Темных искусств, и ты можешь регулярно тренироваться, чтобы стать отличным дуэлянтом! — сказал Орион. — И перестань уже оглядываться на Гренджер, ты по-прежнему один из лучших студентов!
— Ты не понимаешь, Орион, — отчаялся Драко. — У тебя все так легко получается. Я замечаю интерес, который отец проявляет к тебе; ты змееуст, что является самой желанной и уникальной темной способностью, ты учишься в Дурмстранге и знаешь о Темных искусствах больше любого нашего ровесника, ты выиграл дурмстрангский Дуэльный турнир и являешься одним из участников Турнира Трех Волшебников, ты мой ровесник и уже входишь в круг приближенных Темного Лорда! Разве не видишь, что мои достижения не значат абсолютно ничего по сравнению с твоими?
— Не думал, что тебя будет так беспокоить мое чемпионство, — неуверенно начал Орион.
— Я не завидую тебе из-за этого! Я тебе вообще не завидую! — рассердился Драко. — Не думай, что я настолько тупой, чтобы беспокоиться об этом. Я не такой мелкий, как ты думаешь.
— Я никогда не думал, что ты… — тихо сказал Орион.
Драко с усмешкой перебил его:
— Я же знаю впечатление, которое произвожу: богатенький испорченный чистокровный, у которого нет проблем серьезней, чем раздумья, как же уложить волосы сегодня. — Он сделал паузу и напряженно продолжил, — Я знаю, что грядет, Орион. Я могу казаться беззаботным и беспечным, зная при этом, что очень скоро произойдут серьезные вещи. — Он вздохнул. — Не знаю, готов ли я к этому. Не знаю, смогу ли выжить.
Глаза Ориона расширились, и он схватил Драко за плечи, быстро шепча при этом:
— Так тебя беспокоит предстоящая война? Вот почему ты так странно себя вел?
Драко кивнул и покорно произнес:
— Я беспокоюсь, что не имею всего необходимого, чтобы стать Пожирателем смерти. Отец всегда хотел, чтобы я стал правой рукой Темного Лорда, совсем как он сейчас.
Орион пронзил его взглядом.
— А чего хочешь ты, Драко? Извини, конечно, но будь твой отец проклят, это же твоя жизнь! Ты не обязан становиться Пожирателем только ради того, чтобы оправдать его ожидания.
— Ты действительно думаешь, что Темный Лорд позволит мне отказаться от него? — усмехнулся Драко. — Ты в своем уме? Он будет пытать меня и покарает Отца, если я когда-нибудь откажусь от Темной Метки!
Орион вздохнул. Как бы больно ни было, это была чистая правда, особенно для кого-то вроде Драко, имеющего очень могущественную и чистую темную родословную. Воландеморт никогда не выпустит его из своих когтей.
— Но тебе же не нравится идея стать Пожирателем?
— Даже не знаю, — правдиво ответил Драко. — Я был воспитан на чудесных героических история о Темном Лорде и его преданных последователях, отстаивающих наши права. С детства я знал, что отец рассчитывает, что я последую по его стопам. Но я не слепой. Я видел, как отец возвращается с собрания Пожирателей, едва передвигая ноги из-за длительной боли от круциатуса. Это не то, что я себе представлял, и не знаю, хватит ли меня на такое. Ты же бывал на собраниях пожирателей…
— Только на двух, — вставил Орион, но Драко продолжил, — и ты показал себя очень хорошо. Я слышал, как отец с дядей Рудольфусом разговаривали об этом летом. Ты впечатлил их. Мой ровесник — и в состоянии находиться в кругу Темного Лорда и делать то, что от тебя требуют…
Орион покачал головой.
— Драко, я не настолько силен, как ты предполагаешь. Меня просто ужасали вещи, которые я там видел, и для меня это было действительно трудно, но, думаю, что со временем к этому можно привыкнуть. Я сумел пытать Грейбека и Петтигрю только потому, что у меня к ним личные счеты. Неужели ты думаешь, что я с легкостью могу причинить боль кому-то другому? Любому незнакомцу? Может, и мог бы, но не без приступа тошноты от этого, по крайней мере, на первый взгляд. Но я понимаю, что в конце концов буду должен выдерживать это, другого пути нет. Я пришел к выводу, что не могу чувствовать вину за свои поступки во время войны, так как чтобы стать хорошим бойцом, нужно быть равнодушным к боли других людей. Но иногда я беспокоюсь, смогу ли спокойно жить с воспоминаниями о том, что совершил, когда все закончится.
— Но ты, по крайней мере, готов к этому, причем и психологически, и магически, — настаивал Драко. — Ты чертовски хорош в Темных искусствах, что даже мой отец тебя уважает, но что я могу сказать о себе? Сломаюсь ли я под давлением? Смогу ли стать достаточно сильным, чтобы попасть во Внутренний круг Пожирателей смерти? Смогу ли пережить эту чертову войну?
— Сможешь, Драко, — решительно сказал Орион. — Я позабочусь об этом. Ты ведь не одинок. Я всегда буду рядом, и Калипсо, и еще некоторые наши друзья. И твой отец, он тоже будет тебе помогать. Он любит тебя, Драко, никогда не сомневайся в этом. И я знаю, что он гордится тобой, хотя может даже этого не показывать, но я уверен, что он по-настоящему гордится тобой и очень сильно тебя любит.
Драко неуверенно посмотрел на него и произнес:
— Если так, то почему он подвергает меня опасности? Почему хочет, чтобы я стал Пожирателем Смерти?
— Ты ведь уже ответил себе на этот вопрос, — спокойно сказал Орион. — Темный Лорд захочет, чтобы ты стал Пожирателем Смерти, и твой отец знает это, поэтому единственно возможный выход для него — сделать из тебя самого лучшего Пожирателя, каким ты только можешь стать. Он уже начал давать тебе уроки Темных Искусств, и этой подготовкой он защищает тебя единственным возможным для него способом. Кроме того, он верит в наше дело, и, думаю, хочет, чтобы ты участвовал в нем, потому что, в конце концов, именно на нас лежит ответственность изменить мир к лучшему. Если мы хотим процветания для нашего рода, то нет другого выбора, кроме как сражаться за это.
— Возможно, ты прав, — тускло улыбнулся Драко.
Он все еще выглядел очень унылым, и Орион забеспокоился, действительно ли Драко способен вынести все ужасы бытия Пожирателем Смерти. Он был сильным и умным, но всю свою жизнь находился под чьей-то защитой, и такой резкий переход может быть очень жестоким. Возможно, он мог бы что-нибудь сделать, чтобы сберечь Драко от Темной Метки. Ему нужно будет как-нибудь убедить Воландеморта…
Орион обнял друга и прошептал:
— Не волнуйся, мы справимся. Кроме того, я прекрасно понимаю твои проблемы, в этом ты не одинок.
Драко укрепил объятие и тихо вздохнул рядом с волосами Ориона. Какие-то время они так и стояли, обнявшись, пока Орион наконец не разорвал объятие, чтобы заглянуть Драко в глаза.
— Тогда… между нами все в порядке?
— Да, все хорошо, — улыбнулся Драко. Затем он нахмурился и мрачно добавил, — хотя мне все еще не нравится твой парень.
Орион подкатил глаза и умоляюще спросил:
— Можешь, по крайней мере, вести себя с ним вежливо?
— Почему ты просто-напросто не бросишь его? — досадливо разбушевался Драко.
— И почему ты его так не любишь? — раздраженно спросил Орион.
Драко выглядел смущенным, но потом посмотрел на Ориона и спокойно произнес:
— Он недостаточно хорош для тебя.
— Просто потому, что он вампир? Никогда не думал, что ты предвзято относишься к темным созданиям, Драко, — сердито сказал Орион.
Драка зажал нос и ответил:
— Ничего не имею против метисов…
— Драко… — предупреждающе начал Орион.
Но тот просто отмахнулся и продолжал:
— Как я уже говорил, ничего не имею против темных созданий, но думаю, что темным волшебникам не стоит мешать с ними кровь. Я просто считаю, что ты можешь сделать более достойный выбор.
— Что ж, это мое решение, так? — оборонялся Орион. — Я же не критикую твой выбор партнера?
Драко подкатил глаза.
— Всего лишь потому, что у меня его нет.
Орион ухмыльнулся и притворно кашлянул, что прозвучало как «Панси».
— Она не моя девушка! — сердито прошипел Драко.
— Меня, конечно, могло обмануть то, что она обвивается вокруг твоего тела каждый раз, как вы остаетесь рядом хотя бы на две секунды, — язвительно сказал Орион.
Драко элегантно приподнял бледную бровь.
— Очень ревнивый? — вкрадчиво произнес он.
— Что за бездумная колкость? — насмехался Орион. — Конечно, настолько же, как и завистливый умственным способностям клоуна.
Драко фыркнул, и Орион с любопытством спросил:
— Почему у тебя нет пары? Я же знаю, что у тебя целый запас запавших на тебя девушек и парней. Ты слизеринский принц, в конце концов. Так почему ни с кем не встречаешься?
— Я много с кем встречался и дурачился, — сказал Драко с самодовольной ухмылкой, — но они мне просто не интересны. — Он усмехнулся. — В Хогвартсе нет никого, кто бы достаточно привлек мое внимание, чтобы строить дальнейшие отношения.
Орион изогнул бровь, но не стал ничего комментировать. В конце концов, интимная жизнь Драко была его личным делом. Потом он спросил:
— Будешь ли ты хорошо себя вести рядом с Лезандером? Я хочу провести этот год с вами двумя, но не смогу, если ты будешь придираться к нему каждую секунду.
Драко нахмурился, но сдержался.
— Хорошо, я оставлю его в покое. — Затем он сухо добавил, — до поры до времени.
Орион свирепо взглянул на него, но решил оставить все как есть и похлопал Драко по спине.
— Спасибо. А теперь пошли в Хогсмид!

