Роман

Шикарная длинноволосая плоскогрудая блондинка с тощим телом модели, лёжа на животе, уткнулась лицом в подушку и ритмично раскачивалась, выгибаясь навстречу моих мощным, сильным толчкам. Вот это конфетка! Страстная штучка! Привалило счастья и в моей кровати!

Её длинные чувственные пальцы судорожно сжимали подушку, заглушающую довольно громкие хриплые стоны и крики, с каждой секундой приближая наш общий оргазм:

- А…А… А… аа… о… даааа…Ром… Рома…АААА…РОМА! Ромаааааашшш…

Выгнув спину дугой, я с рычанием кончил в эту сладкую цыпочку и упал на неё сверху. Когда мне удалось отдышаться после марафона, который мне устроила эта развратница, я нашёл шейку среди белоснежных локонов, живописно разбросанных по спине и подушке, и одарил красавицу нежным поцелуем, шепнув на ушко:

- Ты просто чудо!

Теперь можно было с чувством выполненного долга скатиться с неё на кровать и поспать. Только, кажется, у моей ненасытной партнёрши были совсем другие планы. Чудесная девочка!

«Девочка» подняла голову с подушки, гневно сверкнув из-под копны спутанных волос голубым глазом, басовито возмутилась:

- А ты, Рома, оказывается, та ещё сволочь! Садюга! Какого хрена ты заставил меня нацепить эту вонючую конскую гриву? От неё нафталином несёт за версту! - и, рывком содрав с себя парик, швырнула мне его в лицо. Хотя, в данном случае, актуальнее было бы сказать, швырнул!

- Д…ди…Дим? - прохрипел я, в шоке уставившись на своего лучшего друга. Димыч, между тем, остервенело срывал с себя массивные серьги и тёр лицо, пытаясь избавиться от косметики и сплёвывая изо рта волосы. Антураж шикарной блондинки рассыпался прямо на глазах. Не прошло и пары минут, как передо мной стоял злой, как чёрт, Дима в розовой комбинации, которая чудом держалась на одной лямочке (вторую я сам порвал, когда пытался… о чёрт! Вспомнить стыдно!). Милая шёлковая вещица позволяла мне сполна насладиться видом костлявых ног моей «шикарной подружки».

"Это ж надо столько выпить, чтобы ТАК ошибиться!» - я поморщился, продолжая разглядывать разъярённого Димку, который продолжал мне выговаривать:

- ***ять из трансвеститов найди себе и дрючь её, сколько влезет! А ещё лучше возвращайся к бабам! – в мой нос угодила первая  увесистая серьга. Чёрт! Из чугуна их делают, что ли? - Вонючий извращенец! – вторая попала по левой скуле.

«Да, действительно, парик какой-то химией воняет. Гадость!" - отвлечённо размышлял я, механически, словно робот, снимая со своего уха модную Димкину причёску, собирая по кровати серьги-снаряды для метания, лишь бы не думать о том, что тут только что произошло. Я пока никак не мог решиться с чего лучше начать истерику: кричать матом от ужаса или бежать в туалет - проблеваться всласть?

Димка, явно не замечая моего состояния, ярился всё больше. Соскочив с кровати, он сорвал с себя розовую тряпицу, зашвырнул её на люстру и во всей своей тощей красе голяком бегал по комнате, в бешенстве сотрясая воздух:

- Как был придурком-натуралом, так им и остался - натуральным придурком! Идиот! Запомни, дорогой, несмотря на наши серьезные отношения и страстную любовь, я тебе всё равно отомщу! Ты узнаешь, на что я способен, гамадрил несчастный! Что? Хочешь сказать, что ты счастливый гамадрил? Что молчишь!?

Громкий звонок в дверь на секунду прервал гневную тираду. Я уж хотел с облегчением перевести дух, да не тут-то было! Торжествующе подняв указующий перст к потолку, Дима, победоносно глядя на меня, возвестил:

- К твоему сведению, это пришёл ОН!

