Эпический зачин

или

История отряда № 3

 

Мир – он как водоем. Если он здоров, то он не одинок. В него впадают ручьи и реки, журча новостями и такие же ручьи и реки весело бегут прочь, унося с собой любопытных и непоседливых, жадных и уставших… Это дыхание. Спокойное дыхание здорового мира.

 

Поднимаясь по выщербленным ступеням хранилища, жрица уже в сотый раз проговаривала про себя эту часть старинного трактата. Сколько их было, этих хранилищ, за последний год? Десять? Двадцать? Двадцать одно, если быть точным. Хвала гномам, что так скрупулезно собирали древние трактаты и сказания, свитки и листы - все, что хранит память о тех временах, когда мир был живым. Был.

 

Мир – он как водоем. Если он здоров, то вода прозрачна и легка. И даже со дна видно солнце. В солнечных лучах, в глубине и на поверхности, везде кипит жизнь. Внешне почти незаметная, естественная, как головастик, зарывшийся в ил.

 

Жрица горько вздохнула. Чем больше она читала старинные летописи, тем яснее понимала - мир умирает. И смерть уже не за горами. Только вот от понимания легче не становилось. Двадцать два хранилища. Сотни и сотни мудрых слов, навсегда застывших на бумаге и воске, камне и древесной коре. Сотни мудрых слов, среди которых нет единственного. Того, которое подарит знание, подарит спасение…

 

И если пересохли ручьи, повернули реки, возвелись плотины – мир не перевернется. Не настанет конец света. Сразу не настанет.

Но помутнеет вода. И не станет солнца. И поднимется тина со дна. Тина и гниль.

 

Солнце… Видела ли она солнце? Кажется, видела. В детстве. Или это только кажется, что видела? А на самом деле просто представляла, как умеют представлять дети, слушая бабушкины сказки… Сказки о прекрасных эльфах, что живут в прекрасных лесах и поют прекрасные песни. О свирепых орках, чья жизнь – вечная война. О мудрых гномах и их чудесных изобретениях.. О ярком солнышке, которое дарит всем им свет и тепло, дарит жизнь…  Где они, прекрасные эльфы и свирепые орки, подозрительные репты в сверкающей чешуе и утонченные вампиры. Перемешались и потускнели, растеряли все, что можно растерять, в толще мутной воды. Даже таинственные и грозные маги скрылись в своих цитаделях, чтоб не видеть окружающего безумия. Или зачем они там еще скрылись, недоноски высокомерные...

 

Потому что мертвец всегда гниет  И лишь самые наблюдательные увидят признаки надвигающегося гниения. Не заметить, качаясь в мутной, грязной воде, что вода грязная. Не заметить и не понять. Если только….

 

Если только…. Если только… Что? Если только что?? О Равновеликие и Равнодушный Жребий, ну почему все в детстве так ленивы и глупы? Что стоило заучить этот трактат наизусть. Просто заучить. И не мотаться сейчас, спустя столько лет, по полуразрушенным библиотекам и антикварным лавкам, тщетно пытаясь разыскать хоть один экземпляр. Тьфу ты, не вспомнить. Как там дальше?

 

Только так можно сделать первый шаг к спасению. Увидеть, чтобы изменить. Показать, чтобы увидеть. Осмелиться, чтобы показать. И очень…

 

Очень…очень…Что очень? Опять не помню.

 

Осмелиться, чтобы показать. И очень…

 

Размышления прервались самым бесцеремонным образом. Толчок в плечо на узкой лестнице еще никому не шел на пользу. Жрица медленно подняла взгляд, пытаясь не поддаться гневу, на буквально скатившегося на него по лестнице незнакомца. Эльф как эльф. Белобрысый, надменный, толстый, бородатый… Бородатый? Толстый??? О, Равновеликие, как такое может быть? Девушка изумленно уставилась на него и вдруг остолбенела от пришедшего воспоминания… Толстые! Они же почти все толстые. И всегда такие были. Или нет?! Память отказывалась работать, двоилась, слоилась, подкидывала совсем дикие воспоминания, которых просто не могло быть. Прекрасные стройные эльфы, яркое солнце, зеленый лес, цветы под ногами, белка в ветвях… И вдруг ножом в память врезалось:

 

 

Только так можно сделать первый шаг к спасению. Увидеть, чтобы изменить. Показать, чтобы увидеть. Осмелиться, чтобы показать. И вспомнить, чтобы осмелиться. Вспомнить о дожде. Воззвать к дождю! Призвать дождь. И тех, кто может дать дождь. Тех, кого Равнодушный Жребий рассаживает за столом, когда водоем мутнеет. Равновеликих. Только в этом цель и назначение жрицы. В этом ее служение и смысл жизни. И если найдется такая жрица, что в отчаянный час забвения сможет достучаться до небес через муть облаков, то грянет гром. И хлынет дождь, снося плотины, оживляя ручьи и исцеляя реки. Вымывая гниль из ран мира.

Если найдется хоть одна жрица

Настоящая жрица.

Что добудет дождь.

Да будет дождь!

Всегда помните это, дети мои.

Хотя вы все равно забудете.

 

Из наставлений Элхе-пророка – (старой, занудной Амфибии).

 

 

Видение схлынуло, как жар с лица. Но осталась память. Прозрачная, как небо. То небо, из далекого-далекого прошлого. До мельчайших подробностей.  Даже примечание на старом свитке, выведенное детской рукой.

Теперь жрица точно знала, что надо делать.

Только не знала, как.

И, наверное, никто в этом мире не знал, как. Ей ли, жрице, не знать, что Равновеликие не отзываются на молитвы. Впрочем, на хулу тоже не отзываются. Даже настоятель не помнил те времена, когда Боги снисходили до ответов.

Наверное, эти горькие мысли отразились у нее на лице. Потому что эльф перестал стоять столбом и протянул ей руку. Жрица попыталась за нее ухватиться и снова упала. В протянутой руке оказалась книга. «Сказки о силе, мире и магии». Эльф покраснел и смущенно произнес что-то вроде «Мне показалось, что она тебе понадобится», развернулся и убежал. Девушка посмотрела на книгу. Сказки. Просто сказки. Что ж, если сделать ничего нельзя, остается только радоваться оставшимся дням. И читать волшебные сказки.

***

Перед сном жрица решила немного почитать, чтоб отвлечься от грустных мыслей. Она бездумно пролистала несколько страниц, пока взгляд не зацепили несколько строчек. Вернувшись к началу сказки, девушка погрузилась в чтение.

 

Никто не знает, откуда пришли Равновеликие. Никто не знает, когда они пришли. Да и Равновеликими они тогда еще не были.  Но достоверно известно, что не было в те далекие времена  никого на земле. Никого и ничего, кроме магической реки и обычной глины. Магия  Великих не заинтересовала. Ну зачем Богам магия, если они и так могут все? А вот глина надолго развеяла их скуку. Стали Великие разные вещи интересные лепить да мир украшать. Вечность лепили. А может две. Что для Богов вечность? А как налепили достаточно, собрались на небе и оживили все, что сотворили. И цветы, и пчел, и деревья, и птиц и расы разные. Все, на что фантазии божественной хватило. Оживили, посмотрели на себя и стали завидовать созданиям своим. Всему форму придали, а сами бесформенные остались. И попытались было что-то еще придумать, да иссякла фантазия. Боги только так работать умеют, чтобы все силы приложить. С тех пор если создаст кто-то вещь необычайную да вложит всю свою фантазию, говорят про вещь ту – божественно.

Делать нечего. Раз не осталось фантазии, приняли Великие форму творений своих. Кому кто больше по душе пришелся, того форму и принял. И зажили счастливо на небе, вниз посматривая да радуясь.

Вечность так жили. Или две. Что для Богов вечность? Секунда. И не заметишь всего, что изменилось да свершилось. А творения их меняться стали. Кто-то в леса ушел, кто-то на поля. Велик мир, всем место нашлось. Но чужое место часто лучше своего кажется. Вот уже и завидовать стали народы друг другу. Сначала молча завидовали, потом переругались все и войной друг на друга пошли. Увидели Великие, что дети их решают, кто лучше да мудрее и стали помогать им. Каждый – своим. С тех пор и повелось, что свои дети завсегда дороже да роднее чужих.