Когда они подошли к огромным дубовым дверям Хогвартса, чтобы присоединиться к ждавшим их снаружи друзьям, Орион угловым зрением заметил близнецов Уизли, прижавшихся к друг дружке в углу и о чем-то шептавшихся между собой. Эти двое постоянно что-то планировали, что всегда пробуждало в нем любопытство. Наблюдая за ними, он увидел, что они разглядывали какой-то кусок пергамента. Он замедлил шаг и незаметно взмахнул палочкой, чтобы набросить подслушивающее заклинание, и их голоса зазвучали в его ушах так же ясно, будто он стоял прямо перед ними: «Гляди, Дрэд, Филч сейчас в коридоре третьего этажа… Может, после похода в Хогсмид? …Нет, я хочу разложить навозные бомбы пораньше… Но мы должны следить за Бэгмэном, Фордж, а сейчас он будет в Хогсмиде…Ммм, ты прав, мой дорогой братец, хорошо, пойдем… Шалость удалась!

Глаза Ориона расширились, и он отменил заклинание только тогда, когда прошел через двери. От шока он чуть ли не споткнулся на ступеньках. У этих двоих была Карта Мародеров! Мордредова палочка, как им удалось ее заполучить? Сириус рассказывал, что Филч забрал ее еще во времена, когда они все учились в Хогвартсе. Благословенная Моргана, эта карта бесценна! Она могла бы помочь ему скрываться от преподавателей во время поиска Тайной Комнаты. Как бы заполучить ее?

Он не мог обдумывать детали, потому что Драко и остальные слизеринцы потащили его, Лезандера и Калипсо по всему Хогсмиду, едва давая время проглотить все то, что показывали.

***

Около полуночи Орион сидел в одиночестве в общей гостиной общежития Дурмстранга. Он обдумывал все вещи, которые еще предстояло сделать, и до сих пор не имел ни малейшего понятия, от чего отталкиваться, ведь нужно было вернуть из рук Дамблдора мантию-невидимку, найти Тайную Комнату, заполучить карту Мародеров и как-нибудь выяснить, каким же образом Воландеморт вернулся к жизни. Он уже подумывал начать ослаблять по ночам свои окклюменционные щиты. Видения больше не преследовали его, потому что он всегда выставлял в уме защитные барьеры, и сама возможность спать спокойно была настоящим благословением, но, возможно, их стоит ослабить на несколько ночей… Но пока что он не решался действовать, потому что помнил, как в прошлом сознание Воландеморта иногда дергалось, будто пытаясь избавиться от чесотки, если эмоции Ориона зашкаливали во время видений. Он не думал, что Воландеморт о чем-то заподозрил, потому что моментально усилил защитные барьеры для блокировки эмоции, когда это произошло… но если подобное повторится, Воландеморт сможет быстро обнаружить чужое присутствие в своей голове… но Воландеморт еще не вызывал его, хотя уже должен был узнать, что его избрали Чемпионом. Он часто писал Нарциссе и Люциусу, и даже если Люциус ничего не рассказал своему Лорду, а по расчетам Ориона он просто обязан был это сделать, то Воландеморт увидел бы статью в Ежедневном Пророке. И тем не менее, пока не вызвал его к себе. Ему не оставили выбора, он просто должен был узнать, что происходит, поэтому решил попробовать ослабить барьеры.

Орион поднялся и прошелся по комнате, ему было необходимо очистить свой ум, и, возможно, глоток ночного воздуха сможет помочь. Он схватил палочку и, наложив на себя заклинание невидимости, покинул спальню. Добравшись до главного входа, он прокрался на улицу. Прохладный ночной воздух тут же успокоил его, и он присел на ступеньки, разглядывая звездное небо. «Вот и звезда Сириус», — подумал он меланхолично. Он отдал бы что угодно за возможность поговорить с отцом, рассказать обо всем случившемся. По крайней мере, Нарцисса писала, что отцовское тело было в прекрасном состоянии… А сам он сейчас находился в Хогвартсе, где отец провел лучшие годы в жизни. Он даже мог представить беззаботного и молодого Сириуса, с напыщенным видом гуляющего в окружении Джеймса и Ремуса. Орион улыбнулся, рисуя в своем воображении, как Сириус очаровывает учителей… девушки хихикают, поглядывая на него… Взъерошенный Джеймс с помощью снитча пытается привлечь внимание Лили… Сириус тайком крадется из Гриффиндорской башни под мантией-невидимкой на ночное свидание с Лили в Выручай-комнату, о которой Сириус неоднократно рассказывал… Бродяга, Сохатый и Луни, дико бегущие через Запретный Лес… Орион поморщился, разумеется, Хвост не появлялся в этих вымышленных воспоминаниях. А Лили… его мать… Он знал о ней так мало, всего лишь то, что рассказывал Сириус, и этого не хватало, чтобы четко представить ее, со всей ее личностью, манерами, симпатиями и антипатиями, интересами… Орион вздохнул и запустил пальцы в волосы.