- Х-хто? - хрипло осведомился я. Дима, снисходительно усмехнувшись, соизволил пояснить:

- Наш ПАПА! - и развернувшись, направился в коридор навстречу бьющей по мозгам звонком опасности. Я судорожно натянул на себя край простыни и закричал внезапно прорезавшимся голосом:

- Димаааа! Стой!!! Не нааадо!

Тот вернулся в комнату, во весь рот улыбаясь своей коронной ехидно-сволочной улыбочкой, выхватил из моих рук парик, криво-косо нахлобучил его себе на голову и, строя из себя Мэрилин Монро, послал мне воздушный поцелуй и прошептал томным голосом, посылая пальчиками воздушный поцелуй:

- Я мстю и мстя моя страшна, любимый! Пурум-пум! - и этот гад расхлябанной походкой, виляя тощим задом, пошёл открывать дверь, в которую с настойчивостью, достойной лучшего применения, бился мой отец.

- Иду, Игорь Леонидович, иду-уу! - пело это чудовище в коридоре, пока я покрывался холодным потом, лёжа в кровати в позе солдатика. В комнате воняло сексом и нафталином и всё, что я хотел сейчас, это залезть под кровать, где бы пахло пылью и безопасностью. Но папа ещё с детства знал, что это моё любимое место для игры в прятки, и нашёл бы вмиг. Эх! Зажмурившись до цветных пятен перед глазами, я заорал:

- Дииимаааа!!!

…Проснулся я в своем собственном доме: перепуганный, дрожащий, бледный и в холодном поту! Звонок надрывался где-то за пределами спальни. Эхо моего крика, как в фильме ужасов, всё ещё отбивалось от стен, блуждая по всем комнатам нашего с отцом жилища. Несколько секунд я приходил в себя, вслушиваясь в собственное хриплое дыхание.  Стянув промокшую пижаму с мишками (подарок отца), я положил руку на сердце и глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Потом с трудом встал с кровати и, прихрамывая, пошёл на первый этаж, на ходу соображая, что звонят не в двери, а на домашний телефон.

- Да! - прохрипел я в трубку, потирая переносицу и отгоняя непрошенные воспоминания из своего недавнего кошмара. Вот какого хера я вообще пил? Какого хера лёг днём спать, хотя и знаю, что мне только хуже от этого станет? Думал отогнать воспоминания о холодности Димы? Отогнал, называется! Теперь Димыч меня ещё и во сне преследует со своими непристойностями.

- Рома? - голос отца резанул по ушам. - Я тебе уже третий раз звоню. Сотовый отключен, на домашний не отвечаешь! Где тебя носит? Не для того тебе отгул дан, чтобы ты…

- Па, я спал… - мысленно застонав, я поднял глаза к потолку и приготовился к нравоучениям. Но, как ни странно, на этот раз отец остыл быстро. И вообще он был какой-то… пришибленный, что ли. Устал, наверно. Не жалеет себя ведь, все проблемы этого грёбаного заведения для психов и истеричек через себя пропускает. В отпуске уже три года не был. Нужно будет старика уговорить махнуть куда-нибудь за границу, где роуминг ни одного сотового оператора не берёт, хотя бы на недельку. Тогда уж лучше в Сибирь. Там уж точно не достанут… В тайгу, к медведям… Пока я строил планы по спасению отца от неминуемой смерти от переутомления, он монотонно вещал в трубку:

- … Кредитку я тебе восстановил, документы выписаны, номер в гостинице заказан на три дня. Сегодня ночью в Москву, понял? Надеюсь, ты выспался. Но всё равно, ты не гони, ладно, Ром? Лучше выехать пораньше, «У Максима» остановитесь, поешьте…

- Угу… Мы что, на целых три дня едем? - сказать по правде, я не очень обрадовался перспективе куда-то уехать, а тем более на целых три дня, но из вредности, которой явно заразился от некого программиста, заметил:

- Что Председателю не с кем выпить и о проблемах Банка поговорить? Неужели Мировой Кризис добрался и до нас?! Лучше бы он тебе отпуск подписал! Махнули бы… в… - я снова задумался о месте, куда бы отцу удалось удрать …

- Рома! - строго сказал отец. – Прекрати! Кстати, ты едешь не со мной, а с Дмитрием Анатольевичем. Поступаешь в его полное распоряжение на время командировки. Собирайся! Завтра в 8 утра должны заселиться в гостиницу, так что выедете ночью. Всё понял?