Долго ли воевали или нет – никто уже и не упомнить. Может, вечность, а может и две. Что для войны вечность? Так, ничего особенного. Может, и победил бы кто, да только пока Великие своим созданиям помогали, сами задумались: а кто сильнее? Кто мудрее? Вот ведь из одной глины лепили, а такие разные все вышли. Может, у кого-то фантазии больше было? Стали спорить и доказывать.. А потом и передрались-переругались. Да так, что народы уже и думать про войну забыли, спастись бы от гнева Богов.

Увидели тогда Великие, что создания их мудрее создателей и устыдились. Собрали по крохам, у кого сколько фантазии осталось и придумали выход. Взяли созданий из разных рас, из каждой,  и окунули в магическую реку, и наказали ходить везде да присматривать за всем. Так в мире появились маги.

Сами же Великие создали Равнодушный жребий дабы он беспристрастно определил, кому с кем телами поменяться . И каждые 10 лет Великие собирались в доме с Равнодушным жребием и снова телами менялись, чтобы никто никаких предпочтений не делал да другим не завидовал. А зваться стали Равновеликими, ибо каждый мог каждым стать. Да и что Богам делить промеж собой. И всякие расы были у Равнодушного Жребия. Только магов не было. Зачем Богам магия? Они и так все могут.

А однажды узнал об этом верховный маг. Пришел он к равновеликим и сказал: «Нет среди вас мага и не будет. Зачем Богам магия. Они и так все могут. Я тоже все могу и хочу среди вас жить» Рассердились тогда Равновеликие, прогнали Верховного мага. «Иди,- сказали.- Работай. Не место тебе среди нас. Ты не создал магов, не тебе и среди создателей быть» Обиделся Верховный маг, подумал и сотворил ключ к реке магической. В те времена маги великие были и творили дела совсем чудесные, не то, что нынче.  Стал Верховный маг сам решать, кому стать магом, а кому нет. Пришел он тогда опять к Равновеликим и сказал: «Теперь я равен вам.  Я могу магов создавать» Увидели Равновеликие, что он сотворил и еще больше разгневались. Повелели реку магическую разомкнуть, а ключ сломать. Совсем тогда обиделся Верховный маг и запер этим ключом дом с Равнодушным жребием и со всеми Равновеликими. С тех пор и сидят они там, без свободы и без фантазии, со скуки помирают. Ибо как еще можно убить Бога, как не скукой.

А Верховный маг совсем покой потерял. А ну как узнает кто, что он Равновеликих свободы лишил. А то еще пуще, разведает, что любому можно магом стать, только ключ возьми. Собрал он тогда магов всех и повелел капюшоны носить  темные и маски, чтоб не знал и не помнил никто, что маги такие же, как и все. А сам открыл врата в другой мир, да спрятал там ключ от всех. Да только пока портал открывал да ключ маскировал, сам надорвался и умер. А про то, куда спрятал, да как замаскировал -  никому сказать не успел. Не знают маги, где он этот ключ прятал да как портал открывал. Но мечтают найти. Потому как кто из магов найдет этот ключ, тот верховным магом и станет.

А от мыслей его черных да сил магических родились в том мире страшилы кровожадные и да места лихие.

С тех пор не ведают Равновеликие, что в мире творится, пока не позовет их душа чистая с целью бескорыстной. Так уж к них, у Богов, заведено. Тогда может, и случится чудо. А какое – про то не ведомо никому.  

Так уж у них, у Богов, заведено…

 

Жрица отложила книгу и закрыла глаза. Сказка казалась ей странной, но что-то не давало выкинуть ее из головы и читать дальше.

- Так уж у них, у Богов, заведено, - прошептала она, не открывая глаз.

Откуда-то из-за изголовья раздался смешок. Девушка подскочила в страхе. И замерла, пораженная видением. Ничем, кроме видения, это быть не могло. Потому что ее комнаты более не было. Каким-то невероятным образом все вокруг стало другим. А посреди комнаты, за столом, на котором лежал огромный многогранный кристалл с рисунками, сидели существа всевозможных рас. И все смотрели только на нее, кто улыбаясь, кто серьезно. В полном молчании.  Жрица открыла рот, чтоб сказать хоть что-то , но из горла вырвался только сдавленный писк. 