Внезапно он испугался собственных размышлений, увидев огромного мужчину и мальчика, приближающихся к замку. Орион быстро поднялся и отошел в сторону, узнав в приближающихся Хагрида и Невилла. Бледного Невилла била крупная дрожь. Орион нахмурился: что с ним случилось? Хагрид что-то сказал Невиллу и поплелся к своей хижине, а тот быстро вбежал в замок. Орион пожал плечами и решил, что ему тоже пора возвращаться.

Войдя внутрь, он внезапно налетел на что-то и больно упал на пол. Подняв глаза, он увидел, что врезался в кого-то, и это был Муди. Причем волшебный глаз Муди смотрел прямо на него. Черт побери! Он мог видеть сквозь чары невидимости!

Схватив Ориона за рукав пижамы, Муди поднял его на ноги и проворчал:
— Почему посреди ночи вы гуляете по замку, мистер Блэк?
Орион ненавидел его за фанатизм и ненависть к Темным Искусствам, а особенно за убийство матери и дяди Калисо. Уроки с ним были вполне ничего, но это не преуменьшало неприязнь. Он нахмурился и ответил:
— Просто вышел подышать свежим воздухом, чтобы проветрить голову. Что в этом плохого?
— Иди в постель, мальчик, пока я не назначил тебе взыскание, — грубо сказал Муди, отпуская его рукав. — И чтобы я больше не видел тебя, шатающегося вокруг замка, иначе в следующий раз не стоит рассчитывать на мою снисходительность.
Орион неприятно посмотрел на него, но потом замер, заметив, как Муди быстро облизывает губы. Он ахнул и уставился на Муди широко раскрытыми глазами. Вернув самообладание, Орион выхватил палочку и быстро наложил вокруг заглушающие заклинания. Муди тоже мгновенно выхватил палочку и направил ее на Ориона.
— Ради Мерлина, Барти! — сердито зашипел тот. — Будешь прикидываться в другом месте!
— Не понимаю, о чем вы говорите, мистер Блэк! — прорычал Муди, округлив настоящий глаз.
Орион закатил глаза и раздраженно сказал:
— Барти, у тебя есть такая странность, какая-то разновидность нервного тика, когда ты быстро высовываешь язык. Идиот! Твой отец разгуливает рядом, и что бы случилось, заметить он твой тик, а? Он бы немедленно тебя узнал! И рассказал бы Дамблдору! Сделай с этим что-нибудь, иначе тебя раскроют!
Опустив руку с нацеленной было на Ориона палочкой, Муди выплюнул:
— Думаю, я в состоянии справиться с собственным отцом, Блэк! И делаю это просто замечательно.
— Ну, просто прими успокаивающее зелье или еще что-нибудь, — нетерпеливо сказал Орион. — Это легко исправить, и можешь дальше рисковать своей миссией, не беспокоясь по мелочам.
Он склонил голову на бок и спросил:
— Ладно, а что ты здесь делаешь? И почему притворяешься Муди?
— Это не твое чертово дело, — прорычал Муди. — Я исполняю приказ нашего Лорда хранить мою миссию в секрете.
— Твоего Лорда, — пробубнил Орион себе под нос.
Потом посмотрел на Барти и сказал:
— Хорошо, но делай свою работу лучше! Знает ли он, что я стал чемпионом? Он собирается вызвать меня?
— Он знает, что ты чемпион, но неужели ты полагаешь, что это заставит его вызвать тебя и поделиться с тобой своими планами? — посмеялся над ним Муди. — Это взрослые дела, Блэк, а не детские игры. Держи свой нос подальше от этого.
— Все равно, — пренебрежительно сказал Орион, а затем прищурился. — Ладно, что ты используешь? Оборотное зелье? Надеюсь, ты не крадешь ингредиенты из кладовой Снейпа, а то, по словам Драко, он регулярно проверяет свои запасы, и тебя могут поймать…
— Мне не нужны твои советы! — прорычал Муди.
— Или Снейп знает? — Орион приподнял бровь. — Он помогает тебе с миссией?
— Он не знает! — сердито сказал Муди. — И ты будешь держать язык за зубами, если не хочешь неприятностей!
— Все понятно, — отрезал Орион. — Я всего лишь хотел помочь тебе, но в следующий раз не буду и пытаться.

Он развернулся и направился к своему общежитию. «Действительно, — сердито размышлял Орион, — я спас его неблагодарную задницу, а теперь должен мириться с его дурным настроением. Может, стоило оставить его в одиночестве на произвол судьбы на Кубке Мира по Квиддичу, — обеспокоился он. — Какого черта он здесь делает? И каким образом постоянно достает волосы настоящего Муди? А где сам настоящий Муди? Ну, по крайней мере, теперь понятно, что Воландеморт запланировал что-то на Турнир. Вот поэтому мне и нужно ослабить защитные барьеры! Я должен знать, что происходит!»

***

Вот и наступил день Первого задания. После того, как друзья пожелали ему удачи (Драко крепко обнял, Лезандер зацеловал до смерти, а Калипсо обрушила на него целый шквал самых разнообразных полезных заклинаний), Вагнаров проводил его до палатки чемпионов и уверенно похлопал по спине.

В самом углу на деревянном табурете сидела Флер. Она была бледной и молчаливой, и выглядела уже не так сдержанно, как обычно. Невилл весь позеленел, будто собирался избавиться от собственного завтрака, а Седрик маячил то в одну, то в другую сторону. Когда вошел Орион, Флер робко ему улыбнулась, и он улыбнулся в ответ. Бэгмэн же практически подпрыгивал от нетерпения.

— Теперь, когда все в сборе, пора ввести вас в курс дела, — бодро объявил Бэгмэн. — Когда зрители рассядутся, вам будет предложен этот мешочек, — он потряс маленьким мешочком из пурпурного шелка, — с помощью которого каждый выберет оживленную фигурку того, с чем вам предстоит столкнуться. Там несколько… ээ… видов, так сказать. И я должен сообщить вам еще кое-что… ах, да… ваша задача — добыть золотое яйцо!

Орион нахмурился, а Седрик посмотрел на Бэгмэна в замешательстве. Только Нэвилл и Флер вообще никак не отреагировали. Казалось, не прошло и секунды, а мимо палатки уже топотали тысячи ног, слышалась оживленная болтовня, шутки, смех.

Бэгмэн развязал горлышко пурпурного шелкового мешочка.
— Сначала дамы, — он протянул мешочек Флер.
Она запустила внутрь дрожащую руку и вытащила крошечную, совершенно живую фигурку дракона. Орион и Седрик ахнули.