«Вот б****!» - подумал я, чувствуя, как кровь отливает от лица. Перед глазами появилось лицо Димы с ехидно блестящими голубыми глазами. Голубыми…

- Рома!? – обеспокоенный голос отца вернул меня на грешную землю.

- Э… да. Понял.

Я нажал на кнопку, прерывая разговор. Трубка в руках буквально ходуном ходила, но я поспешил списать эту слабость на жёсткое похмелье. Сейчас бы я не отказался от бутылочки пива, но ввиду предстоящей поездки в моём распоряжении для опохмела был только кефир и рассол. Второе мне было ближе, поэтому я открыл трёхлитровую банку с огурцами и самозабвенно присосался к божественному источнику. Потом, натянув на себя домашние хлопковые треники, я начал бродить по дому, пытаясь выработать линию поведения на эти три дня, которая обезопасила бы меня от поползновений Димы, но позволила вернуть утраченную дружбу..

Чем больше я думал о поездке, тем больше успокаивался. Ничего страшного, в самом деле: восемь часов туда и восемь обратно в одном салоне с Димычем. Наедине. И три дня в столице… Общие завтраки в гостинице. Возможно, обеды… Ужины… Интересно, а жить мы будем на одном этаже? От осенившей меня догадки, я ринулся к телефону и набрал номер отцовского секретаря. После краткой (всего–то пятнадцатиминутной) беседы с Катюшей из разряда «ни о чём», мне удалось выяснить, что жить с Димой мы будем в одном номере. 

- А что такого? Вы же оба  мужчины! - заявила эта рыжая сводня, странно хихикнув в конце. Она что, издевается?

- Каааатя, - протянул я. - Дима, вообще-то, гей…

- И что? Он теперь не мужчина, что ли? – яростно отбрила она меня. – Не знала, что ты гомофоб, Рома! Как тебе не стыдно, судить людей по сексуальной ориентации! - заявила она так, что я себя почувствовал как минимум фашистом.

- Надеюсь, хотя бы номер двухместный, - прервал я её обличительную речь, чувствуя, как по хребту бегут мурашки, в народе называемые «предчувствие полного пиз****».

- Прости, Ром, там рядом какой-то спортивный матч состоится завтра и в гостинице был свободен только люкс для молодожёнов… - Катя опять хихикнула и повторила своё: - А что тут такого? Вы же оба – мужчины…

- Катя, а в другую гостиницу нельзя было позвонить и там забронировать нам номера?! - прорычал я, чувствуя, что ещё чуть-чуть - и сорвусь на банальный ор.

- А зачем? - голос стервы буквально сочился приторной доброжелательностью и абсолютной невинностью. – Вы же оба… - договорить она не успела, потому что я не выдержал и с размаху швырнул трубку с такой силой, что, жалобно тренькнув, пластмассовое чудо японской техники треснуло.

- «А что тут такого: вы же оба… педики!» - передразнил я её. - По крайней мере, один из нас точно! Вот чёрт!!!

Ещё несколько минут я самозабвенно и с удовольствием матерился. Потом попытался дозвониться до отца, но сотовый не отвечал, а Катюша вежливо сообщила мне, что Игорь Леонидович вышел.

Понимая, что «вышел» отец, видимо, надолго, я залпом допил рассол из банки и пошёл принимать ванну. Лучше было не давать пищу для злого языка Димки.

«Или придумать ему более интересное занятие», - хмыкнуло подсознание, но я быстро его заткнул.