Это цитата сообщения dmpershin Оригинальное сообщение

Высоцкий планировал венчание, писал об исповедниках, но посмертно обращен в иудаизм

Высоцкий хотел обвенчаться с Оксаной Афанасьевой (ныне - Ярмольник). Вот её воспоминания:

http://www.peoples.ru/love/vysotsky-oksana/

"...Когда Володя умер, так сложились обстоятельства, что я практически сразу после похорон ушла из его квартиры. Не то что личные какие-то вещи - даже документы не взяла. Я позвонила Давиду Боровскому, нашему общему другу, художнику Театра на Таганке, и попросила принести мне документы и два обручальных кольца, которые лежали в стакане - на тумбочке, в спальне. Но они исчезли.

А кольца купил Володя, чтобы со мной венчаться. Мы были наивными и полагали, что раз церковь отделена от советского государства, то нас могут запросто обвенчать и без штампиков в паспорте. Оказалось, что необходима регистрация загса. Мы объездили половину московских церквей - безрезультатно. И все-таки Володя нашел одного батюшку, который подпал под его обаяние и согласился нас обвенчать. Но не сложилось."

Сам Высоцкий говорил об этом так:

"Теперь уж ничего невозможно вернуть, как невозможно вернуть гроб, въехавший в кладбищенские ворота. Мы с Ксюхой... но это между нами... решили венчаться в церкви"
http://vysotskiy.lit-info.ru/vysotskiy/monologi/066.htm

Так что вопрос не в том, был ли Высоцкий крещеным. Некрещеным венчаться не свойственно; во всяком случае, батюшка об этом не мог не знать. Но как, какими тропами человек, как бы он не заплутал, выбирается к Богу? Если человек - поющий поэт, его путь можно прочитать и услышать. Многие, особенно, последние стихи Высоцкого, прямо переходят в молитву:

Чту Фауста ли, Дориана Грея ли,
Но чтобы душу дьяволу — ни-ни!
Зачем цыганки мне гадать затеяли?
День смерти уточнили мне они...
Ты эту дату, — Боже сохрани —
Не отмечай в своём календаре или
В последний миг возьми и измени,
Чтоб я не ждал, чтоб вороны не реяли
И чтобы агнцы жалобно не блеяли,
Чтоб люди не хихикали в тени.
От них от всех, о Боже, охрани,
Скорее, ибо душу мне они
Сомненьями и страхами засеяли!

"Две просьбы", 1980

Кстати, известные строчки "я не люблю насилье и бессилье, и мне не жаль распятого Христа" Высоцкий в 1969 году исправил на "вот только жаль распятого Христа" еще и потому, что очень резко на это "не жаль" отреагировал Борис Можаев. Это к вопросу о том, кто был рядом, и какими были они - пишущие в шести- и семидесятые.

Отношение ко Христу меняется с течением времени.

В 1978 Высоцкий пишет:

Мне судьба — до последней черты, до креста
Спорить до хрипоты (а за ней — немота),
Убеждать и доказывать с пеной у рта,
Что не то это вовсе, не тот и не та,
Что лабазники врут про ошибки Христа...

В 1979-м (или в 1980-м):

Проскачу в канун Великого поста
Не по враждебному - по ангельскому стану, -
Пред очами удивленными Христа
Предстану.

Наконец, не стоит забывать и о том, что нарастающий кошмар колымской книги "Черная свеча" (авторы Леонид Мончинский и Владимир Высоцкий) разрешается в подвиге монаха, который, спасая одного разбойника (людоеда) от убийства другими, был за это ими изувечен (ему отрубили пальцы), но простил их, никого не сдал лагерному начальству, и в итоге к нему в больничку на исповедь пришел главный мучитель - вор в законе, раскаявшийся впервые за всю свою жизнь. Эта сюжетная линия с зэком-монахом не от мира сего и с тем Царствием, отсветы которого проникают даже в лагерную жизнь, с самого начала была вплетена в "Черную свечу", написанную под впечатлением от совместной поездки будущих соавторов в 1976-м к золотодобытчикам в Бодайбо. Над первой частью книги Высоцкий работал непосредственно, вторую Мончинский дописывал уже сам. Конечно, образ монаха Кирилла отчасти стилизован: реальные исповедники и новомученики едва ли говорили столь путанно-возвышенно, цитируя Новый Завет и развивая теорию непротивления злу. Тем не менее за вычетом речевой стилизации всё остальное показывает отнюдь не поверхностное знакомство с Писанием и с традицией, причем не только с жизнью Церкви вообще, но и с тем, какой она была в годы повсеместных лагерей. Увы, но в экранизации этой книги (телефильм "Фартовый") не осталось даже следов того христианства, к которому подводила "Черная свеча". Прочитать текст и послесловие Мончинского можно здесь: http://vysotskiy.lit-info.ru/vysotskiy/proza/chern...echa/chernaya-svecha-about.htm

Так можно ли считать Высоцкого приверженцем Торы, на чем настаивает Александр Риман?:

http://www.moshiach.ru/view/actualia/540_2_5.html

"Одно из подтверждений этого — стихотворение «Общаюсь с тишиной я», написанное за полгода до смерти, в начале 1980 г. Есть там, например, такая строфа:

«Жизнь — алфавит: я где-то

Уже в «це-че-ше-ще» —

Уйду я в это лето

В малиновом плаще».

На мой взгляд, отношение к жизни, как к алфавиту, у поэта неслучайно. Причем употребление этого афоризма в сочетании с буквами, пришедшими в русский язык из иврита, не может не свидетельствовать о понимании Высоцким космической сущности языка Торы, который в последние годы становится объектом рассмотрения математиков и программистов. Ученые находят в оригинальном тексте Писания зашифрованные там события мировой истории, а некоторые из них даже пытаются прогнозировать будущее (Тора это, кстати, запрещает, и потому «прогнозы» не сбываются)."


Конечно, и христиане не прочь посмертно всех обратить в свою веру. Еще в начале III века Климент Александрийский настаивал на том, что всё хорошее, что есть в мировой культуре, в частности, в эллинизме, - это плоды действия Бога за пределами Ветхого Завета. Однако, если вспомнить, где и по какому поводу были написаны эти стихи (в больничной палате, в которой Высоцкого вновь возвращали к жизни), трудно согласиться с Риманом в том, что автор подбирал буквы по принципу их "ивритизма". Всё проще - это буквы конца. Конца алфавита и земной жизни.

И в заключение, в храме Рождества Иоанна Предтечи на Красной Пресне отпевал Владимира Высоцкого тот же, ныне уже почивший, священник Александр, который впоследствии там же крестил Андрея Кураева.

Иеромонах Димитрий (Першин)