«Драконы? Мы должны столкнуться с драконами? — ошеломленно думал Орион. — Ну, довольно неожиданно…» Он взглянул на фигурку и узнал Уэльского зеленого, если то, что вспомнилось с дурмстрангских уроков, было верным. На шее дракончика висела табличка с цифрой два. Орион понял, что сам факт того, что Флер выглядела не удивленной, а скорее смирившейся, говорил о том, что она заранее знала, в чем именно состоит задание. А единственными, кто мог об этом знать, были их директора и директрисы. Получается, мадам Максим сжульничала, так?

То же самое касалось и Невилла. Он вытащил Венгерскую хвосторогу, на шее которой красовался номер три. Он побледнел, но, даже не моргнув, просто уселся и уставился в пол. «Кто же в таком случае сказал Невиллу? — нахмурился Орион. — Может, Дамблдор?» Но потом он вспомнил прошлую ночь и дрожащего Невилла в сопровождении Хагрида. Вот оно что! Это Хагрид рассказал ему! По приказу Дамблдора?

Седрик опустил руку в мешочек и извлек голубовато-серого Шведского тупорыла с номером один на шее. Глаза Седрика расширились. Видимо, ему никто ничего не сказал, поэтому кандидатура Дамблдора исключалась. Орион предположил, что если бы старик решился, то рассказал бы сразу обоим. Значит, Хагрид сделал это по собственной инициативе.

Орион покорно запустил руку в шелковый мешочек и вынул малинового Китайского огнешара, номер четыре. Его глаза расширились. Возможно, это был самый злобный дракон, с которым могла потягаться разве что хвосторога. Дракончик растянул крылья и, когда Орион начал рассматривать его, оскалил свои маленькие клыки. Орион усмехнулся: это было так мило. Он уже понял, что сделает с ним, когда справится с заданием.

— Ну вот и все! — сказал Бэгмэн. — Каждый вытащил своего дракона, а цифры соответствуют порядку, в котором вас будут вызывать, ясно? А теперь вынужден вас покинуть: я же комментатор. Мистер Диггори, вы первый, когда услышите свисток, просто пройдите за ограждение, хорошо?

Бэгмэн ушел, и вскоре раздался громкий свист. Седрик двинулся вперед, весь позеленевший и напряженный, и Орион пожелал ему удачи, когда тот проходил мимо. Но Седрик даже не отреагировал, ведь, в конце концов, он шел туда первым.
Орион с остальными двумя просто сидел и слушал. Толпа вопила, кричала и ахала подобно единому многоголовому организму. Комментарии Бэгмэна тоже не особо помогали: «Ооо, чуть не попался, совсем чуть-чуть»… «Какой рисковый малый!»… «Умный ход — жаль, не сработало!»

И где-то через пятнадцать минут Орион услышал оглушительный рев, который мог означать только одно: Седрик проскочил мимо дракона и схватил золотое яйцо.

— Действительно очень хорошо! — прокричал Бэгмэн. — А теперь взглянем на оценки судей!
Но оценки он озвучивать не стал.
— Один закончил, осталось трое! — кричал Бэгмэн, когда снова прозвучал свисток. — Мисс Делакур, прошу вас!

Флер дрожала с головы до пят, а Орион пожелал удачи и ей. Она ответила ему улыбкой и вышла из палатки с высоко поднятой головой, крепко сжимая в руке палочку.

Орион отстранился от окружающих звуков и сосредоточился на планировании того, что же собирается делать. Он уже знал, как добыть яйцо, когда дракон будет обезврежен, но вопрос был именно в том, как же этого добиться. «Я не могу поранить его, потом что, возможно, яйцо будет раздавлено… Поэтому темные атакующие заклинания отпадают… Можно трансфигурировать дракона в другое животное, и даже не смотря на то, что я с легкостью могу сделать это, потребуется много сил, и нельзя показывать всем, что я способен на это… Сомневаюсь, что даже Макгонагал сможет… Есть парочка подходящих змеязычных заклинаний, но, опять же, мне нельзя их использовать… Черт побери!.. Я могу применить Изменяющие заклинания, и для этого есть подходящая цель… заменить драконьи клыки на кошачьи зубки… а драконий хвост трансфигурировать в собачий… по крайней мере, эта не полноценная трансфигурация не должна вызвать подозрений… и крылья, с ними тоже надо что-то сделать… снова трансфигурация, но уже другое заклинание, которое поможет их скрыть… Но что насчет огненного дыхания? …Я могу использовать Aguamenti всякий раз, когда оно направлено на меня… Ну, вот и все, парочка заклинаний — и дело в шляпе. Бедняжка будет просто прелестна, когда я с ней закончу».

Он услышал, как толпа снова взорвалась аплодисментами. Должно быть, Флер тоже успешно справилась. Затем свисток прозвучал в третий раз. Невилл неуверенно поднялся. Он действительно неважно выглядел.
— Ты в порядке? — спросил Орион.
— А? — рассеянно отозвался Невилл, — Да, хорошо… знаю, что делать.
Как только Невилл покинул палатку, Орион поменял палочки. С палочкой Лезандера он не мог противостоять дракону. Он спрятал ее во внутренний карман, и пролетело несколько минут перед тем, как свисток прозвучал в последний раз.

Орион вышел из палатки уверенным шагом и с высоко поднятой головой. Он вошел внутрь заграждения и увидел тысячи смотрящих на него лиц с наколдованных трибун. А еще на другом конце заграждения над кладкой яиц присел Китайский огнешар, чьи алые крылья были полураскрыты, а зловещие зеленые глаза смотрели прямо на него. Чудовищная чешуйчатая малиновая ящерица молотила покрытым шипами хвостом, разрывая твердую почву.
Толпа сильно шумела, и, подняв палочку, он закричал: «Accio Молния!»
Вскоре появилась его метла, прилетевшая из подземелья, и Орион поднялся в воздух. Толпа даже зашумела еще сильнее… и Бэгмэн что-то кричал… но Орион сосредоточился исключительно на драконе.
Поднявшись выше и ощутив ветер в волосах, он взглянул на кладку яиц, заметив одно золотое, блестящее между серыми собратьями, которые располагались между драконьих лап.
«Отлично, — сказал себе Орион, — просто шквал заклинаний… поехали!»
Он нырнул к драконьей голове и быстро наколдовал мощную струю воды, когда дракониха выстрелила огнем. Свернув в сторону, чтобы избежать ее щелкающих челюстей и лучше прицелиться, он наложил Изменяющее заклинание, после чего ее угрожающе длинные зубы стали просто крохотными в массивном рту.
Ее малиновый покрытый шипами хвост мелькнул в воздухе, собираясь сбить его, когда он направил метлу вверх, применяя другое заклинание и трансфигурируя ее хвост в пушистый, который смотрелся на ней довольно смешно.
— Великий Мерлин, какой полет! — кричал Бэгмэн, а толпа визжала и аплодировала.
Орион по окружности поднимался выше; Китайский огнешар все еще следил за каждым его движением, вращая головой на длинной шее и выстреливая огненными струями, которых Орион с легкостью избегал.
Толпа ахала и визжала каждый раз, когда он нырял или сворачивал, чтобы уклониться от огня. Он еще пару раз использовал Aguamenti и посмотрел на дракониху. Не собираясь сдаваться, она защищала свои яйца. Ну, просто на всякий случай нужно изменить ее крылья. Он нырнул и быстро трансфигурировал их в большие, но тонкие крылья летучей мыши, которые были не способны выдержать ее вес.
Сейчас она походила на странного монстра из детских кошмаров с головой и телом дракона, пушистым собачьим хвостом, мелкими зубками и огромными бесполезными крыльями летучей мыши. Не смотря на это, она не выглядела оскорбленной или яростной, а всего лишь была очень раздраженной.
Теперь оставалось заполучить яйцо. Дракониха на всех четырех ногах сгорбилась над кладкой. Ее когти все еще представляли угрозу. Нырнув к земле и остановившись всего за фут до нее, он понесся по направлению к дракону. Быстро увернувшись от еще одного огненного залпа, он увидел, как она угрожающе раскрыла пасть, обнажив крохотнее жемчужно-белые зубки. Перед тем, как дракониха поняла, что же он собирается сделать, он набросил еще одно заклинание, которое уменьшило ее массивные когти, мчась с максимальной скоростью к яйцам, больше не защищенным ее ныне безобидными коготками. Быстро оторвав одну руку от Молнии, он схватил золотое яйцо и, ускорившись одним рывком, вспарил над трибунами, закончив тем самым задание.
Впервые он по-настоящему услышал шум толпы, которая кричала и аплодировала так же громко, как ирландские болельщики на Кубке Мира по квиддичу.
— Вот это да! — кричал Бэгмэн. — Вы только посмотрите на это! Один из наших самых молодых чемпионов — и быстрее всех добыл яйцо! Не получив ни единого повреждения! А какие летные навыки! Это должно уменьшить разногласия касательно мистера Блэка!

