Несколько дней назад я дописал свой первый рассказ за несколько лет. Комментируйте. Мне интересно, что получилось, а что - нет.

       Малый исследовательский корабль "Виннер" не предназначался для туристического любования космосом за бортом. Но так получилось, что Алекс тут оказался именно в качестве туриста и больше особо делать ему было нечего. Поэтому как обычно он стоял в одном из внешних коридоров пары метров шириной, на средней палубе, облокотившись на перила. Специально оборудованных обзорных палуб не было, но данный коридор отделяло от космического пространства алмазное стекло, занимавшее всё пространство от пола до потолка. Дополнительную прочность обеспечивали внутренние искусственно созданные энергетические связи между атомами. Или молекулами. Сейчас Алекс не мог вспомнить, да и не слишком пытался, поглощённый открывающимся видом. Верхнюю половину занимало звёздное небо: чёрное с множеством холодных немигающих звёзд. Ниже начиналась выпуклая поверхность планеты "Око страха". Составляющая её раскалённая масса переливалась всеми цветами от жёлтого до красного под лучами звезды поднимавшейся где-то слева за линией обзора. Плавно угасая цвета переходили в оттенки бурого в правой стороне, куда ещё не достигал свет местного солнца. И нигде в этой Вселенной не было абсолютной тьмы… Кроме нижней части обзора, где поверхность планеты словно срывалась в бездну, нет - стекала, по мере погружения выцветая и растворяясь в темноте. Так оно и было. "Виннер" летел, а, казалось - просто висел, над ямой около 10000 километров диаметром. Именно благодаря ей планета получило такое название. Если смотреть на планету с расстояния в 1-2 миллиона километров, выбрав момент, когда единственный спутник зависнет прямо над бездной, а поверхность будет под острым углом отражать свет звезды, то вы увидите чей-то распахнутый в ужасе глаз с сузившимся коричневым зрачком и чёрной радужкой. Ну, по крайней мере, если вы достаточно впечатлительны.

       Размышления прервал тихо подошедший дядя Дмитрий. Именно дядя - по родственной связи, хотя Алекс про себя называл его дедом. Давно перешедшего настоящего деда он не знал, а седоватый учёный почему-то вызывал именно такие чувства и ассоциации.

       Алекс не обиделся - с дедом они были в хороших отношениях и никогда не всерьёз не ссорились. Слишком умные - полагал он. Слишком добрые - возражал дед.

Они постояли ещё немного, наблюдая как пространство за окном светлеет от восходящего солнца. Затем Дмитрий ушёл по своим делам, а Алекс вновь остался предоставлен себе.

       И вскоре погрузился в размышления о своих мирах. Болезнь, известная благодаря Сергею Лукьяненко как дип-психоз, в слабой форме была неотъемлемой спутницей всех регулярных участников и создателей миров. Хотя есть мнение, что она появилась вместе с первой художественной литературой. Уже тогда люди, погружаясь в описываемые события, переставали воспринимать действительность. Но в 22 веке с развитием виртуальности проблема усугубилась. К визуальным и звуковым эффектам добавились и осязательный, обонятельный и вестибулярный. После таких впечатлений, полученных в виртуальном мире, человек легко выпадает из реальности, проваливаясь в свои воспоминания о пребывании там.

Алекс избегал этой темы в разговорах с дядей, так как сам полностью осознавал проблему и не смог бы аргументировано защищаться.

       Вот и сейчас со стороны могло показаться , что он просто пристально смотрит в окно, но перед его внутренним взором стояли события последней истории, что он в качестве мастера разыграл в своём мире.

       В рейде их было шестеро. Командование послало их в глубь неисследованной территории: недавно там заработал пеленгатор. Идентификационный номер показал принадлежность устройства тяжёлому боевому скафандру "Молот" времён междоусобной войны пятидесятилетней давности. В борьбе с новым - внешним - врагом люди потеряли эти технологии. И теперь 6 человек продирались сквозь вечно враждебную флору и фауну так и не обжитой человеком части планеты, чтобы найти этот артефакт старой войны для участия в новой.

