Рома.
Мама, роди меня обратно! Папа, зачем ты трогал маму!? Ой, болит-то как! Как будто сверлят мозг с трёх сторон до цветных кругов перед глазами. Я предпринял героическую попытку снова открыть глаза. От того, что я буду тут… лежать… да, лежать… и изображать труп, последствия попойки с красивым названием «мигрень» не уменьшатся. А вот аспирин, запитый рассолом, был бы очень кстати. 
Я с трудом разлепил свинцово-тяжёлые веки, и, несмотря на режущую боль в висках, постарался сориентироваться в том, которое из мешанины тел на кровати принадлежит мне. Так… это рука Ваймера. Как-то она подозрительно странно лежит на моём бедре… Хм, слишком уж я подозрительным стал в последнее. С чего бы это? На попытку вспомнить что-то из событий прошлой ночи моя голова взорвалась очередным радужным фейерверком. Отпихнув Сашу и сбросив с себя ногу ещё какого-то странного субъекта, я сполз с кровати и по стеночке направился к кухне Ваймерской квартиры. Благо, уборная была по пути.
Через полчаса я был почти в норме.
Почти. Потому что с рассолом-кофе-аспирином пришли воспоминания. И вот тогда я по-настоящему пожалел, что рациональная часть моего рассудка выбрала банку рассола, а не бутылку пива. 
Сейчас, прихлёбывая третью чашку почти остывшего дрянного кофе, сваренного мной лично, я переваривал случившееся ночью. И конечно, в первую очередь то, что произошло в туалете.
Как я мог так поступить с Димкой?! Как он мог… позволить мне так поступить с собой!? Хотя он-то как раз мог. 
«Ему-то ничего не мешало, хотя бы потому, что он – гей, Рома. А вот ты последний год себя кулаком в грудь бьёшь, что вроде как натурал и мужики для тебя все друзья… Было? Тогда что ты скажешь в свое оправдание?» - на выпад внутреннего «я» ответить было нечего.
Память-прокурор подбросила парочку особо жарких воспоминаний, от которых я почувствовал… почувствовал… почувствовал я… Стыдно признаться, но я почувствовал некое шевеление в штанах и уже от этого чуть было не выблевал весь кофе на стол Ваймеру. 
Мало того, что я, оказывается, скрытый садист, так ещё и извращенец. Пидор-оборотень, маскирующийся под гетеросексуала. Как ещё можно объяснить то, что мне не просто понравилось, а очень понравилось то, что сделал Дима? 
«Да, ладно, Рома, себе-то можно признаться, что ЭТО был лучший минет в твоей грёбаной гетеросексуальной жизни? Ну, скажи это! Скажи, что ты всегда хотел, чтобы именно Дима сделал это с тобой! Когда ты смотрел на него, на то, как он улыбается, как подносит чашку к губам, как разминает мышцы, затёкшие после долгого сидения в кресле… о чём ты думал?» 
Да что это извращенческое «я» с цепи-то сорвалось? Ни о чём таком я никогда не думал!
«Да?»
Да!
«А это?» В памяти появилась картинка того вечера, когда я притащил пьяного Димку к нему домой и уложил на диван. Вот мои пальцы нежно проводят по лбу друга, спускаются ниже, прослеживая линию слишком резко выделяющихся скул, касаются губ… 
О, чёрт!
«То-то, это ты Диме мозг песочь, а мне-то не ври! Я - это ты, забыл? Кстати, мне ли тебе напоминать, что это именно ты, как ревнивый самец, затащил своего «друга» в туалет… Напоминать, что было дальше? Помнишь, о чём ты его ТАК настойчиво «попросил»?»
Муки совести жгли калёным железом, только усиливая головную боль. За полчаса эта капризная дама буквально сгрызла мой мозг, поэтому, я решил, что лучше уж всё-таки пойти в банк. А там… 
Дальше появления пред очи Димыча план сформировываться не желал. С другой стороны, всё равно что-то планировать было бы глупо.
Но хотя бы мини-план составить надо.
По дороге куплю банку кофе. Лучшего.
«А ты уверен, что у тебя деньги остались, после того, как ты вчера весь зал угощал?»
На кофе осталось… Внутренний хмык совсем не радовал. 