Орион увидел, как драконьи смотрители бросились отменять все наложенные им на Китайского огнешара заклятия и накладывать оглушающие заклинания, чтобы укротить ее. Он пролетел над трибунами, чувствуя, как шум толпы стучит по его барабанным перепонкам, и плавно приземлился напротив палатки чемпионов.

Только спустившись с Молнии, он увидел Калипсо, Лезандера, Драко, Блэйза и Крама, спешащих к нему.

— Орион, ты был великолепен! — обняла его Калипсо. — Это было удивительно! Ты молочина!
Как только Калипсо отпустила его, Лезандер обхватил его лицо:
— У меня чуть сердечный приступ не случился. Никогда не позволю тебе снова ввязаться в такую опасность!
После глубокого поцелуя Орион стоял ошеломленный, но с безумно счастливой улыбкой на лице.
Драко обнял его.
— Это было невероятно! Ты лучший, без сомнений! — разорвав объятие, он тепло улыбнулся Ориону. — Ну, скоро они объявят твои оценки. Хочу увидеть, как ты унизишь остальных своими блестящими результатами.
— Прекрасный полет, — Крам похлопал его по плечу. — Когда вернемся в Дурмстранг, ты должен сыграть за свою команду. Иначе Директор никогда тебя не простит.
Орион кивнул.
— Сегодня вечеринка в общежитии Дурмстранга! Мы точно выиграем этот Кубок! — сказал Крам перед уходом.
— Вечеринка будет в общей гостиной Слизерина! — крикнул Краму Драко. — Там будет намного удобней, и мы тоже хотим отпраздновать с Орионом!
— Хорошо, увидимся там, — сказал Крам перед тем, как исчезнуть в толпе.
Подняв Молнию с золотым яйцом и испытывая самое сильное за всю жизнь ликование, Орион с друзьями направился к краю заграждения.
— Знай, что ты был лучшим, вне всякой конкуренции, — начала быстро щебетать Калипсо. — Диггори сделал фантастическую вещь, трансфигурировав камень в землю, а потом в собаку, и попытавшись натравить дракона на собаку вместо себя. Ну, это была довольно хорошая трансфигурация…
— Но твоя была намного круче, — самодовольно прервал ее Драко. — Твои заклинания были сильнее и намного более впечатляющими, потому что ты трансфигурировал части тела живого дракона! Я даже видел, как Макгонаггл с гордостью смотрит на тебя! А ее очень трудно удивить!
— Да, как я и говорила, — продолжила Калипсо, свирепо поглядывая на Драко за то, что тот перебил ее, — трансфигурация Диггори сработала, так как он все-таки смог достать яйцо, но еще он обжегся: в середине дракон передумал и решил, что все-таки предпочел бы его вместо Лабрадора, когда тот исчез. А Флер пыталась использовать какие-то чары, думаю, она хотела погрузить дракона в транс… ну, это тоже сработало, дракон уснул, но потом всхрапнул и выпустил большую струю пламени, опалившую юбку Флер, которую она тут же потушила с помощью палочки. Когда Лонгботтом увидел своего дракона, сначала показалось, что он просто оцепенел. Только тогда, когда Гриффиндорцы начали кричать ему, он отреагировал, но было уже слишком поздно, чтобы избежать струи огня, которая обожгла его левую руку. Тогда с помощью accio он приманил из Теплицы огромное ядовитое растение с большими клыками! Помнишь, мы еще видели его на уроке Гербологии? То, что чуть не укусило Панси? Короче, то самое. Он левитировал его к дракону, но где-то через полпути заклинание оборвалось. Думаю, из-за того, что он нервничал. К счастью, горшок с растением не треснул! В конце концов, ему все-таки удалось подбросить дракону растение, которое тут же укусило его. Дракон уснул, покорчившись в боли и раздавив половину настоящих яиц. Судьи даже снизили оценки за это: он не должен был причинить им вреда.
Наконец Калипсо выдохнула, когда они достигли конца заграждения. Теперь, когда дракона увезли, Орион смог увидеть, где сидели пятеро судей: на другом конце справа в золотой ложе на возвышении.
— Каждый может поставить до десяти баллов, — сказал Драко, и Орион, глядя через поле, увидел, как первый судья — Мадам Максим — поднял палочку в воздух. То, что казалось длинной серебряной лентой, вылетевшей из нее, свернулось в большую восьмерку.
— Неплохо! — сказал Блэйз, пока толпа аплодировала.
— Она должна была поставить десять! — разбушевался Драко. — Он невредим и закончил первым!
Дальше Крауч выстрелил в воздух цифру десять.
— Ну, хотя бы он объективен, — сказала Калипсо.
— Ты выиграешь, любимый, — Лезандер сжал его руку. Орион улыбнулся в ответ.
Следующим был Дамблдор. Он поставил девять. Толпа зааплодировала натужнее чем раньше, а Драко с негодованием фыркнул.
Людо Бэгмэн — десять.
И, наконец, Вагнаров, которого Орион видел даже отсюда, одарив Дамблдора удовлетворенной ухмылкой, поставил ему десять.
Толпа разразилась бурей аплодисментов.
— Ты занял первое место! — сказала Калипсо после некоторых подсчетов в уме.
Лезандер снова поцеловал его, и, вернувшись на землю, Орион повернулся к Драко. Тот сердито смотрел на Лезандера, но, увидев, что Орион смотрит на него, придал лицу невинное выражение. Орион закатил глаза и полез в карман за тем, что он хотел подарить Драко.
— Вот, для твоей коллекции, — сказал с улыбкой Орион, протягивая спрятанный в руке подарок. — Просто еще одна вещь для удовлетворения твоей нездоровой одержимости.
Драко взглянул в открывшуюся ладонь Ориона и увидел двигающуюся фигурку Китайсого огнешара, которому тот противостоял на задании.
Он посмотрел на Ориона блестящими серебристо-серыми глазами:
— Неужели? Ты даришь это мне? Разве не хочешь сохранить ее на память?
— Нет, — улыбнулся Орион. — Давай, возьми его. Я же знаю, что ты до смерти хочешь заполучить это.
— Спасибо! — засиял Драко. Он осторожно взял в руки маленького дракончика и погладил его кончиком пальца. Алый дракон выпустил маленький огненный шар, и Драко восхищенно засмеялся.
Орион вернулся в палатку для чемпионов, а остальные поспешили в общую гостиную Слизерина подготавливать вечеринку.
С одной стороны лицо Седрика было покрыто слоем густой оранжевой пасты, предположительно лечившей ожоги. Вокруг руки Невилла была обмотана поддерживающая повязка. У Флер было всего лишь несколько ожогов на ноге, которые были покрыты той же пастой.
— Молодцы, вы все! — запрыгнул в палатку Людо Бэгмэн, выглядевший настолько довольным, будто только что самолично расправился с драконом. — Теперь всего лишь несколько слов. У вас довольно длинный перерыв перед вторым заданием, которое состоится двадцать четвертого февраля в девять тридцать утра, но это время дается вам для раздумий над кое-чем. Если вы взглянете на золотые яйца, которые держите, то увидите, что они открываются… вот тут, видите петли? Вы должны найти ответ внутри яйца, потому что именно он скажет вам, в чем состоит второе задание, и позволит соответственно к нему подготовиться. Все понятно? Уверены? Ну, в таком случае все свободны.