       Первым погиб Грегори. Мы с ним отстали от группы, увлекшись спором, когда на нас решили напасть хищные полуживотные-полурастения гибори. Их многочисленные щупальца маскируются под обычные лианы, но очень быстры и заканчиваются острым костяным наростом. Именно им они пробили Грега насквозь со спины, когда я, стоя рядом, пытался поймать в прицел темнеющее среди ветвей тело гибори. На звуки выстрелов подоспела команда, но было поздно: Грегори не вынес боли и отключился от мира, оставив пустую оболочку. Никто меня не корил. Они не знали, что я мастер игры. Если бы знали - точно обвинили бы и ушли, оставив нелицеприятные отзывы. Но я в самом деле не был виноват: задача мастера сделать цельный мир и сценарий истории, чтобы всё работало само и не требовало вмешательства. Отсюда пошло, что вмешиваться мастеру в процесс… постыдно - кодекс что ли такой. Но участники этого обычно не понимают и рады обвинить того, кто здесь главный.

       А может я всё-таки и виноват? Грегори не чтил правил мира, не пытался проникнуться историей. Он был наглый целеустремлённый воин, не работал в команде, а стремился стать лучшим. Может я не проконтролировал эмоции, и управляющая миром программа восприняла вырвавшуюся мыслеформу как команду? Вот поэтому мало кто может стать мастером. Специальное программное обеспечение управляется мыслями и эмоциями, но достойных фильтров ещё не изобрели. Так что создавать и управлять мирами могут лишь люди с развитым контролем мысли.

       Следующей жертвы я никак не желал. Пётр склеивал команду в единое целое, был её душой, но мы не смогли защитить его от ос. Твари ядовитые и отбиться от них сложно. Спасает только то, что яд опасен лишь в больших количествах, и огнемёт. Его то и нёс Пётр. Одно не продумали: этих тупых насекомых огонь притягивает. Пётр выжег почти весь рой, но почти сразу после боя умер от многочисленных укусов.

       А ведь не так давно мы были воодушевлены ночной победой над Химерой - самым опасным хищником этих лесов. Существо, похожее на пантеру, только покрытое       - она была невероятно быстра и живуча. Мы заняли круговую оборону, животное мелькало то там, то тут за пределом освещённого фонарями круга. Она прощупывала оборону и на редкие попадания из автомата не обращала внимания. Наконец, в какой-то момент нам с Олегом удалось поймать её в перекрёстный огонь. Непрерывной стрельбой из двух автоматов мы сбросили Химеру с ветки на землю. Пока она не успела очухаться, подошли ближе и стали расстреливать в упор. Полсотни патронов израсходовали прежде, чем она перестала извиваться и шипеть и, наконец, затихла.

       После смерти Петра боевой дух пропал, люди испугались и стали огрызаться друг на друга. Мэтьюз пытался поднять настрой, говоря о долге перед людьми, что надежда на нас. На 5 день пути (и всё это произошло всего за 5 дней?!) он и Клайв продолжили спор, выйдя за пределы временного лагеря. Я проследил за ними , но не успел остановить Клайва: тот пристрелил Мэта в спину. Когда убийца повернулся, я уже стоял за ним с поднятым автоматом. "Они надеятся на нас? Да!? Да с такими потерями мы не вернёмся, даже если найдём этот чёртов хлам!!! Эти суки послали нас на убой!". Я нажал на курок. Клайв не сопротивлялся.

       Когда до цели путешествия оставалась пара часов ходьбы, какие-то мелкие зубастые обезьянки покусали потерявшего осторожность от волнения Олега. Слава богу - не смертельно, но продолжать путь с нами он уже не мог. Мы нашли для него удобный для защиты скальник, где и оставили с большинством припасов и огнемётом.

       Остались я и мой ровесник Виктор. До пеленга мы дошли не проронив ни слова. Джунгли вдруг раздались в стороны и мы оказались на поляне дюжины метров диаметром. Каменистая почва обеспечивала минимум растительности на этой территории, что делало её отличным местом для посадки. Так, видимо, думали те, кто сбрасывал боевой скафандр с пилотом внутри в центр площадки. Но встроенные реактивные двигатели не сработали или сработали не так - и в центре площадки вперемешку с каменной крошкой полулежала четырёх метровая фигура. Многофункциональный боевой робот издали бы напоминал человека в подогнанной под мощную фигуру броне из металлических секций и с непомерно развитой грудной клеткой, но без шеи. Мы подошли ближе, откинутый шлем доспеха открывал череп пилота с почти слезшей кожей. Нижнюю челюсть наверное утащили какие-нибудь зверьки. Широкий проём, из которого торчало тело пилота, опутанное кабелями и ещё какими-то устройствами, служил собственно люком в скафандр, и позволял заглянуть внутрь. Мы не стали. Виктор присел на металлическую руку и закурил, что за ним замечалось не часто. Я остался стоять, не зная что делать, придумал только сказать: "Пеленг же работает - должны и ещё какие-нибудь системы работать".