Если нет, с карточки сниму. Не отвлекай, - цикнул я. 
Я войду, громко хлопнув дверью.
«И Дима выбежит к тебе навстречу с цветами и кофе? Рома, ты больной!»
Поздороваюсь со всеми, очаровательно улыбнусь девочкам.
«А мальчикам? Я бы на твоём месте обратил внимание на Андрюшу, раз уж с Димой ты, кажется, пролетел…»
  Сделаю комплимент блузке главбуха.
«Правильно, начальство - прежде всего. Хороший маленький карьерист».
Обойду по касательной кабинет отца.
«Ты уверен, что запах перегара позволит твоему папаше проигнорировать внезапное появление отпрыска на рабочем месте?»
Войду к Диме. 
«Угу… Возвращение блудного попугая… Сиквел. Иногда они возвращаются!»
А если закрыто?
«Да… Дима… Андрей… обсуждают годовой отчёт… на компьютерном столе, стуле, окне…»
Всё равно войду. Где есть сила, ум без надобности.
«Да, это явно про тебя, Ромаш».
 И скажу… Что же я ему скажу? 
«Фантазия иссякла? Могу подсказать…» 
Нет. Я сам. Скажу ему… скажу…
«Дима, я хочу повторения банкета!» - влезло второе «я». 
«Отвали», - прикрикнул я на него. Я скажу: «Дим, я люблю тебя…» Эээ… нет, не то!  
«Уверен?» - я проигнорировал игры подсознания и вернулся к формированию Плана.
  «Дима, ставь чайник. Я кофе купил!» 
Да, вот, самое то… 
А он мне скажет: 
«Пошёл на хуй, урод!»… 
«Почему сразу на хуй?» – обиделся я. «Тогда в пиз…» 
Отвали, а? Перебил я… сам себя. Нужно быть оптимистом. Он просто запустит в меня чайником. 
А потом мы со смехом вспомним, как перепили в «Магнетике». Ничего же такого не произошло. Мы всё равно друзья? Ведь так?
«А я отвалило… Сам разбирайся. Гетеросексуал ублюдочный», - выстрелило напоследок моё второе «я» и замолчало.
Конечно, я знал, что всё совсем не так. Что в этом чёртовом клубе случилось кое-что очень важное. Я сорвался. Я унизил своего лучшего друга. Я растоптал его чувство собственного достоинства, потому что пытался наказать его за то, что он… нравился мне. Я хотел доказать себе что-то, используя своего друга, как… 
Но я старался не думать об этом.
Дима – мировой чел. Он поймёт. Он…
«А ты бы понял?» - совесть была тут как тут. «В том клубе, на том грязном заблёванном полу, если бы тебе сказали то, что сказал ты… без нежности, любви и уважения… Ты бы понял, Роман Крамской? Ты бы простил?» 
Нет. Я бы не простил. Но я - это я. А Дима… он замечательный. Он прощал мне слишком много и этим избаловал меня. И… нет, я не мог поверить, что вчера всё между нами кончилось. Что я потерял его дружбу…
«Дружбу?» 
Я выскользнул из квартиры Ваймера и побрёл по направлению к ближайшему супермаркету. Нужно верить, что всё ещё можно исправить. Иначе...
***
 
 
Как и отметило его второе «я» в кошельке денег не оказалось. Вернее, в моей одежде не оказалось кошелька. А, значит, и пластикой карты, и ключей от дома.
Я стоял на пороге супермаркета, пребывая в великой печали. Впереди меня ждало объяснение с отцом по поводу ключей и карточки, а денег не было даже на автобус. Не возвращаться же к Вайнеру, а потом пару лет слушать насмешки по поводу моей неслыханной щедрости и глупости.  
Благо, на кассе обнаружилась подруга дней моих разгульных, которая, оценив мою зелёную морду лица, сжалилась над алкашом и даже ссудила банкой кофе. 50-граммовой, но тут ведь важен сам факт, а также десятью рублями на автобус до работы.
  И вот, медленно, но верно, я ковылял к родному Бельмоматеру. Остановившись у двери, я облегчённо выдохнул. Дошёл! Теперь осталась самая малость…  
Миновал мечтательно вздыхавшего о ком-то Сергея (об Андрее, конечно, уж я-то всё давно понял!), что само по себе выглядело настолько устрашающе, что некоторые клиенты пытались обойти чудовище по дуге.