Выйдя из палатки, Орион столкнулся с Ритой Скитер. Сегодня она была одета в кислотно-зеленую мантию, с которой совершенно сливалось зажатое в ее руке Прытко Пишущее Перо.
— Мои поздравления, Орион! — сказала она, лучезарно ему улыбаясь. — Может, дашь мне несколько слов? Как ты чувствовал себя наедине с драконом? Что думаешь насчет справедливости оценок? Я заметила, что ты не применял темные заклинания, чего я с нетерпением ждала. Ты думаешь, что Темные искусства не должны использоваться открыто, поэтому не применял их?
Орион вздохнул и провел пальцами по волосам. Он уже порядком подустал, а еще предстояла целая долгая ночь из-за устроенной Драко вечеринки. Он был уверен, что оттуда не удастся сбежать, чтобы заслуженно и спокойно поспать.
— Рита, можно побеседовать в другой раз? — сказал Орион. — Я очень устал…
— Ну же, Орион, — сладко протянула Рита, — мои алчные читатели хотят знать все о тебе теперь, когда ты занимаешь первое место. И у нас с тобой сделка, помнишь?
— Ладно, — обреченно сказал Орион. — Оценки кажутся справедливыми, и встреча с драконом была не такой уж плохой. Я не использовал темные заклинания, потому что, ну, вокруг Темной Магии столько всяких предрассудков, особенно здесь, если ты понимаешь мой намек… но кроме этого у меня нет проблем в открытом использовании темных заклинаний, это же просто вид магии, такой же, как и любой другой.
— Ах, так ты говоришь, что Дамблору бы не понравилось, если бы ты использовал темную магию в его школе? — глаза Риты сверкали. — Из-за его предвзятого отношения?
— Это твои слова, Рита, не мои, — ухмыльнулся Орион, подмигнув ей.
— Разумеется, — довольно улыбнулась она. Затем ее глаза зло сверкнули, и Орион просто понял, что что-то неприятное миновало его. Она сказала сладким тоном, — Орион, а есть ли у тебя какие-то романтические отношения? Я видела, что ты много общаешься с наследником Малфоев, не откомментируешь?
— Рита, я не собираюсь обсуждать с тобой мою личную жизнь. Ведь существуют гораздо более интересные вещи, о которых можно писать, — твердо сказал Орион.
— Но доказательства неоспоримы, — злобно улыбнулась она. — Сейчас ты живешь с Малфоями, проводишь с ним много времени, а теперь даже позволяешь ему обнимать тебя на публике… а еще, кажется, ты очень близок с Виктором Крамом, возможно, здесь тоже не обошлось без романтики, ведь, в конце концов, вы оба учитесь в Дурмстранге… или, может, тот красивый мальчик, который держал тебя за руку во время выставления оценок… Кто он? Что у него за фамилия? А, может, та черноволосая девушка?
Глаза Ориона сузились. Стоит ли ему говорить, что его парень — Лезандер? Но его фамилия — Зравен, и она сразу поймет, что это не фамилия чистокровной семьи, а если копнет глубже, то может обнаружить, что Зравены — это вампирский клан. Нет, он никогда не выдаст ей его имя.
— Все они просто мои друзья, Рита, — спокойно сказал Орион. — Сейчас у меня нет романтических увлечений.
Рита улыбнулась, но по блеску в ее глазах он уже видел, что она напишет все, что успело составить ее воображение.
— Очень хорошо, — сказал Рита. — Я вскоре поговорю с Драко Малфоем, и, возможно, он сможет рассказать мне немножко больше о ваших отношениях.
— Как хочешь. Он скажет тебе правду, что мы всего лишь друзья, — пренебрежительно сказал Орион.

***

Сначала он вернулся в общежитие Дурмстранга, чтобы принять душ и переодеться. Когда он добрался до слизеринских комнат, Крэбб и Гойл стояли у портрета Слизерина наподобие караула. Гойл назвал пароль, и Орион почувствовал на себе взгляд Слизерина. Видимо, портрет не станет говорить с ним при свидетелях. Они поговорят позже.

Вечеринка была в самом разгаре, тут были все студенты Слизерина и Дурмстранга, которые, тут же заметив его, стали просить открыть золотое яйцо, которое он принес с собой.
Наконец, смягчившись, он открыл яйцо, и комнату мгновенно заполнил ужасающий звук, похожий на громкий и визгливый плач. Люди завопили, и он сразу же закрыл яйцо.
— Что, черт возьми, это было? — ужаснулся Блэйз.
— Похоже не крик банши, — сказал кто-то.
— Нет, скорее на вейлу, ну, когда они превращаются в этих уродливых птицеподобных существ, — пропищала какая-то девочка.
— Дай мне взглянуть, — подошла к нему Калипсо.
Орион благодарно протянул ей яйцо. Он действительно не имел понятия, что это могло быть. Она осмотрела яйцо и попыталась снова открыть его.
— Не смей открывать его еще раз! — закричала Панси. — Это было отвратительно! У меня жутко разболелась голова!
— Ну и откуда же, по-твоему, мы узнаем, в чем заключается второе задание, если снова не откроем его? — огрызнулась Калипсо.
— Плевать, это не моя проблема, — сердито сказала Панси.
— И почему же, маленькая эгоистичная… — начала было отвечать Калипсо, когда Орион перебил ее.
— Ладно, давайте веселиться. Задание состоится аж двадцать четвертого февраля, у меня полно времени, чтобы подумать над ним.
— Хорошо, — разбушевалась Калипсо, — но я буду помогать тебе, и ты должен будешь разгадать его еще до отъезда на рождественские каникулы.
Орион кивнул и положил яйцо на бок. Драко подошел к нему с мальчиком постарше.
— Орион, это Маркус Флинт, капитан моей команды по квиддичу, — сказал он.
— Приятно познакомиться, Маркус, — протянул ему руку Орион.
— Мне тоже, — пожал протянутую руку Маркус. — Ты классно летаешь на своей Молнии. Играешь в квиддич в Дурмстранге?
— Нет, — ответил Орион. — Все времени не хватало, но, может, в следующем году буду играть. Обожаю полеты.
К ним подошел еще один взрослый мальчик.
— А это Адриан Пьюси, — представил его Драко.
Во время вечеринки Орион и другие студенты Дурмстранга перезнакомились почти со всеми слизеринцами. Все они довольно хорошо ладили, чего и следовало ожидать, ведь некоторые были знакомы еще с детства или приходились друг другу в некотором роде дальними родственниками. Повсюду кружили подносы со сливочным пивом и закусками, и Орион в конце концов устало задремал в обнимку с Лезандером на одном из черных кожных диванов, пока Лезандер нежно поглаживал его волосы.