       Я открыл было рот, чтобы ответить, но робот вдруг вздрогнул, взмахнул рукой, отбросив Виктора на пару метров, и поднялся в полный рост. Шлем захлопнулся, скрыв питаемую системами жизнеобеспечения уродливую оболочку с давно умершим разумом, но уцелевшими инстинктами. Рефлексы цензора сработали как надо. Сгруппировавшись, он приземлился на плечо, кувыркнулся и вскочил на ноги лицом к противнику, одновременно снимая автомат с предохранителя. За те же секунды робот успел поднять руку с укреплённым в ней автоматом и открыл огонь. Виктор вновь успел среагировать и бросился на землю, уйдя от первой очереди. Потом молниеносно перекатился за ближайший холм, чтобы скрыться с зоны видимости врага.

       Следующего действия почему то не ожидал и я. Потеряв противника, робот быстрым размашистым движением ударил меня в живот второй рукой. Укреплённое в ней лезвие пробило меня насквозь. Освобождая меч обратным движением, он потянул меня вперёд. Я упал на колени, сжимая рану одной рукой. В этом положении удалось восстановить равновесие, и я замер. Шевелиться не мог - было адски больно, рот наполнялся кровью с мерзким привкусом железа. "Молот" вновь повернулся к Виктору и как раз вовремя, чтобы получить очередь в переднюю часть шлема. Слишком маленький калибр. Виктор увернулся от встречного огня, потом удивительным сальто в бок перелетел рассекающий воздух меч. По сравнению с "Молотом" он был быстрым танто. Но долго так продолжаться не могло. Патрон в подствольном гранатомёте оставался только у меня. Но подойти Виктор не мог. А я не мог вынуть патрон одной рукой (вторую зажимающую рану я уже не чувствовал) и кинуть ему. И я кинул автомат. Оказывается, боль могла быть ещё сильней, чем я чувствовал. Из раны брызнула кровь, я захрипел и стал захлёбываться кровью. А кинуть оружие удалось лишь на три  метра. Виктор услышал звон стали о камень и сотворил ещё одно чудо ближнего боя. Кинув своё тело вперёд, он развернулся в полёте лицом вверх и проехал на спине между ног робота, вытянув руки вперёд за голову. Как только пальцы коснулись автомата, Виктор схватил его, перевёл в боевое положение подствольник и прицелился из положения лёжа. Всё это заняло доли секунд, но робот успел наполовину повернуться и тоже целился из руки-автомата. Под мышку - самое уязвимое место этой модели скафандра - этой руки и выстрелил Виктор, очередь прошла над его головой и заглохла. Взрыв, огонь, чёрный дым и искры посыпались от места крепления сустава. Рука отделилась и по дуге полетела в сторону. Робот начал крениться в противоположную. Лицо Виктора осветилось облегчением и тут же побелело от ужаса. Секунду назад падавший монстр восстановил равновесие и без замаха ударил целой рукой. За мгновение до того как голова Виктора оказалась размозжённой о камни, мне, терявшему зрение от нехватки крови и кислорода, удалось заглянуть ему в глаза. В эту минуту он, морально готовый ко всему цензор, верил в происходящее. Моя история удалась.

       Да, история удалась. Стала номинантом ежегодной премии. Мир, частью которой она являлась, обрёл популярность, как и его автор. А такие ситуации естественно приводят к желанию автора творить ещё. К тому же эта история, по мнению Алекса, отнюдь не была его лучшим творением. Слишком эмоциональна, брутальна и недостаточно умна. Алексу даже для себя было сложно подобрать определения. Он бы просто предпочёл попытаться подарить участникам своего мира понимание прекрасного, натолкнуть их на размышления о жизни, убедить своей историей в каких-то жизненных постулатах. Но тут его мастерства не хватало. Или же просто этого понимания не было в нём самом. Можно ли передать другим то, чего у тебя нет?