Первой, кто по всемирному закону подлости мне попался на пути, была Наталья. Повезло, так повезло. Следуя плану, я ощерился в её сторону, за что был награждён взглядом: «Хто эта облезлая скотина?», брезгливым подрагиванием губ и почти различимым «Пф!» в воздух. Вот вам и субординация, замечательные отношения в коллективе и прочая муть, которой нас обычно кормят на корпоративах. Проводив унылым взглядом покачивающую тощим задом Наталью (этот суповой набор, по любому, к отцу жаловаться потащился), я пошёл по выбранной кривой к кабинету Димы. Как назло, по пути мне встретилась главбух. 
- Прекрасная блузка, Тамара Семёновна, она очень вам к лицу, - выдал я заготовленную фразу, только потом заметил, что на главбухе сегодня надето салатно-зелёное платье. 
- Рома, ты пил? - констатировала очевидное эта добрая женщина. Так и хотелось добавить, что я ещё и ел, и… «трахался, трахался…» - взвилось моё второе «я». В этот раз мне его даже затыкать не пришлось, потому что под её пронизывающим взором, я почувствовал себя дошколёнком, которого поймали, когда он зафутболил мяч в соседское окно.
- Я… вчера. Совсем немного… пару… «бутылок ты ещё помнишь»… рюм…
Она как-то уж слишком жалостливо кивнула:
- Шёл бы ты домой, Роман. У тебя же сегодня отгул… - всем своим участливым видом, взглядом и голосом, она говорила: «Чего же ты сюда припёрся, почти на бровях, голубчик, беги, пока на глаза Игорю Леонидовичу не попался». Хоть кто-то меня в этом жутком месте любит… Даже пусть это грымза пятидесяти лет, терроризирующая всю женскую половину банка. Мелочь, а приятно, что ни скажи.
- Э… да, я пойду. Просто возьму запасной ключ и… - начал я оправдываться вслед её обтянутой зелёным трикотажем спине. Да, день явно не складывался по плану.
А впереди был разговор с Димой.
- Можно? - я осторожно поскрёбся в дверь и, не дожидаясь ответа, сделал шаг… 
  Дима, конечно, был не один. С Андреем! Этим патлатым, смазливым гадёнышем, который одним своим появлением разрушил всю мою жизнь! «Драматично-то как, Ром. Самому не смешно?». Я бы, конечно, посмеялся над ситуацией, вместе с язвительным подсознанием, если бы картина, открывшаяся моему взору, не была б настолько… эротична. Они склонились над столом Димы… голова к голове, плечо к плечу, кожа к коже, практически… рука Андрея на плече Димы в очень интимном жесте, губы были в паре сантиметров от уха программиста... 
При моём появлении они синхронно повернулись в мою сторону:
- Нельзя! - в два голоса… вот это единодушие! Не то что у нас с Димой: когда хочет он, я не хочу, когда хочу я… а я хочу?
Конечно, никуда я не ушёл, но и они теперь обращали на меня внимания не больше, чем Наталья на нашего охранника или Сергей на Леночку. В общем, сегодня я был в полном игноре. Хотя с выводами я поспешил: Дима демонстративно поморщился и распахнул окно. Нда… Главное, пили вчера все, но почему-то перегаром несёт только от меня. Где справедливость? А главное, зачем этот широкий жест, лучше бы «Рондо» предложил. Вон у него на столе лежит. Так ведь нет… 
- Если вот здесь добить сравнительную характеристику платёжеспособности клиентов из этого сектора… Добавим сравнительные данные по просрочке… - вещал Дима, показывая Андрею на строчки, высветившиеся на мониторе. 
- А как это сделать? – уточнил Андрей.