- Вот так вот, уважаемые. Чистой душе нам, старым грешникам, и сказать то нечего – хохотнул рыжебородый гном.

- Ну, будет вам смущать гостью! – сидящий ближе всех к ней эльф поднялся со стула, подошел к девушке и взял ее за руку.

- Дитя мое, ты смогла, ты дозвалась до нас, но, боюсь, принесет тебе это только новые испытания и горести. Отныне судьба мира в твоих руках, и в этом только твоя заслуга. Такие руки заслуживают гораздо лучшего, чем держать судьбу этой помойки. Что ж, выбора у нас все равно нет. Мы не просим ни о чем. И тем более не смеем тебе приказывать. Мы лишь просим у тебя решения, не подвластного даже этому Жребию, что пылится на столе. Мы, создатели твоего мира, смиренно просим единственную бескорыстную душу, оставшуюся в нем, ответить – достоин ли он того, чтобы быть спасенным?

И к великому ужасу жрицы те, безответному служению кому она посвятила свою жизнь, в молчании опустились на одно колено и склонили головы.

- Что…,- голос девушки сорвался, она закашлялась, потом продолжила,- что я должна сделать? Ну, для спасения?

По комнате разнесся вздох. Многоголосый, полный как облегчения, так и горести. Равновеликие поднялись и вновь с интересом устремили взгляды на гостью.

 - Если ты до сих пор полна решимости спасти тех слепцов, что считают себя разумными существами, ты должна найти ключ, о котором ты только что узнала. Найти и активировать. Запоминай обряд, - Эльф положил свою руку девушке на голову и в памяти невесть откуда всплыли слова и движения, необходимые для обряда.

-  Чтобы пройти в нужный мир, возьми это, - гном протянул жрице странный предмет, похожий на бронзовую головоломку.

– Когда будешь готова, просто изгони все мысли из головы и крути звезду по кольцу. Как только они соединятся, миры замкнутся и ты попадешь в нужное тебе место. Чтобы вернуться обратно, также разъедини их. Только помни, обратно портал откроется лишь нашедшему ключ.  

- Я поняла. А откуда это у вас? Верховный маг ведь погиб там, в другом мире? – девушка тут же устыдилась собственного любопытства.

- Ну, мы тоже кое что умеем создавать, - гном довольно усмехнулся в бороду. – Не все же великим магам артефактами баловаться.

- Тогда почему вы не можете создать свой ключ и освободить себя?

Равновеликие захохотали.

- Не всем сказкам можно верить, красавица. Даже если они правдивы, - эльф тоже заулыбался. – И последнее.  Одной тебе не справиться. Завтра утром выйдешь на площадь перед ратушей и прочтешь вслух наставление этой старой жабы, что ты вспоминала сегодня, а потом призовешь идти с тобой. Халтура, конечно, но для пророчества сойдет. Если есть в мире достойные спасения, они откликнутся. По крайней мере, одного я точно знаю. Никому не отказывай. У каждого, кто пойдет за тобой,  своя судьба. Но решать ее не нам.

- Боюсь я, что за ней уцепятся и те, кто сами решили свою судьбу, - подал голос из угла комнаты вампир. Огромный золотистый репт повернулся к нему и довольно оскалился:

- Вот и пусть решат окончательно. Может, поумнеют наконец?

- Как я узнаю, что это тот самый артефакт? – жрица почувствовала, что время аудиенции заканчивается, а она столько всего не узнала.

- И он, и ты из одного мира. Чувства приведут тебя к нему.  Все, пора, прощай.

 

***

Когда жрица открыла глаза, уже начиналось утро. Солнце било прямо в глаза и что-то больно кололо в спину. Но какой удивительный сон!.. Девушка довольно потянулась, пытаясь поймать остатки сна, убрала с груди раскрытую книгу и увидела на кровати портальную головоломку.

 

***

Никогда еще жрица так не волновалась, как в это утро. Читать пророчества – всегда дело неблагодарное. Кто знает, как на него ответит безликая безжалостная толпа миролюбивых граждан. А толпа собралась преизрядная. Еще бы. Такое событие – жрица вещает, не местный сумасшедший.