       Так или иначе, хотелось творить новое и сделать лучше уже созданное, когда дед убедил его поучаствовать в экспедиции. Главный аргумент был: получить уникальный опыт первого исследования недавно открытой планеты с не совсем обычным явлением - Бездной. Да, исследовательская станция с линкором и двумя крейсерами (на одном из которых и находился сейчас Алекс) на борту отправлялась к планете впервые.

       Алекс уже вернулся в реальность и подумывал чем бы заняться. Он-то астрономию не изучал, чтобы всерьёз принять участие в исследовании. Но долго скучать ему не пришлось. Сначала мимо пронёсся один из коллег деда куда-то в сторону кают-компании, что само по себе удивительно и заслуживает внимания. Но уже через несколько секунд корабль тряхнуло. Тряска быстро прекратилась, зато горизонт планеты наблюдаемый за окном начал наклоняться из вертикального положения в диагональное. Алекс рефлекторно вцепился покрепче за поручни, но внутреннему полю гравитации судна было всё равно, под каким углом к планете стоит корабль. Направление и сила гравитации оставались постоянными. Ощущение падения быстро прошло и теперь Алексу казалось, что это планета, превосходящая по размерам Землю в 6 раз, решила покружиться вокруг "Виннера".

       Прозвучал сигнал тревоги первой степени - предупреждение об осторожности. Голос капитана рекомендовал всем сохранять спокойствие, а экипажу явиться на капитанский мостик. Только сейчас Алекс вспомнил, что официально зарегистрирован как член экипажа, иначе его никто не пустил бы в исследовательскую миссию. И хотя это был лишь официальный документ, раздобытый его дедом, и никто не требовал от Алекс исполнения этих обязанностей, сейчас возникла нестандартная ситуация. И он кинулся на капитанский мостик. Там уже кроме капитана собрались все три члена экипажа.

       Старики - это, конечно, исследовательская группа. Сам капитан, известный, как сэр Артур Харрис, был чуть старше меня. Через 2 минуты я уже был в кают-компании. Паникой даже не пахло. Все были поглощены воодушевлённым обсуждением энергии, излучаемой бездной.

       Наш разговор прервал голос капитана. Итак, положение корабля выровнено, повреждений нет. Корабль идёт на малой тяге под углом к ближайшей кромке Бездны. Маршевые двигатели могли бы доставвить нас за пределы потока энергии несравнимо быстрее, но этот самый поток создаёт сопротивление. Преодолевая его на маршевых мы бы растратили ресурсы корабля до выхода из луча, и гравитационное поле тут же утащило бы судно в бездну. А кто знает, что там? В общем, ничего страшного. Сэр Артур предложил набраться терпения на 2 часа полёта. Сообщить о случившемся на станцию не удалось. Сигналы корабля не пробивали энергетический поток.

       Группа учёных восприняла это как должное и продолжила своё обсуждение. Кто-то позвал деда, и тот вернулся к своим, напоследок подмигнув, мол, всё будет хорошо. Наверное, до этого сообщения всё-таки немного нервничал. Алекс оглядел помещение и встретился взглядом с Марией - ассистенткой деда. Она тихо сидела в углу и по глазам было видно, что перепугаться успела изрядно. Общение с ней Алекса не привлекало. Он предпочитал возвышенные темы, психологию, философию, она же была практиком и интересовалась астрономией, физикой и химией. Не видя, чем он может тут пригодиться Алекс направился на кухню, намереваясь перекусить. Как только он вошёл в соседнее от общей каюты помещение, почувствовал, что кто-то следует за ним и тут же услышал голос:

       Алекс развернулся - конечно, это была Мария.

Несколько секунд неловкого молчания.

       В эту секунду корабль вновь начало трясти. Первый толчок был особо сильным. Алекс, благодаря космос, успел схватиться за окружающую мебель, а вот девушка вскрикнула и от толчка полетела вперёд. Гравитация тоже начала скакать - это уже вызвало беспокойство и в Алексе. Девушку он поймал, но не очень умело - та ударилась головой и обвисла на руке Алекса. Трясло минуты 2. Это же время грохот незакреплённой посуды сливался с сигналом тревоги второй степени.

       Наконец, всё стихло. Кроме сигнала. Алекс вынес девушку с кухни на руках, чем вызвал одинокий одобрительный возглас: "Да ты её наповал сразил!". Подобных возгласов, по мнению спасителя, было бы значительно больше, но учёных похоже проняло. В кают-компании стояла сумятица, хотя присутствие духа сохранялось. Загорелся проекционный экран на стене каюты, по ту сторону угадывался капитанский мостик. В каюте все сразу притихли и приготовились слушать.