Он сидел на троне, разглядывая единственного в комнате волшебника.
— Дамблдор все еще встречается с мальчишкой после уроков?
Произнеся эти слова, Орион понял, что это видение.
— Да, мой Лорд, но я не смог выяснить, почему Дамблдор проводит с ним так много времени, — ответил Снейп.
— Это меня и беспокоит. Я полагал, что теперь, с мертвым Гарри Поттером, Дамблдор прекратит свои манипуляции, но, похоже, сейчас он думает, что меня может остановить и Лонгботтом, — его малиновый взгляд пронизывал Снейпа. — Северус, он действительно верит, что этот мальчишка смог победить меня?
— Он неуверен, но поскольку больше никого не осталось, Дамблдор будет готовить его.
— А мальчишка силен? — нетерпеливо спросил Воландеморт. — У него есть какие-нибудь необычные таланты?
— Господин, — губы Снейпа изогнулись в неприятной ухмылке, — он почти что сквиб. Ему не сравниться с Вами.
— Но Дамблдор возлагает на него какие-то надежды, — задумчиво сказал Воландеморт.
— Старик в отчаянии, мой Лорд. Все его предположения касательно пророчества не оправдались, когда мальчишка Поттеров умер, поэтому сейчас он считает, что, возможно, пророчество все это время говорило о Лонгботтоме.
Орион мысленно ахнул. Его теория верна! О нем с Невиллом было какое-то пророчество! Наконец-то хоть какие-то ответы!
— Да, это проклятое пророчество! И ты все еще не можешь убедить Дамблдора рассказать, о чем же оно! — яростно зашипел Воландеморт. — Мы знаем только начало, и этого не достаточно, особенно если Дамблдор принимает его за чистую монету. Ты должен вновь попытаться узнать полный текст пророчества, Северус, или я заставлю тебя пожалеть о своих постоянных провалах.
— Да, мой Лорд, — низко поклонился Снейп.
Глаза Воландеморта сузились.
— А Дамблдор действительно верит, что Гарри Поттер мертв? Ты в этом уверен? — прорычал он.
— Да, Господин. Он оставил все попытки найти мальчишку и полагает, что тот должен был умереть на улицах еще пару лет назад. Они не нашли и следа, да и прошло уже слишком много лет.
— Да, — пробормотал Воландеморт, — мои шпионы тоже пришли с пустыми руками. Мальчишка просто исчез… должно быть, умер. — Вслух же он добавил, — можешь идти, Северус.
— Благодарю, Господин, — покорно сказал Снейп перед тем, как аппрарировать прочь.
— Можешь выходить, — обернулся Воландеморт.
Из воздуха появился Барти младший, аккуратно складывающий мантию-невидимку.
— Северус говорил правду?
— Да, Господин, насколько я могу судить. Но он пропустил кое-что, что, возможно, знал, — сказал Барти.
— Ну, и что же? — нетерпеливо спросил Воландеморт.
— Дамблдор попросил меня обучить Лонгботтома Защите от Темных искусств. Он сказал, что мальчик плоховат в этой области, и он бы хотел подтянуть его до уровня одноклассников, — ответил Барти.
— Так Дамблдор всерьез хочет использовать его против меня, — тихо сказал Воландеморт. Потом он сузил глаза, — Мальчишка прошел Первое задание?
— Да, Господин. Я тонко намекнул полу-великану рассказать Лонгботтому о драконах, а на следующий день пригласил мальчишку в свой кабинет, чтобы дать несколько советов. Видимо, он хорош только в Гербологии, поэтому я предложил ему использовать ядовитое растение. Все прошло по плану, и он справился с заданием.
— А что со Вторым заданием? — отрывисто спросил Воландеморт.
— Я дал ему книгу по Гербологии, которая так же поможет ему, — ответил Барти. — Думаю, это задание будет для него проще.
— Очень хорошо, я доволен тобой, — сказал Воландеморт холодно.
— Спасибо, Господин, — преданно просиял Барти.
— И никто тебя не заподозрил? — прищурился Воландеморт. — Даже Северус?
Барти замер.
— С-снейп не знает, но… э-э… — начал он дрожащим голосом.
— Тебя раскрыли! — бешено зашипел Воландеморт. — Кто?
— Это не существенно, Господин, — пробормотал бледный Барти.
Воландеморт быстро нацелил на Барти палочку и зашипел: «Legilimens!»
Орион увидел отрывки собственной встречи с Муди, когда он раскрыл Барти. А потом отрывки первого задания с точки зрения Барти. «Стоп, — удивленно подумал он, — неужели я и правда выглядел таким маленьким во время схватки с драконом?»
Воландеморт отменил заклинание и прыснул.
— Ах, хитренький Орион. Так это он раскрыл твое настоящее лицо. — Потом он прищурился на Барти и сердито огрызнулся, — и он прав! Ты принимаешь зелье, чтобы убрать свой нервный тик?
— Да, м-мой Лорд, — пробормотал все еще дрожащий от ментального вторжения Барти.
— Ты правда крадешь ингредиенты для Оборотного зелья у Северуса? — прошипел Воландеморт.
— Господин, — умоляюще начал Барти, — я понятия не имел, что он проверяет свои запасы…
— Он преподаватель Зельеварения, придурок! — сердито прорычал Воландеморт. — Разумеется, он держит все ингредиенты под жестким контролем! Crucio!
Барти с криком упал на пол и начал биться в насильственных судорогах. Орион почувствовал резкую боль: так шрам реагировал на гнев Воландеморта.
Воландеморт взмахнул палочкой и прошипел:
— Поднимайся! И никогда больше не кради ингредиенты из кладовой Северуса! Благодаря твой глупости он уже должен был догадаться, что кто-то варит Оборотное зелье. Даже Орион смыслит больше тебя!
— Простите, Господин, — хрипло сказал Барти, стоя на коленях. — Я стану покупать ингредиенты…
— Если из-за этого тебя обнаружат, я буду очень недоволен, — грозно сказал Воландеморт. — Я не потерплю еще одного промаха.
— Да, мой лорд, — Барти склонил голову, — я больше не разочарую вас.
— Было бы хорошо, — Воландеморт буравил его глазами. — Ты подготовился к Третьему заданию?
— Я знаю нужное заклинание и смогу наложить его перед началом задания. Осталось только убедиться, что мальчишка придет первым, — ответил Барти.
— Орион не должен пострадать, — холодно сказал Воландеморт. — Ты в этом убедишься, иначе придется поплатиться собственной жизнью.
— Может… — Барти побледнел и начал заикаться, — если б-бы Вы с-сказали ему…
— Я дам ему знать все необходимое, когда придет время, ровно как и остальным, — отмахнулся Воландеморт. Сейчас еще слишком рано, и я хочу оставить все в секрете, насколько это возможно.
— Да, мой Лорд, — низко поклонился Барти.