Мир – он как водоем. Если он здоров, то он не одинок. В него впадают ручьи и реки, журча новостями и такие же ручьи и реки весело бегут прочь, унося с собой любопытных и непоседливых, жадных и уставших… Это дыхание. Спокойное дыхание здорового мира.

Мир – он как водоем. Если он здоров, то вода прозрачна и легка. И даже со дна видно солнце. В солнечных лучах, в глубине и на поверхности, везде кипит жизнь. Внешне почти незаметная, естественная, как головастик, зарывшийся в ил.

И если пересохли ручьи, повернули реки, возвелись плотины – мир не перевернется. Не настанет конец света. Сразу не настанет.

Но помутнеет вода. И не станет солнца. И поднимется тина со дна. Тина и гниль.

 

Толпа волновалась все больше и больше. Никому не хочется слышать, что мир – гниль. И ты в нем – гниль. Жрица с трудом удерживалась, чтоб не дочитать пророчество скороговоркой и убежать прочь с площади, от этих злых глаз, злых мыслей. Ее мысленные способности не позволяли справиться с таким количеством злобы и неверия.

 

Потому что мертвец всегда гниет  И лишь самые наблюдательные увидят признаки надвигающегося гниения. Не заметить, качаясь в мутной, грязной воде, что вода грязная. Не заметить и не понять. Если только….

 

Вещунья запнулась. Пыльный жребий, она так и не вспомнила это строку! Действительно, халтура. Толпа, почувствовав слабину, как одна гигантская личинка пошатнулась вперед. Главное – не останавливаться.

 

Только так можно сделать первый шаг к спасению. Увидеть, чтобы изменить. Показать, чтобы увидеть. Осмелиться, чтобы показать. И вспомнить, чтобы осмелиться. Вспомнить о дожде. Воззвать к дождю! Призвать дождь. И тех, кто может дать дождь. Тех, кого Равнодушный Жребий рассаживает за столом, когда водоем мутнеет. Равновеликих. Только в этом цель и назначение жрицы. В этом ее служение и смысл жизни. И если найдется такая жрица, что в отчаянный час забвения сможет достучаться до небес через муть облаков, то грянет гром. И хлынет дождь, снося плотины, оживляя ручьи и исцеляя реки. Вымывая гниль из ран мира.

Если найдется хоть одна жрица

Настоящая жрица.

Что добудет дождь.

Да будет дождь!

 Я ИДУ ДОБЫТЬ ДОЖДЬ! Добыть его для вас. Для всех вас. Чтоб увидеть солнце! Кто пойдет со мной?

 

- Ну ты и загнула. Добыть дождь, чтоб увидеть солнце?

- Нет, вы только послушайте ее!

- Сумасшедшая. Я давно знала, что она сумасшедшая. Обчиталась свитков…

- Выпороть ее!

- Гнать ее из города.

- Беду. Беду она нам добудет!!

Девушка понимала: еще чуть-чуть, и толпа закричит – убить ведьму. Надо было срочно что-то предпринять. Но что? Что?? На душе было горько от несправедливости, в голове звенело, во рту пересохло.

- Докажи! Чем докажешь, что правду говоришь.

- Щас она юбку задерет и докажет тебе.

- Да я и сам ей докажу, пусть только задерет…

- Ты козе своей иди вон доказывай.

- Пущай она прям тут дождь вызовет…

- Шлюха!

- Кликуша!!

- Ведьма!!!

Толпа качнулась еще вперед, готовясь накатить, разорвать, расплющить. Девушка начала терять сознание от жуткой головной боли. И совсем не кстати мысль зациклилась на пропавшей строчке.

Вдруг первые ряды отпрянули. Откуда-то сбоку на площадь перед девушкой выскочил давешний эльф с луком на изготовку и молча стал рядом с ней, неловко ткнув ее в бок пряжкой ножен.

Ну конечно!

Если только….Не найдется кто-то, кто сможет указующе  ткнуть плавником в гниющий труп.

Еще не осознавая, что делает, жрица вскинула правую руку и ткнула указательным пальцем в небо, взмолившись про себя Равновеликим.

Серое небо на секунду расступилось, будто разрезанное ножом. И из раны хлынул солнечный свет. Яркий, горячий, как кровь.