       В воздухе повисла мёртвая тишина. Капитан выдержал паузу, чтобы все усвоили услышанное и добавил:

       И вновь Алекса удивило отсутствие признаков паники. Все, кто оставался собранным и мог трезво думать над проблемой собрались у экрана. Остальные не мешали. Кто-то принял у Алекса девушку и взялся за ней ухаживать. Кто-то молился ил просто что-то бормотал. Никто не уходил, никто не хотел остаться один-на-один со своим страхом.

       Началось обсуждение. Как ни крути, а собственных ресурсов корабля никак не хватало выйти за пределы потока. Сообщить на станцию тоже никакой возможности нет. Там возможно уже поняли, что связи с "Виннером" нет, и даже приблизительно знают, куда направились исследователи, но расстояния всё равно слишком огромны, а корабль уже отошёл от своего от положенной точки нахождения на несколько сот километров. Сейчас судно просто висело в пространстве, затрачивая минимум энергии на сопротивление притяжению. Таким образом был небольшой шанс - около 2% - продержаться до того момента, когда спутник уйдёт с линии потока и тот, предположительно, исчезнет. Тогда можно будет связаться со станцией. Потом появилась ещё одна идея. Поток энергии наверняка привлёк внимание наблюдателей со станции, находящейся на орбите спутника. А бесплотные попытки корабля, терпящего бедствие, послать сообщение наверняка создавали помехи в этом самом потоке. Незначительные, даже микроскопические, но оборудование станции, направленное на поток вполне могло их уловить. В лучшем случае там всё поняли, и спасательная экспедиция уже в пути. Так или иначе было принято решение посылать горизонтально вверх радиопучки максимально-возможной мощности для создания максимально-возможных помех. Их частота будет складываться в слово SOS по азбуке Морзе. Дальше обсуждение начало затихать и Алекс, так и не найдя себе полезного занятия и видя, что Мария приходит в себя, выскользнул за дверь.

       Он бродил по пустым коридорам "тонущего" корабля. Порой, когда ходишь, лучше думается. Или когда, думаешь, ноги, почуяв свободу от разума, несут тебя одним им ведомой дорогой. Страха по-прежнему не было. Но в голове было такое ощущение, словно пространство под страх освободили и теперь оно, так ничем и не заполненное, давит своей пустотой. Там, среди людей, ещё можно было черпнуть страха от каждого и заполнить себя. Но здесь, в коридоре, вместо одной стены которого - открытый космос, можно было окунуться только в покой. Правда был страх за деда, как за любимого человека, жалко Машу, непутёвую девчёнку, умудрившуюся влюбиться в абсолютно безразличного к ней человека. Ноги вынесли Алекса во внешний коридор и продолжали нести в сторону кормовой обзорной площадки. Судя по виду справа, корма смотрела прямо в бездну, а корабль стоял почти вертикально на кормовых двигателях торможения.

       В выпуклом стекле обзорной площадки не было ничего. Точнее абсолютная тьма. А можно ли назвать абсолютную тьму ничем. Иллюзия Великой пустоты, ведь тень скрывала сердце чужой неизведанной планеты. Освещение корабля казалось недостаточно ярким, чтобы противостоять тьме неизведанного и в отсеке было как-то тускло и прохладно. А на самом деле опять иллюзия - освещение и температура поддерживались одинаковыми на всём корабле.

       Кто-то … Рядом облокотился на перила сам капитан. Кивком головы он ответил на приветствие по форме космического флота, после чего уставился в темноту. Но через пару секунд отвёл глаза. Тут только Алекс заметил, что вокруг глаз на осунувшемся лице капитана мелкой сеткой легли морщины.

       Артур повернулся и уставился на Алекса. И тот увидел, как морщины у глаз капитана разглаживаются, а губы растягиваются в улыбке. Оба не выдержали и рассмеялись в полный голос, после чего Артур похлопал Алекса по плечу и удалился.

       А не всю ли жизнь так - стоишь и наблюдаешь кусочки чужих жизней. На мгновение соприкасаешься с ними, что-то значишь для них, что-то они значат для тебя. Но перед неизведанной темнотой смерти остаёшься один, отделяемый от неё лишь хрупкой преградой.