- Вот данные из программы… Опять виснет, дрянь! – взгляд из-под ресниц в мою сторону. Вот бы эта программа совсем зависла, и он бы перестал делать вид, что от меня в этой комнате только запах. - Ага, вот… - «сегодня точно не мой день…» - …смотри, по твоему клиенту. Не такая уж и положительная у него кредитная история. Видишь? Просрочки технические, но два раза по одному договору и три раза по другому… Причины? В модуле написано, что был в отъезде по делам бизнеса… Но сам факт… - втолковывал Дима. Пальцы его как бабочки порхали над клавиатурой, Андрей практически лежал на нём, а я, как дурак, стоял с баночкой кофе в дверях и… закипал… 
- Дима, я хочу… 
«…продолжения банкета», - влезло подсознание, но я пнул его подальше и продолжил… - Я хочу выпить с тобой по чашке кофе.
Не поднимая головы, Дима ткнул пальцем в сторону кухни.
- Ты заблудился? Кухня там, - буркнул он. - Появится время, раздам путеводители по банку каждому работнику, а то такое ощущение, что все дороги ведут в мой кабинет.  
Сначала отфутболили, а потом уровняли со всеми. Вот тебе и указали твоё место, Рома. 
- Я хочу выпить кофе с тобой, Дима! Неужели не понятно?
- Я занят…  
Андрей, который всё это время бы просто молчаливым свидетелем нашего «общения», подошёл к двери.
- Я пожалуй, пойду… - и что он на меня смотрит? Бровку приподнял, как будто на меня его чары действуют… да никог… - Рома, может, пропустишь меня, а то ты проход перегородил… - оборвал мои фантазии елейный голосок. 
- Андрей, я прошу тебя остаться. Мы ещё не закончили, - с нажимом сказал Дима. – Рома, уйди. 
- Я подожду, пока ты будешь свободен… - он что думает, что я просто возьму и уйду? 
- Для тебя я всегда занят! – голубые глаза сверкнули как обнажённый клинок. Но я не собирался ему уступать, поэтому мы сверлили друг друга взглядами и, когда я был почти готов сдаться и отдать главный приз в игре «кто кого пересмотрит» Димычу, случилось это…
- Мир, люди! – между мной и Андреем как-то слишком знакомым способом протиснулось рыжее нечто в коротких обтягивающих шортиках, в гадах и шевелюрой до самой задницы. Оно встало в вызывающую позу посреди кабинета и, нахально ухмыляясь, внаглую ощупало всех с ног до головы издевательским взглядом, который задержался на мне, превратившись в брезгливо-презрительный.
- Никки? – у Димы, в принципе, как и у всех в этом кабинете, челюсть с грохотом упала на пол. – Т-ты что здесь делаешь?
Никки сделал по направлению к столу Димы несколько шагов и вольготно расселся на стуле, закинув ногу на ногу. И тут я вспомнил, где я видел эти рыжие патлы. Это же тот самый чмырь, который висел вчера на Диме в клубе!!! И правда, чего он тут делает? Я уж хотел было по-хозяйски разобраться с этим, да он соизволил сам объяснить.
- Ну, дорогие мои коллеги, поздравляю вас! Я с сегодняшнего дня здесь работать буду. Правда, пока только на практике, но там, глядишь, через годик вольюсь в наш дружный любвеобильный коллектив на законных основаниях!
И мне стало плохо… Действительно, очень плохо. Сердце чего-то заколотилось, в глазах потемнело… в ушах шум стоит непонятный. Наверно, с похмелья это. Мне надо сесть. Срочно. Я и сел. Рядом с этим Никки. Просто стулья рядом стояли. Долго рассматривал рисунок линолеума и слушал разговор Димы, белобрысого гадёныша и этого чмыря, чтоб его!
- На практике? Ты, значит, на экономиста учишься? – как-то немного растерянно спрашивал Дима.
- Ага! Не, Дим, вот ты можешь представить меня экономистом? - чмырь заржал. Ну, хорошо, засмеялся… Довольно красивый смех, на девчачий только похож. – Я тоже раньше убивался по этому поводу. А теперь вот смотрю, почему бы и не поработать в месте, где такая толпа красивых мужчин! Особенно, если один из них – твой бывший любовник!