Орион проснулся, приглушенно глотая воздух. Лезандер прикрывал его рот рукой, обеспокоенно глядя на него.
— Это случилось снова? — спросил он вполголоса, убирая руку.
Орион кивнул и потер лоб, который еще немного болел. Он осмотрелся и с облегчением выдохнул, когда увидел, что на них никто не смотрит.
— Никто не заметил? — обернулся он к Лезандеру. Тот покачал головой.
— Нет, я попытался тебя разбудить, когда ты начал корчиться. Думал, что у тебя кошмар. Когда я увидел, что ты не просыпаешься, то прикрыл тебе рот на случай, если ты начнешь кричать, как это бывает во время твоих видений.
— Спасибо, Лез, — просиял Орион.
— Не стоит благодарности, — сказал Лезандер жестким голосом. — Мне не нравится, когда это происходит с тобой. Это может быть очень опасно. Что, если он обнаружит тебя? Что будет, если он попытается причинить тебе боль через эту связь? Ты должен прекратить это.
Орион поежился и тихо сказал:
— Я должен был сделать это. Мне нужно было узнать…
— Хочешь сказать, что сделал это нарочно? — сердито перебил его Лезандер, с силой хватая за плечи. — О чем ты вообще думал, Орион? Из всех этих глупостей…
— Отлично, но мне нужно было знать! — набросился на него Орион. — Я добыл много полезной информации! Всего лишь раз. Я больше не буду так делать без крайней необходимости. Но оно того стоило!
— Ничто не стоит твоей боли! Или возможности, что Он обо всем узнает! — яростно плюнул Лезандер.
Орион покачал головой и воскликнул:
— Ты не понимаешь! — Он огляделся и снова посмотрел на Лезандера. — Я расскажу тебе потом, когда мы останемся наедине, и ты увидишь, что эта информация чрезвычайно ценна.
— Это стало чертовски утомительным, Орион, — сердито сказа Лезандер, не ослабляя хватки.
— Что ты имеешь в виду? — спросил тихим голосом Орион, чьи глаза болезненно расширились. — Наши отношения тебя утомили? — Он прищурился и сердито зашипел, — я слишком обременяю тебя, Лез? Я и все мои проблемы?
Он быстро поднялся и высвободился из хватки Лезандера.
— Знаешь, а, возможно, ты прав. Сейчас у меня слишком много всего, о чем нужно побеспокоиться, и тебя это не касается. Вероятно, тебе будет лучше без меня, а у меня появится больше времени, чтобы сосредоточиться на вещах, которые еще предстоит сделать.
Он сделал шаг в сторону, но Лезандер схватил его за руку.
— О, нет, и не пытайся, — сердито начал он. — Ты не уйдешь от этого разговора…
— ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ! — заорал Орион, вырываясь из его захвата.
Вечеринка остановилась. Все переводили взгляд с Лезандера на Ориона и обратно. Лезандер скрестил руки на груди и сердито смотрел на Ориона. Быстро развернувшись и ни на кого не глядя, Орион покинул общую гостиную слизерина.

Он был зол и глубоко обижен. На все, что было у него на уме, и Лезандера, так некстати выбравшего время для разборок. «Еще и долбанный Воландеморт что-то задумал! И это чертово пророчество действительно существует! А этот проклятый красноглазый придурок даже не услышал пророчество целиком прежде, чем действовать в соответствии с ним! — он распахнул дверь спальни и сердито начал раздеваться. — Воландеморт не хочет делиться со мной своими планами, ведь так? Тогда пусть подавится ими! Он меня достал! — он сердито потер лоб. — И меня достала эта чертова связь! Почему это я должен испытывать боль, когда он сердится? Проклятье! Все должно быть наоборот! Поглядим, как ему это понравиться! И какого черта Барти пытается помочь Лонгботтому пройти испытания? Еще и проклятый Дамблдор готовит Невилла к войне! — Орион невесело засмеялся. — Они все сошли с ума? У этого старого козла, должно быть, вообще маразм, если он думает, что у Невилла есть хотя бы шанс против Воландеморта! Это же смешно! Я бы даже заплатил, чтобы посмотреть на это! — он чуть ли не сорвал с кровати простыни и лег. Когда его голова коснулась подушки, на него обрушилось самое тяжелое. — Лезандер устал от меня, — сердце болезненно сжалось, и он всхлипнул. — Ну, чего я вообще ожидал? Все было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я всегда вываливал на него свои проблемы, и, разумеется, в какой-то момент он был просто сыт ими по горло. И в любом случае, какой в этом смысл? У меня слишком много вопросов, слишком много проблем. С моей стороны было не честно просить его поддержки, всегда оставаться рядом со мной. Он заслуживает того, чтобы наслаждаться своей жизнью, а не принимать участие в моих проблемах. Ради Морганы, он же не только темный волшебник! Он не обязан иметь дела с Воландемортом, кроме как косвенно. Но без него… — в горле стал комок. — О, Мерлин, без него я буду таким опустошенным. Видеть — и не обнять его? Не поцеловать? Не доверять ему? Мордред, смогу ли я? — Орион покачал головой. — Я должен! Все к лучшему. Это ради его же блага! Как и моего. Как я мог быть таким идиотом! У меня слишком много дел, чтобы иметь парня! Не сейчас! Я должен… должен сосредоточиться… вот и все. Думай, Орион, думай о том, что еще нужно сделать.
Сначала мне нужно разобраться с яйцом, вернуть карту, потом найти Тайную комнату, после чего заполучить Мантию… еще я должен продолжать практиковаться в свой магии, как и говорил призрак. Хорошо, тогда как же это сделать? Я могу попросить Калипсо помочь с яйцом и картой, насчет Мантии — поговорить с Финиасом на рождественских каникулах, а о Тайной Комнате следует поговорить с портретом Слизерина. Хорошо, осталось только сосредоточиться на этих вещах и забыть о Лезандере!
А как же насчет Невилла и пророчества? Ну, не так то много можно сделать, чтобы узнать о пророчестве. Если даже Воландеморт со всеми своими источниками не смог узнать его, то какие же шансы у меня? Вообще никаких. Поэтому сейчас о нем можно забыть. А Невилл… ну, пусть Дамблдор с Воландемортом делают с ним все, что заблагорассудится, это не моя проблема. А планы Воландеморта на Турнир… Воландеморт просил Барти держать меня в безопасности, так что снова, не так уж много причин для беспокойства… Об этом можно подумать в другой раз».