       То ли Артур проболтался, что навряд ли, то ли сама нашла, но вскоре послышались лёгкие женские шаги. Алекс не повернулся и когда Маша положила руку ему на плечо, видимо, переняла привычку у деда. Взглядом с ней встречаться не хотелось.

       В её голосе послышались истерические нотки, но Алекс лишь прошептал:

       Она говорила ещё что-то, но Алекс её уже не слышал. Всё это время он смотрел в темноту за кормой, словно мог там что-то увидеть. И вдруг увидел. Что-то грандиозное извилистое слегка шевельнулось блеснув отражённым светом. Размеры того, что на мгновение показалось из тени, исчислялись десятками километров. Алекс подался вперёд и впился немигающим взглядом во тьму, пытаясь уловить хоть что-то там, в глубине. И ему показалось, что опять неуловимым движением нечто дало понять, что оно существует.

       Он не заметил, как Мария замолкла на полуслове и тоже уставилась во тьму. Корабль для него исчез, осталась только темнота, которую он хотел пронзить взглядом.

       Темнота посветлела и Алекс понял, что его глаза просто закрыты. Ещё через секунду пришло понимание, что он лежит на какой-то неровной поверхности. Поддавшись естественному желанию открыть глаза, он тут же был ослеплён ярким светом, бьющим прямо в глаза. Потекли слёзы, Алекс проморгался и принял сидячее положение. Глаза быстро привыкли к освещению, и он мог свободно оглядеться. И просто ошалел от увиденного. Где корабль? Где космос? Где он, чёрт возьми? На последний вопрос быстро нашёлся очень странный ответ. Алекс лежал на настоящей земле, на небольшой прогалине, окаймлённой тропическим лесом. В небе высоко стояло яркое летнее солнце. И поляну эту он слишком хорошо знал - сам проектировал.

       Раны на животе не было, но Алекс мог поклясться, что лежит на том же месте, где когда-то умирал, наблюдая за поединком Виктора и Молота. Оба обнаружились на своих местах. Обезображенный труп Виктора и робот над ним находились в трёх метрах. Робот не двигался и казался лишь памятником солдатам какой-то межпланетной войны. Но Алекса это не успокаивало. Он уже вспотел от резкого попадания в тёплый климат и закрадывающегося в душу страха. Напрашивался вывод, что всё это иллюзия, но в иллюзии можно также как и в реальности страдать и умереть. От смерти путешественника по виртуальным мирам спасает оборудование подключения. Но имело ли оно место в данной ситуации? Ничто не известно, ничто нельзя контролировать - в этой игре мастер был кто-то другой.

       Алекс осторожно обошёл композицию из двух мёртвых. Один когда-то был жив, второй не был жив никогда, но именно, что его воскресения остерегался Алекс. Он поднял лежавший в стороне автомат Виктора, перезарядил и тут же мурашки пробежали по спине. Стоящая фигура дрогнула и начала поворачиваться в сторону звука. Лишь его первые движения были медлительными, в следующую секунду единственная рука с лезвием меча метнулась в Алекса. Очередь из автомата слегка задержала трёхсоткилограммовую тушу, но растерянность Алекса чуть не стоила ему жизни. Он отпрыгнул вовремя, чтобы отделаться длинным порезом на голени. Робот был быстрее. Сдерживая его периодическими очередями, Алекс добежал до кромки джунглей и с размаху вломился в переплетение листьев и лиан. Продираясь сквозь подлесок, он прекратил отстреливаться, экономя патроны. И здесь у него был шанс двигаться на одной с роботом скорости: массивному боевому скафандру будет значительнее сложнее продираться через заросли. Цель - добраться до временного лагеря, организованного когда-то, в другой жизни, для раненого Олега. Там были боеприпасы. Других идей не было.

       Робот прорубал себе дорогу мощными взмахами меча так громко, что Алекс более-менее чётко представлял себе расстояние между ними. Этот же шум, видимо, перепугал всех местных тварей. Ни одно животное не преградило дорогу охотнику и его жертве. Солёный пот попадал в многочисленные порезы от шипов и острых кромок листьев, причиняя жгучую боль. Наконец первые валуны и поредевший подлесок дали знать, что Алекс правильно выбрал направление. Через минуту он уже карабкался на пятиметровый скальник. Просунуть пальцы в щель в камне, подтянуться, нащупать ногой бугорок на пологой каменной стене, оттолкнуться. Когда он, окончательно выбившись из сил и тяжело дыша, переваливался через край более-менее плоской вершины, внизу что-то врезалось в камень, так что он завибрировал.