Чтобы через секунду все исчезло, словно и не было. Над площадью повисла тишина. И в этой тишине ударом тетивы прозвучал негромкий голос эльфа:

- Я с тобой.

- И я!- из толпы выбрался гном с арбалетом наперевес и встал по другую руку от жрицы.

- Я в доле, - сказал кто-то за спиной. Но оглядываться не было времени. Толпа опомнилась. А опомнившись, испугалась того, что ведьма, возможно, права. От расправы жрицу отделяли только стрела и болт, смотрящие во взбешенные лица. Никто не хотел умирать первым. Но это не надолго. Секунды таяли, а с ними и терпение огромного многоликого зверя. Кольцо сузилось.

- Пожалуй, и мы с вами пройдемся, - нарочито насмешливый голос вновь вернул тишину на площадь. Вернее, не голос, а его обладатель. Через мгновенно образовавшийся живой коридор к девушки шествовали два мага в закрытых капюшонах.

- Надеюсь, вы нам не откажете?- маг повыше явно наслаждался ситуацией. – ну вот и славно. Пойдемте отсюда. Явно больше добровольцев не найдется.

Они как во сне прошли через площадь и свернули в проулок. Высокий маг прошипел:

- А теперь быстро делаем ноги из города. Времени у нас – пара минут. Потом они опомнятся.

Возражений не последовало.

 

***

 

- Я так и не поблагодарила тебя за все, что ты сделал.

Отряд наслаждался привалом, и жрица улучила момент, чтобы поговорить со странным эльфом.

- Меня не за что благодарить. Я сам не знаю иногда, что и зачем я делаю.

- Как мне называть тебя?

Эльф пожал плечами:

- Можешь называть меня Феаним. На древнеэльфийском это значит «Белый Дух». Меня так называют.

- Друзья?

Эльф весело улыбнулся:

- У меня нет друзей. Впрочем, как и врагов. Кто-то боится. Кто-то презирает. Но в основном просто стараются не обращать внимания. Меня и прозвали-то так, чтоб показать, что я никто.

- Если ты никто, то зачем тебя бояться?

- Иногда я предвижу смерть других. Если они уже больны или обречены, но еще не видят этого. Но чаще я просто вижу то, чего здесь нет и никогда не было. И не вижу того, что есть. Пару раз пытался пройти сквозь стены. – Феаним опять улыбнулся и потер заметную шишку на лбу.

- После одного такого раза меня и прозвали «Белый Дух». А иногда я просто замираю на месте и не вижу ничего вокруг. Зато вижу такие миры…

Эльф замолчал, не закончив предложения, и явно погрузился в воспоминания.

- Занятная история. А книгу ты мне почему принес?

- Просто шел по улице и вдруг увидел, как я несу тебе книгу. Потом нашел хранилище и все в точности повторил. Только в видении ты не падала с лестницы.

Жрица рассмеялась.

- Не такой уж ты и дух, получается. Но как-то же тебя звали раньше?

- Не помню. Возможно, Халькдафф. Но это не важно. Я привык к Феаниму. Пойдем, пора выдвигаться.

 

***

 

- Здесь, пожалуй, мы и заночуем, - жрица оглядела полянку вокруг и удовлетворенно кивнула сама себе. – Да, именно здесь. Не стоит переходить туда не знаю куда на ночь глядя. А переходить надо именно тут.

- Пожалуй, не стоит, – Согласился один из магов. – Впрочем, откуда мы знаем, что там сейчас тоже ночь?

- Не знаем. – Жрица скорее упала, чем села возле поваленного дерева. – Но лучше не рисковать. Ночуем здесь.

- Что ж, здесь так здесь. Если наш поход во имя спасения мира начнется завтра утром, то думаю, самое время познакомиться поближе.

Оба мага стянули капюшоны.

Над полянкой повисла тишина.

Слегка оправившись от шока, эльф выдавил:

- Неплохо начинается спасение мира.

На него с интересом уставились две пары глаз.

Веселые глаза вампира.

И холодные, мудрые глаза огромной рептилии.

Жрица устало кивнула.

- Да, неплохо начинается… Будем знакомы.