я оглядываюсь и вижу: мы сидим в баре или кафе, в любом случае - это место, где можно напиться. это старина джей вытащил меня сюда. в некоторых вещах он слишком категоричен ("не распускай нюни, придурок!"), но когда мне плохо настолько, что терпеть нет мочи - он сделает всё как надо.
"какой же ты всё-таки молодец, джей" - думаю я.
- пей и ни о чём не задумывайся, - говорит он мне, - просто пей.
"а я что по-твоему делаю?" - думаю я.
- как можешь. хочется или нет. пей. - как будто гвозди вбивает мне в голову, - забудь о том, как ты выглядишь со стороны. забудь о том, что есть такое состояние «пьян». видишь стакан с красным перед собой?
я безвольно киваю.
– выпей его. не пытайся оценить букет или что-то ещё, что там должно быть. сейчас тебя это не спасёт и никому не нужно.
- никому не нужно… - повторяю я в какой-то прострации.
- никому не интересно, что это за виноград, в каком году собрал, раздавлен, закатан в бочке… ну и так далее. пей! - приказывает старина джей.
и я выпил этот стакан. залпом.

- вот теперь можешь говорить.

я внезапно для самого себя почувствовал, что действительно могу говорить. мысли, которые до этого то беспорядочно метались по залам сознания, то прятались по его темнейшим углам, выстроились в ряд, образовав стройную цепочку – вроде той, в которую встают первоклашки, направляясь на экскурсию за пределы школы. Я увидел, что есть конец и что есть начало всего.

и тут я начал говорить, да так, что ни одна лавина, внезапно обрушившаяся на мою голову, не заставила бы меня остановиться.