       Здесь солнце не было скрыто листвой деревьев и страшно палило. Ещё не выветрившийся резкий неприятный запах заставил Алекса подняться и оглядеться в поисках источника. Среди разбросанных вещей лагеря валялись человеческие останки. Стараясь не смотреть на них и по возможности не задевать, Алекс стал рыться в поисках боеприпасов. Автомат пришлось бросить у подножия, но оружие Олега как раз нашлось первым. Нужны ещё разрывные снаряды для подствольного гранатомёта. Робот в любую секунду найдёт пригодный для себя путь наверх.

       И как всё это должно закончиться? Кому это вообще надо!? Стоя на коленях, Алекс дрожащими пальцами пытался вставить патрон в паз в стволе, когда грохот за спиной прервал его отвлечённые раздумья. Площадка была всего пяти квадратных метров, рывком вскочивший на неё робот оказался всего в двух метрах за спиной человека и накрыл его тенью. Алекс опрокинулся вперёд, одновременно разворачиваясь, выстрелил почти не целясь. С такого расстояния было сложно промахнуться и он попал. Робот откинулся назад, взмахнув мечом в том месте, где только что была голова Алекса. Граната взорвалась, попав в шлем, отчего тот раскололся на 2 части и слетел. Из широкой шеи-люка скафандра остался болтаться череп бывшего пилота. Алекс не ждал быстрой победы: выстрелив, он тут же откатился в сторону. Гранатомёт нуждался в перезарядке, заряжался он только одним патроном. Для этого пришлось на мгновение опустить взгляд. Выпущенный из обзора противник успел приблизиться на расстояние достаточное для удара. Пришлось уворачиваться, возможности прицелиться и выстрелить не было, было только смертоносное танго - оступиться нельзя, отступить некуда.

       Человек оказался более ловким танцором. Лезвие меча на половину длины вонзилось в камень и на несколько секунд сковало движения Молота. Алекс ждал момента и уже знал, что надо сделать: надо попасть гранатой внутрь скафандра через отверстие, оставшееся на месте шлема. Занять позицию, присесть на одно колено и прицелиться заняло одну секунду. Алекс оказался перед лицом робота и впервые со своего первого выстрела взглянул на то место, где был шлем. Череп не болтался мёртвой костью на остатках жил и костей. Сейчас он повернулся, следя за движениями Алекса и смотрел ему в глаза! Именно смотрел. Руки задрожали и Алекс нажал на курок, снаряд пронёсся в сантиметре от живого черепа. Вместо пустых глазниц череп смотрел на мир чем-то чёрным, выпуклым, не отражающим свет. И в глубине этой тьмы, казалось что-то шелохнулось. Слева на солнце блеснул метал освобождённого лезвия. Гранаты закончились, и Алекс дал очередь из автомата. Череп разлетелся осколками, а на его месте образовался чёрный плотный туман. Он быстро расползался, поглощая всё окружающее пространство. Алекс отшатнулся назад.

       И обнаружил себя в коридоре исследовательского корабля "Виннер". Перед глазами захлопывались непроницаемыми броневыми листами обзорные окна, а в уши рвался искажённый громкоговорителем голос капитана.

Эпилог - из отчёта Александра Павлова

       На станции, как оказалось, наблюдали за энергетическим потоком с самого начала и заметили ещё первые наши попытки связаться. Потребовалось время подготовить линкор, но они успели как раз вовремя. Захват осуществили обычным тросом, гравитационный луч тут бы не сработал. И вытянули "Виннер" на буксире.

       Я не знаю, что произошло со мной. Было ли то наведённой кем-то галлюцинацией, или собственное подсознание, подстёгнутое гипнотическим эффектом наблюдаемой темноты, прорвалось в сознание. Было ли в той тьме что-то живое или только фантомы, рождённые страхом. Не знаю.

       Сэр Артур Харрис наблюдал за обстановкой на корабле через установленные камеры. Он обратил внимание, что я и Мария не двигались уже несколько минут, уставившись в одну точку пространства. Он позвал, но мы не отреагировали. Тогда и закрыл обзорные окна, продолжая вызывать нас по корабельной связи. Может, от этого мы и очнулись. Мария Самойлова тоже находилась в трансе. Но не рассказывала, в какой истории участвовала она.