Я с силой сжал несчастную банку кофе в руках, сдерживая себя. Я знал, знал! Любовник! Ёпттваюмать!!! Дима так странно на меня посмотрел и говорит:
- Ну, отчего это ты решил, что бывший? Я думал, мы вчера возобновили наши отношения, - и так на этого рыжего посмотрел… так… как на меня никогда не смотрел! Как-то зазывающее, что ли… Андрей захихикал подозрительно и подошёл ближе к нам, а этот чмырь болотный ухмыльнулся во весь рот и давай глазами подмигивать направо и налево. И Диме, значит, и Андрею. Они что тут, групповуху теперь устроят??? Мне только этого не хватало! Нет, ну почему так не везёт? Сперва этот блондин смазливый, потом этот рыжий, вообще крышесносный какой-то!!! И все на моего Диму, как будто мужиков им мало! Вон Сергей хотя бы стоит там, вздыхает! Я пока сидел, размышляя о превратностях своего бытия и разминая пальцы при помощи банки с кофе, а эти голубые продолжили светскую беседу.
- Дим, а Игорь Леонидович всегда таким отсталым был? - э, что??? Это они про отца моего? – В смысле, темнота такая, старечье дремучее. Он мне переодеться велел по дресс-коду! Ты меня вообще представляешь в белой блузке и юбке-карандаш? Умереть и не встать!
Дима сидел с едкой ухмылочкой на лице, откинувшись в кресле, с удовольствием посматривая на мою перекошенную рожу.  
- А ещё он потребовал, чтобы я косметику смыл. Мой мэйк-ап! Изверг! И он вообще не понимает слэнг, что ли? И как я должен в этом вашем Стрёмбанке с людьми общаться? А без мейк-апа я как без одежды! Ему так хочется меня раздеть, да? – ехидно осведомилась эта сволочь, вздёрнув тонкую девчачью бровку. Небось, выщипывает, тьфу!
Я уже набрал воздуху в лёгкие, чтоб начать вставлять тут кой-кому по самые яйца, но меня вдруг опередил покрасневший Андрей.
- Нет, Никки, ты не понял. Тут дресс-код соблюдать нужно… Костюм там и всё такое… Традиция у них такая, - тут белобрысый вообще смутился и аж пятнами пошёл. А потом резко добавил: - Он что, так и сказал? 
Не понял! Что это мой отец мог сказать??? Воцарилась неловкая пауза. Дима внимательно смотрел на нового кредитника, сузив глаза.
- Ты про одежду, что ли? – спросил наконец Никки, усмехаясь. – Да нет, конечно! Вот это б номер был бы, если бы директор банка на меня запал и предложил бы в кабинете перепихнуться! Это ж бомба водородная, а не новость! Взорвёт всё в нашем городе! Хотя кто б этому городу что рассказал! – ехидно добавил этот подонок, кривя губы и подозрительно щурясь на Андрея. 
Тут я уже не выдержал. Вскочил и, нависая над совершенно невозмутимым рыжим гадом, заорал:
- Да мой отец ни за что, никогда в жизни не притронется к другому мужику, как бы он там не накрасился и не нарядился, понятно тебе, гомик? – уже выкрикнув это, я понял, что натворил. На моём примирении с Димой можно поставить крест. По крайней мере, сегодня. Я медленно перевёл глаза на сжавшего челюсти Диму. – Ээээ… Дим, я вообще не тебя имел в виду… ты нормальный… то есть… нет… ну, гом… то есть гей… - и, набрав воздуху, решительно закончил: - Но ведь не такой же! – с негодованием возгласил я, направив указующий перст на Никки.
Я думал, он мне палец откусит, такое у него было хищное выражение лица. Но обстановка разрядилась неожиданно. Хлопнула дверь, и, обернувшись, я не обнаружил в кабинете Андрея. 
- Чего это он? – воспользовавшись ситуацией, я спрятал палец и заговорил с Димой. 
- Работать пошёл, отчёт писать, - цедя слова по капле, сказал Димыч. – Да и мне работать пора, Роман Игоревич, - добавил он, особенно выделяя моё отчество. 
Да, я понял… понял, что дурак. Хорошо, Дима. Я уйду. Но так этого не оставлю! Смерив рыжего мерзавца уничтожающим презрительным взглядом, сделал два шага к столу и поставил перед носом Димы банку.
- Вот кофе. Если захочешь… выпить и… поговорить… ты только скажи, я приду, - «прибегу, примчусь» - кричало моё сердце, но высказаться я ему так и не дал. Развернулся и медленно покинул кабинет.